Форма входа
Читем онлайн Госпожа Смерть. История Марии Мандель, самой жестокой надзирательницы Аушвица - Сьюзен Эйшейд
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
таблетки, которые ей дал Отто Скорцени.
Глава 65
Цешин
После того как лейтенант Беднарчик передал пленных польским властям, поезд вернулся в город Цешин, расположенный на границе Чехии и Польши, где и были задержаны заключенные. После четырехнедельного карантина их отправили на работу. Мария, все еще страдавшая от полученных побоев и попытки самоубийства, обратилась к тюремному врачу.
У меня сильно ухудшилось зрение, я уже сообщала об этом врачу в Цешине, где определили нервное состояние. Я страдаю этим с момента перевозки из Германии в Польшу… [Он] выявил нервное состояние, которое должно было пройти само. Моя ужасная головная боль постепенно утихла. В Чехословакии я сначала не могла самостоятельно ходить, так как очень плохо видела. Со временем мне стало лучше, но я верила, что [в это трудное время] болезнь не пройдет полностью1.
Согласно записям, во время пребывания в Цешине Мария дважды проходила обследование. В записях врача описывается, что он обнаружил. «Состояние здоровья: Избита чехами. Синяки на носу, около правого уха, левого глаза, на подбородке и шее, боли в спине, неоднократно сплевывает кровь. Хуже видит правым глазом»2. Несмотря на эти травмы, он отметил, что Мария пригодна для дальнейшей транспортировки.
В этот период Мандель почти не думает о своей жизни и поступках. Вместо этого она сетует на отсутствие контакта с семьей и переживает за отца. «Я также беспокоюсь о своем отце, которому шестьдесят четыре года, и о своей семье, от которой у меня было только три письма от отца и сестры в августе 1946 года перед отъездом в Польшу»3.
Маргит вспоминает, что в Цешине, в окрестностях Мёр-Острау, их выгрузили и посадили в тюрьму.
– Четыре недели были невыносимыми, а потом нам разрешили работать. Мария работала в прачечной, а я – в портняжной мастерской. Я снова оказалась в камере вместе с Марией, и мы были счастливы, когда могли быть вместе по вечерам4.
Проведя почти два с половиной месяца в Цешине, заключенные были переведены в Краков. Этот путь хотя и был короче, чем перевозка из Германии, но также был непростым: стоял холод, условия были не комфортными и в воздухе висело тревожное предвкушение.
Маргит вспоминает:
– В конце ноября нас снова перевезли в открытом грузовике и доставили в тюрьму в Кракове. Нам всем было очень страшно, но позже мы убедились, что на самом деле все было не так плохо, как мы себе представляли. Нельзя сказать, что все шло хорошо, но было терпимо5.
Глава 66
Тюрьма Монтелюпих
Я испытала все то же самое, находясь в заключении, длившемся два года. За годы я пережила все то, на что жаловались мои заключенные.
Мария Мандель1
После того как Мария прибыла в Краков, ее поместили в тюрьму Монтелюпих, где она останется до конца своих дней. Там она ожидала суда, который должен был определить ее судьбу. Унтерштурмфюрер СС Ганс Мюнх, отбывавший наказание в Монтелюпихе в одно время с Марией, вспоминал, что тяжелые времена в Аушвице – «как бы странно это ни звучало» – переносились легче, чем времена сразу после окончания войны. «Когда я наконец попала в польскую тюрьму, все стало очень плохо: я была помещена в узкую камеру, где вместе со мной находились многие надзиратели и руководители Аушвица». Все они громко твердили о своей невиновности и заявляли, что пережили сильнейшее «эмоциональное потрясение»2.
Благодаря тому что Мандель и Мюнх были немцами, с ними обращались получше, чем с остальными, хотя и они подвергались различным оскорблениям со стороны сокамерников, уцелевших в Аушвице и других лагерях.
Монтелюпих, наши дни. Большая тюрьма значительно возвышается над окрестностями. Окружающие улицы очень оживленные, загруженные. Нас пропускают в тюрьму перед длинной очередью гражданских лиц, ожидающих начала приема, – наш официальный запрос на посещение отнесен к категории повышенной секретности. После того как нас провожают в кабинет начальника тюрьмы, мы видим высокую угловую комнату с высокими стенами из фильма «Список Шиндлера». Охранник признается, что все находят декор уродливым, но его нужно сохранить, «потому что он знаменит».
Начальнику тюрьмы уже крепко за сорок, он высокий и симпатичный. Зоркие карие глаза оценивающе смотрят на нас. Он носит рубашку с расстегнутым воротником и активно жестикулирует во время речи; он ведет себя любезно, обходительно, очаровательно, изысканно.
Мы сидим за столом и пьем чай. К нам подсаживается пиарщик, который предлагает поделиться информацией. Он помоложе, разговорчив и очень наблюдателен. Видимо, мы производим хорошее впечатление, потому что перед нами открываются все двери. Переводчик настоятельно советует автору «впитывать в себя это место». Она так и поступает.
У начальника есть чувство юмора. «Я должен позвонить кое-куда заранее, чтобы убедиться, что они меня не пристрелят!» В отличие от всех остальных, он не носит оружия. Экскурсия проходит без особых ограничений. Нам разрешают фотографировать.
Коридоры длинные и темные, с черно-бордовой напольной плиткой времен заключения Марии. Мы проходим через усиленную охрану. В камерах нет внутренних окон; в коридорах видны трубы, толстые и тонкие, с мерцающим тусклым светом и облупившейся краской у потолка. Запах сбивает с ног: сочетание запаха немытых тел, замкнутого пространства, нервного пота и отчаяния.
Наш гид показывает нам камеру, в которой сейчас сидят двое мужчин. Она кажется невероятно маленькой – такой же, как когда там содержали Мандель. Этих заключенных держат здесь двадцать три часа в сутки. Переводчик извиняется перед ними за наше вторжение, а автору стыдно, что, впитывая в себя атмосферу тюрьмы, она не обратила внимания на дискомфорт заключенных.
В тюрьме имеется довольно большой внутренний двор, который в настоящее время не используется. Сегодня заключенные занимаются спортом на крыше. В то время, когда тут находилась Мандель, часть казней проводились в этом внутреннем дворе, а часть – в специальной комнате, размером не больше обычной камеры. Хотя мы проходим мимо этих помещений, нас туда не приглашают.
Что-то осталось прежним, что-то изменилось. Но факт остается фактом: в этом здании прошли последние годы Мандель – и закончилась ее жизнь.
Глава 67
Прибытие в тюрьму
По прибытии в Монтелюпих у всех сняли отпечатки пальцев и сделали полагающиеся при аресте снимки [10]. Эти фотографии предполагалось предъявлять бывшим заключенным для опознания нацистских преступников во время сбора доказательств для предварительных слушаний и последующего суда.
Главная цель заключалась в том, чтобы помочь потенциальным свидетелям опознать персонал лагеря таким, каким он выглядел во время войны, а
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Госпожа Смерть. История Марии Мандель, самой жестокой надзирательницы Аушвица - Сьюзен Эйшейд бесплатно.
Похожие на Госпожа Смерть. История Марии Мандель, самой жестокой надзирательницы Аушвица - Сьюзен Эйшейд книги
- Иосиф Бродский. Большая книга интервью - Валентина Полухина - Публицистика
- Историческое подготовление Октября. Часть II: От Октября до Бреста - Лев Троцкий - Публицистика
- Загадки, тайны, память, восхищенье… - Борис Мандель - Биографии и Мемуары
- 22 июня. Черный день календаря - Алексей Исаев - Биографии и Мемуары
- Летчик-истребитель. Боевые операции «Ме-163» - Мано Зиглер - Биографии и Мемуары
- Интервью длиною в годы: по материалам офлайн-интервью - Борис Стругацкий - Прочая документальная литература
- Дневник; 2 апреля - 3 октября 1837 г; Кавказ - Николай Симановский - Биографии и Мемуары
- Газета Завтра 221 (60 1998) - Газета Завтра - Публицистика
- Я стану твоим зеркалом. Избранные интервью Энди Уорхола (1962–1987) - Кеннет Голдсмит - Публицистика
- Ради этого я выжил. История итальянского свидетеля Холокоста - Сами Модиано - Биографии и Мемуары / Публицистика
