название придумал. Еще надо что-нибудь будет придумать, пока пишется…
«…проведет дактилоскопическую экспертизу принадлежащих вам шедевров живописи под надзором ваших реставраторов и работников музея. Дело в том, что, как всем известно…»
Интересно, еще кто-нибудь знает об этом? Ладно, продолжим.
«…художник, работая над своим творением, всегда оставляет отпечатки пальцев в мягком и свежем красочном слое создаваемого шедевра. Таким образом, если взять несколько работ разных периодов одного и того же живописца, специалист в дактилоскопии легко установит идентичные отпечатки одной и той же руки, несомненно принадлежащие исключительно создателю полотна.
Приведу пример. Как известно, в настоящее время искусствоведы атрибутируют более трех тысяч картин кисти художника Айвазовского. Между тем его полотна, в основном, крупного размера, работа над которыми часто занимала от полугода до двух лет. Известно также о многочисленных и часто безымянных учениках великого мариниста. Если сложить все возможное время, проведенное одним человеком за созданием всех полотен Айвазовского, то получится, что великому художнику, по крайней мере, три тысячи лет.
Из этого становится понятно, что многие работы, якобы вышедшие из-под кисти Айвазовского, сделаны его учениками или являются вообще подделкой. Предлагаемый мной способ дактилоскопии снимет все сомнения в атрибутации настоящих шедевров художника…»
Очень сильно. Равнодушных не будет. Не зря мне вчера приснились Репин с Караваджо в МУРе. Мой уже теперь хороший знакомый снимал с них отпечатки пальцев. Караваджо ругался матом по-русски. Репин ему вторил.
«Задача фонда “Подлинник” заключается в создании фонда отпечатков пальцев художников, а его цель – помочь музеям, мировой общественности и всем ценителям искусства положить конец ежегодно увеличивающемуся шквалу подделок во всем мире.
Излишне говорить, что фонд “Подлинник” во имя этой благородной миссии берет все расходы на себя. А также вышеупомянутый фонд готов покрыть все расходы вверенного вам музея.
С уважением,
Адвокат, коллекционер Александр Добровинский».
Гениально. Просто гениально.
«Ай да Пушкин, ай да сукин сын!»
«Александр Сергеевич, вас понял. Те же чувства!»
И действительно. Кто же откажется из музейщиков от такого предложения? За несколько лет мне сто процентов удастся собрать основную массу отпечатков пальцев большинства художников XX века. То есть я стану владельцем крупнейшего банка данных отпечатков пальцев великих, менее великих и просто хороших художников. А это весь авангард двадцатых годов. Малевич, Клюн[116], Родченко, Попова, Лисицкий и все-все будут на базе. Гении авангарда – самые подделываемые художники. И скоро все желающие узнать, является ли предлагаемая им работа настоящей, будут обращаться в фонд «Подлинник», и через короткое время, необходимое для проведения экспертизы, выяснится: это настоящая работа или подделка. За какие-то три тысячи долларов. Нет, за пять. Пять – нормально. Или за семь? По моим подсчетам, в Европе и Америке в год через аукционы проходит около сорока тысяч живописных полотен. Минимум. Половина – XX век. Это двадцать тысяч картин. Если за экспертизой обратятся хотя бы десять процентов – уже две тысячи экспертиз. Простое арифметическое действие: пять тысяч долларов умножаем на две тысячи картин, получаем десять миллионов тех же долларов. Или евро. А впереди еще XIX век… И кто сказал, что обратится только десять процентов от всех желающих узнать правду? Смешно.
Теперь надо начать с музейщиков тире близких друзей. Всегда начинал все новое с помощью знакомых и друзей. Поймут, не откажут и еще что-то порекомендуют.
Третьяковка, Пушкинский, Русский музей, Эрмитаж. Это для начала. Потом Саратов, Екатеринбург, Казань, Новосибирск – прямо по списку.
Затем Лувр, Прадо, Бельведер, Виктория и Альберт, Уффици, далее везде.
С утра письма разлетаться не стали. Надо было сначала услышать реакции пары близких и толковых в этих вопросах друзей.
Володя Некрасов когда-то создал крупнейшую в Европе, а возможно, и в мире сеть косметическо-парфюмерных супермаркетов. Тогда это была новаторская идея, и на постсоветском пространстве быстро выросло несколько десятков гигантских по площадям и различным товарам магазинов под названием «Арбат Престиж». Так как Вова покупал все для своих огромных пространств контейнерами и вагонами, он просто в течение нескольких лет задавил ценами и номенклатурой всех конкурентов. Любопытно, что большинство магазинов были декорированы несметным количеством картин отечественной живописи XX века, главным коллекционером которой он и являлся. На определенном этапе его коллекция была явно представительнее и интереснее большинства российских музеев. Однако и талантливым людям свойственно ошибаться. Шикарная неповторимая компания «Арбат Престиж» имела существенный недостаток. Ее директором, председателем совета директоров, главным бухгалтером, единственным человеком, обладавшим подписью в банках, был все тот же Владимир Ильич Некрасов. И в один не очень прекрасный день… Володю арестовали. Слишком вырос, слишком стал успешным, слишком зажал конкурентов. А как все знают, Министерство внутренних дел – организация творческая. Сотворили на ровном месте уголовное дело, и коллекционер Некрасов оказался в «Матросской Тишине». Понятное дело, нотариуса для того, чтобы выписать доверенности на управление компанией, в СИЗО следователь не пустил. Это неважно, что через год я вывел за руку из тюрьмы своего друга, это неважно, что на суде человек в черной мантии извинился перед Некрасовым от имени Российской Федерации и снял все обвинения. Одна из самых успешных российских компаний с безумно узнаваемым брендом, по техническим причинам лишенная управления, за год прекратила свое существование. А коллекционер Некрасов, выйдя на свободу и переспав в своем шикарном трехэтажном особняке в центре Москвы, поменял амплуа и из невероятно успешного владельца и менеджера переквалифицировался в не менее успешного антикварного дилера. Благо тысяч десять картин для начала карьеры в доме на Красной Пресне висело, лежало и стояло.
Насколько я убедился, Володя внимательно ознакомился с моим письмом:
– Идея классная. Но отпечатки пальцев художников, снятые в частных коллекциях, ничего не дадут. Только музейные канонические произведения. Иначе твоему банку данных никто не поверит. Только, мне кажется, многие испугаются давать на экспертизы картины старых мастеров. Слышал, недавно за четыреста миллионов долларов был продан шедевр Леонардо да Винчи? Кажется, твоему клиенту Рыболовлеву принадлежал. Так у многих были сомнения: это работа великого итальянца или нет? Кто ж тебе позволит брать отпечатки пальцев на физиономии Джоконды? Никогда в жизни. А так ты, как всегда, гениален. Скажи, чем я могу тебе помочь?
Под номером два у меня шел близкий друг и сосед по дому Петр Авен. Известный коллекционер, Петр собрал дивную коллекцию живописи Серебряного века. Очень много хороших и качественных работ. Не мое направление, но на вкус и цвет… А еще у него было хорошее понимание рынка искусства как у нас, так и за рубежом.
– Сань, как хорошо, что ты позвонил. У меня как раз к тебе
