слишком взбудоражена.
Я была настолько зла, унижена из-за того, что он прочел мое личное дело, даже и не знала, что сказать. Так что я легла и повернулась к нему спиной.
– Я ложусь спать. Можешь вылезти через окно, когда захочешь.
Мне ужасно хотелось взять айпад, но казалось, что если я выберусь из кровати, то дам слабину, будто отступлю от проявленного гнева. А на такое я была не готова. Так что лежала и кипятилась, пытаясь выбросить мысли о прошлом из головы. Я аккуратно возводила разрушенные стены между собой и миром, притворялась, будто у меня тут совсем другая жизнь, где нет места воспоминаниям и выстрелам. Однако в итоге стала прислушиваться к ровному дыханию Кристиана и каким-то образом умудрилась заснуть.
Глава 25
Кристиан
Я припарковал «Чарджер» рядом с машинами Олли и Эрика, выискивая в школьном дворе темноволосую девушку, которая даже не смотрела в мою сторону.
У меня чертовски затекла шея, спина болела, и в кои-то веки не из-за футбола. Когда три дня подряд спишь, прислонившись к стене, или на полу, ничего другого ожидать не приходится.
Хейли со мной не разговаривала. Я с ней тоже.
Она злилась из-за того, что я прочитал ее личное дело, и упорно считала, что я приходил к ней исключительно от жалости. Впрочем, когда она заявила, что, мол, что-то тут не складывается, она была совершенно права. Какого черта я творю? Вопрос на миллион. Сам понятия не имею. Я предполагал, что всегда буду ощущать вину и ненависть, глядя на Хейли, прямо как раньше, но теперь меня обуревали совсем другие чувства. И это просто с ума сводило. Каждый вечер я убеждал себя держаться подальше от бывшей подруги, но в итоге все равно забирался к ней через окно.
Я вспомнил утренний разговор с отцом и вздохнул.
– Джим оставил мне сообщение на голосовой почте. Зачем ты ему звонил?
– Хотел, чтобы он кое-что для меня разузнал.
– Насчет Хейли Смит? Не лезь в это, Кристиан.
– Почему? Что тебе известно?
– Мне известно, что небезопасно лезть в дела, для которых ты слишком мал. Пусть этим занимаются власти.
Вот только власти ничего не делали. Никто не занимался тем, что меня волновало. Власти даже не знали, что на Хейли напали, что несколько лет назад ей угрожали.
Она меня просто с ума сводила. Ее вечное стремление выжить в одиночку раздражало и сердило одновременно.
– Привет, солнышко. – Я резко повернул голову и заметил Олли. Он вразвалочку шел к моей машине. Он теперь самостоятельно вставал по утрам и перестал носиться по вечеринкам на выходных, за что я был ему благодарен. У меня стало одним поводом для беспокойства меньше, хотя я и подозревал, что Олли стал вести себя иначе как раз потому, что знал, сколько все меня тяготит. – Тяжелая ночка? Хейли с тобой до сих пор не разговаривает?
Я закинул на плечо рюкзак и окинул взглядом парковку, выискивая «БМВ» Пайпер. Мне на глаза попалась Мадлен (она пряталась в машине – после моей публичной порки пару недель назад ей пришлось несладко), потом Эйприл и остальные чирлидерши, жаждавшие моего внимания.
– Она уже внутри. Видел, как они с Пайпер вошли несколько минут назад.
Меня охватило облегчение, и от этого я рассердился еще больше. Почему я никак не мог перестать о ней волноваться? Куда делся прежний Кристиан, тот, который ни о чем не думал, разве что о том, как отговорить Олли от всяких проделок по пьяни и отсосет ли мне Мадлен перед матчем.
Олли настороженно оглянулся, затем склонился ко мне.
– Я слышал, как вы с папой разговаривали по телефону утром. – Я сжал зубы так крепко, что они клацнули. – Я так понимаю, ты его слушать не собираешься. Джим что-нибудь нашел?
Джим был частным детективом. Отец нанял его, когда мама начала отдаляться от нас, незадолго до ее смерти. Он был папиным близким другом, и я, вероятно, недооценил степень их близости, раз он поговорил с отцом о моей просьбе, хотя я попросил его этого не делать.
– Джим пока ничего не сказал. Но явно поговорил с папой. – Мы с Олли направились к Эрику и остальным парням, которые потихоньку собирались во дворе. – Буду и дальше присматривать за ней. А потом уже докапываться до Джима.
Олли кивнул. Нас обступили друзья, и вскоре мы уже обсуждали грядущий матч.
Прошло всего несколько дней, но народ наконец перестал обсуждать, как выглядело лицо Хейли после прошлой игры. Она выглядела не так скверно, как в тот день, когда только пришла в «Инглиш-Преп», но царапины на щеке было не скрыть. Я удивился, что директор Уолтон до сих пор не вызвал меня к себе на ковер и не спросил, что мне об этом известно.
Мы разговаривали с Эриком, и тут я услышал, как кто-то произнес имя Хейли. Я дернулся так резко, что Эрик замолчал.
– Ты видела ее лицо? Я слышала, она трахалась с кем-то из верхушки «Оукленд-Хай» во время матча. Прямо на щебне, говорят.
Другой девчачий голос воскликнул:
– Очуметь!
Олли взглянул на меня и лукаво улыбнулся.
Я развернулся и тут же понял, кто говорит.
– Эйприл, вели своим подружкам заткнуться на хрен. Хватит сплетничать.
Эйприл перекинула светлые волосы через плечо.
– Что? Почему?
– Потому что дела гребаной Хейли Смит их не касаются, черт побери. И она ни с кем не трахалась во время матча.
У Эйприл дернулась щека, а две ее подруги – из младших классов, в этом я был уверен, – переглянулись.
Позади меня мерзко рассмеялся Бен.
– Вопрос в том, с кем она трахалась после? С тобой, братан? Ты же увяз по уши. Ты уже во второй раз вступаешься за эту трейлерную мра…
Олли схватил его за галстук и тряхнул так, что Бен упал на колени.
– Советую следить за своим языком и думать, о ком, блин, говоришь.
Все замолчали. Олли редко злился. Из нас двоих забиякой был я. Даже в детстве, когда мы во что-нибудь играли, он частенько позволял мне выиграть, потому что знал, что иначе я могу разозлиться.
Я сжал свободную руку в кулак, но не двинулся с места. Бен, щурясь от солнца, воззрился на Олли.
– Черт, ты что, тоже ее трахаешь?
Щелк. Будто резиновая лента порвалась. Не успел Олли вывернуть Бену руку, как я размахнулся и врезал негодяю в челюсть с такой силой, что он рухнул на траву.
Я медленно подошел к нему, окинул скрючившуюся на
