дело. И у тебя ко мне? Великолепно. Сегодня ужинаем в «Пескаторе», знаешь классный ресторан Искандера Махмудова?
Первым после закусок начал Петр Олегович.
– Ты наверняка слышал о Топоровском[117]? Конченый негодяй. На него работала и, по-моему, до нынешнего дня работает огромная артель художников, которая за две копейки делает ему весь российский авангард. От Малевича до Родченко и Поповой. Сначала он втюхивал за сумасшедшие деньги свое фуфло нашим лохам. В основном, почему-то в Питере. Причем почти всегда, когда состоятельные и умные люди понимали, что их надули на сотни тысяч долларов, они боялись показаться идиотами, сидели тихо, любуясь на вариацию «Черного квадрата» с красноватым оттенком. Когда же тучи Следственного комитета начали плавать низко над Топоровским, он вывез штук пятьсот-шестьсот этого мусора в Бельгию и пристроил там небольшую часть этого говна в очень хороший музей. Местные кретины верили его рассказам про дедушку – советского коллекционера и бабушку – советскую миллиардершу. И этот невнятный бред хорошо продавался. Так постепенно Топоровский одновременно насаждал и просаживал рынок своим фуфлом. Серьезные коллекции оказались в опасности. Вот тогда мы с Алеком Лахманом и решили бороться с этой нечистью.
Мало-помалу история прорисовывалась. В переводе с авенского на человеческий язык это должно выглядеть так.
Известный дилер антиквариата из Германии Алек Лахман, высококлассный специалист в своей области, как раз и создал большую часть прекрасной коллекции Петра Авена. Оба внезапно почувствовали серьезную опасность от появившегося на рынке негодяя с подделками. Именно Алек настраивает Петра пойти войной на «нового бельгийца» и его жену. Ведь под угрозой находится само существование частного антикварного рынка периода Серебряного века и авангарда. Для Лахмана это вопрос финансового экзистенциализма. Для Авена – вопрос самой престижной частной коллекции России. Но для чего нужен я?
В двух словах я рассказал свою идею с отпечатками пальцев.
– Виртуозно! Очень увлекательная идея. Готов с тобой пойти пополам. Ты знаешь мои связи в музеях нашей страны. Да и не только у нас. Как тебя такая мысль осенила? Короче, помоги мне, и мы начнем с тобой новый виток борьбы с мировым фуфлом. В чем мне нужна помощь? Расскажу. Есть некий человек, кажется, Георгий с грузинской фамилией, точно не помню, но могу найти и обязательно найду, который для Топоровского руководил всем процессом. Георгий был связующим звеном между артелью художников и заказчиком. Говорят, что ему очень нужны деньги. Я готов оказать ему спонсорскую помощь, но за это он должен бельгийским следователям рассказать правду. Поэтому надо найти этого Жору и убедить его дать показания как у нас, так и в Брюсселе. Сможешь помочь?
Петя, конечно, такой один. Раньше не мог сказать? Две недели назад все тот же Емельян Захаров познакомил меня с этим Георгием. Стопроцентный тот самый Жора, которого разыскивает Петр Авен и компания. За час в «Кофемании» на Никитской молодой человек вынес мне мозг по поводу негодяя Топоровского. Георгий организовал для него всю работу, артель поддельщиков вкалывала день и ночь: проектировали, рисовали, писали, старили и в результате… Обещанный бонус с продаж старого нового авангарда в триста или пятьсот тысяч (за время беседы цифры менялись) бесследно исчез. Сам Топоровский переехал в Бельгию и еще лет десять будет снабжать фуфлом всю Европу. А Жора в это время будет в пролете. И ему очень обидно. И больно. В связи со всем изложенным грузинскоподданный готов отомстить предателю за жалкие двести тысяч долларов, которые ему даст Авен. За это бывший друг заложит бывшего друга как в России (Следственный комитет, суд, ФСБ – где угодно), так и за границей (следователю, прокурору, журналистам, на суде – где угодно). Разумеется, командировочные за счет налогоплательщика Авена. Человек напротив меня без конца прищуривался, вероятно, в надежде пробуравить своей просьбой меня насквозь и к тому же имел пренеприятную для собеседника особенность. Когда он разговаривал, то его уши довольно активно двигались по бокам головы в такт произнесенному. Было такое впечатление, что ты разговариваешь с похудевшим слоном без хобота. Запоминающаяся личность. Идею познакомить с Петром я выкинул из головы сразу после того, как мы расстались. Причины были две. Во-первых, это мог быть просто какой-то жулик, не имеющий никакого отношения ко всей этой истории, а просто человек, который или близко стоял, или что-то где-то слышал, решивший теперь немного нажить. Во-вторых, зачем мне это надо? Знакомить афериста с приличным человеком? Теперь выяснилось, что зря. Бывает и такое.
Мы поболтали с Петром еще о всякой всячине и, пожелав друг другу хороших приключений на вечер, разъехались каждый в свою сторону.
Приключений на вечер не ожидалось никаких, если не считать указаний, выданных собственной горничной, и отбор вещей на поездку. Мне предстояло десятидневное и достаточно далекое путешествие.
Сначала Нью-Йорк. В бывшей столице мира арестовали сына айтишника за то, что он был сыном айтишника. Необходимо было пообщаться с местным фэбээровцем, который вел дело, найти вменяемых адвокатов, встретиться с молодым парнем и вообще понять, что происходит в их «демократии». Родители несчастного хорошо помнили, что в бытность суда над Япончиком (Вячеславом Кирилловичем Иваньковым) я убедил американских коллег поменять стратегию, и с двадцати лет, о которых просила прокуратура, суду пришлось снять двенадцать. После Нью-Йорка тоже неблизкий полет, но без походов по тюрьмам. Наследственное дело выходцев из Советского Союза в Тель-Авиве. Ушедшая в небытие очень состоятельная дама оставила все свое весьма внушительное наследство любимому, неглупому и красивому молодому человеку. Казалось бы, все хорошо, но любимым неожиданно оказался не новый муж и даже не усыновленный сын, а неведомый красивый мужчина в Москве… Против восстали взрослые детки, маленькие внуки, знакомые и собаки. Запутанная история. Прямо то, что люблю.
Механически собирая вещи, я в сотый раз пытался систематизировать вопросы, не дающие мне покоя ни днем, ни лежа.
«Почему исчез Виген?»
«И куда он исчез?»
«Какую аферу готовили мне с картиной Пименова? Просто продать подделку? Наивно и глупо. Тут что-то намного сложнее. Хотя… Неужели Виген Худоян был такого плохого мнения обо мне? Он же должен был понимать, что рано или поздно я докопаюсь до истины. Может быть, с возрастом я стал дебиловат с виду? Нет, вроде непохоже…»
«Что за история с отпечатками пальцев? Вернее, с их отсутствием».
«Кто еще бывал в этом магазине? Надо спросить у Сергея Анатольевича. При обыске должны же были найти хоть какие-нибудь документы. Если это известные коллекционеры, то я большинство из них знаю. Встретиться и переговорить с ними элементарно просто. Есть шанс понять и
