работают феромоны? Это очень интересная тема, которой я посвятил всю жизнь, — говорил Морис Клеман, пропуская Эмили в помещение лаборатории.
Эмили шла как зачарованная, ей никогда раньше не приходилось бывать в настоящей лаборатории парфюмера. Баночки и пузырьки с эфирными маслами на полках, какие-то колбы и химикаты на столах!
— Так вот. Феромоны не пахнут, в нашем понимании, но при этом привлекают особей противоположного пола, — вкрадчивым голосом продолжал парфюмер. — Представляете, мотыли чувствуют феромоны своих самок за километры и летят на зов тысячами!
— С ума сойти! — эхом вторила Эмили. Она как раз зашла в комнату без окон, с пола до потолка заставленную клетками с крысами и мотылями.
— Белок дарсин, выделенный у самца крысы, назвали в честь мистера Дарси — любимца женщин из романа Джейн Остин «Гордость и предубеждение»! Этот феромон не только привлекает самок, но и работает как стимулятор памяти, без него крысы вообще не помнят партнера, представляете?
— Серьезно? — с интересом спросила Эмили, брезгливо осматривая копошащихся в клетках крыс. — А на людей эти феромоны тоже действуют?
— А это, моя дорогая, как раз тот вопрос, исследованию которого я посвятил долгие годы… Давай-ка вместе это проверим? — парфюмер извлек из ящика круглый флакон с буквой «Э» на серебряной крышке и обильно обрызгал себя. После чего стал медленно приближаться к девушке. Эмили передернуло.
— Подойди поближе, детка…
— Это еще зачем?! — Эмили шарахнулась от Клемана, словно увидела перед собой живую гадюку.
— Не бойся, ну же! — парфюмер протянул к девушке обе руки, пытаясь схватить.
Она попятилась назад, прижалась к клеткам с крысами и ощутила спиной холодные прутья. Парфюмер приближался.
— Подойди ближе, — в его голосе росло раздражение. — Сюда!
Эмили сделала рывок в сторону двери, но Клеман вдруг крепко схватил девушку за плечи и с силой прижал к стене.
— Уберите руки, я буду кричать!
— Здесь тебя все равно никто не услышит…
— Лора тоже отказалась участвовать в твоем грязном эксперименте, да? — в отчаянии бросила Эмили в лицо парфюмеру. — Поэтому ты ее убил?
Клеман застыл. Его зрачки на мгновение сузились от страха, но тут же в глазах появился огонек безумия. Он заговорил очень тихо, словно сам с собой, глядя в пустоту.
— Лора все испортила… Это был идеальный эксперимент, но она все сломала. Своим презрением, своим высокомерием… Мне пришлось от нее избавиться. Отработанный материал выбрасывают…
В этот момент его взгляд вновь сфокусировался на Эмили.
— А ты сбила меня с толку! Своей внешностью. Ты слишком на нее похожа… — он стал задыхаться от гнева. — Как я мог на это купиться?!
— Отпусти меня сейчас же, извращенец! — Эмили пыталась освободиться из неожиданно цепких, как стальные клешни, рук парфюмера.
— Маленькая паршивка! Зачем ты сюда пришла? Что вынюхиваешь?!
Внезапно Клеман рванул на девушке блузку. На распахнутой груди чернел жучок — небольшой аппарат с проводами, аккуратно приклеенный к коже. Парфюмер застыл и опустил руки, глядя на подслушивающее устройство. Эмили медленно сделала шаг в сторону. Там входная дверь. Кажется, заходя, они оставили ее приоткрытой. Эмили не сводила глаз с Клемана. Видела, как сильно побледнело его лицо. Как напряглись желваки на скулах. Но он не бросился вслед. Его рука опустилась к ящику стола, открыла, что-то нащупала. Оружие?! Надо бежать! Эмили кинулась к выходу, рванула ручку. Дверь была заперта. В руке парфюмера блеснул шприц…
Я слушала их разговор, сидя в полицейском минивэне, припаркованном за углом, на улице Сен-Жорж. Сердце стучало так, что мне казалось, его удары мешают работать офицерам полиции. Я вцепилась ногтями в ладонь почти до крови. Лучше бы я сама сейчас была на месте дочери!
Полицейские выбили дверь лаборатории вовремя. Когда Клемана в наручниках увезли в участок, я бросилась к Эмили и крепко прижала к себе. Мне хотелось никогда больше ее не отпускать!
— Мам, ну ты чего? Все же отлично! Мы его поймали! — Эмили отстранилась и заглянула мне в лицо, по которому в два ручья текли предательские слезы.
— Ты держалась молодцом, Эми! Я ужасно боялась. Конечно, я ни на секунду не верю во власть феромонов над людьми, но на всякий случай подменила тот пузырек прошлой ночью. Я же, в конце концов, твоя мать!
* * *
Еще неделю я беспечно наслаждалась осенней красотой Парижа и вскоре вернулась домой, в Калифорнию. Я встретилась с Майком Роджерсом на пляже в Санта-Круз, чтобы погреться на солнце и рассказать другу окончание этой истории. Мы брели босиком по рыжему песку вдоль кромки воды, и океан мерно омывал наши ноги белесой пенной волной.
— Клеман признался в убийстве трех девушек. Но ходят слухи, что их было больше. Маньяк ли он в классическом понимании, судить специалистам. Он убивал своих жертв бескровно, не сразу, но жестоко — с помощью химии, лекарств. Он воспринимал их как лабораторный материал, тех же подопытных крыс, а неудачный эксперимент подлежит уничтожению.
— М-да… — задумчиво отозвался Роджерс. — Похоже, то, ради чего он ставил свои опыты, было ему и не нужно. Я имею в виду самих женщин, их любовь и внимание. Не ради этого он трудился всю жизнь. А для удовлетворения собственного эго.
— Думаю, ты прав, Майк, — согласилась я. — Знаешь, я должна кое в чем тебе признаться.
Я достала из сумки круглый флакон с серебряной крышкой. Прозрачная жидкость в нем играла на солнце всеми цветами радуги.
— В ту ночь в лаборатории я прихватила флакон, который, как я думала, предназначался для эксперимента с Эмили. Подменила пузырек на такой же с обычной водой. Но в суматохе так и не вернула настоящий полиции…
— Это тот самый феромон? — с усмешкой Майк взял флакон из моих рук. — Попробуем?
И не успела я возразить, как Майк снял крышку и поднес флакон к носу.
— Стой! Что ты делаешь?! — в испуге воскликнула я.
— Ну ты же не веришь, что эта штука может реально действовать? — с хитрым прищуром посмотрел на меня старый сыщик. И разочарованно добавил: — К тому же она ничем не пахнет…
Уже не сдерживая любопытства, я тоже понюхала духи.
— Действительно, не пахнет… Неужели, я ошиблась? — недоуменно ответила я.
Но подняв взгляд, встретилась с лучистыми серыми глазами Роджерса. Никогда еще они не были так близко и не смотрели с такой лаской. Майк осторожно взял мое лицо в ладони. Наши губы потянулись навстречу друг другу…
Ирина Тушева. Легка мне боль, коль ею смех твой прерван
…жребий
Им умереть теперь…
Еврипид. Медея
Из окровавленного тела сына торчал нож. Обезумев
