моя вина, Мэй нужно было разоблачить как лживую, коварную лицемерку. Может быть, тогда мама одумается и отправит Мэй подальше.
Сидя здесь, в блевотно-желтой комнате ожидания, при мысли о том, что Мэй уедет, я чувствовала себя Дороти из «Волшебника страны Оз», попавшей в красочный мир.
Мэй выскочила из кабинета мистера Тауэрса. Хмуря черные брови, она смотрела на меня холодными зелеными глазами.
Мне было все равно.
Я ждала, что она что-то скажет, но она промолчала. Она прошла мимо меня и вышла из приемной.
– Джулия? – Мистер Лэнс Тауэрс, школьный психолог, стоял в дверях своего кабинета. Он был высоким и худым и носил одежду на несколько размеров больше.
– Спасибо, что пришла, – начал мистер Тауэрс, когда мы расположились в его кабинете. Его диван из искусственной кожи скользил под моей винтажной шелковой юбкой-карандашом.
Он опустил взгляд на какие-то записи.
– Итак, в последнее время в твоей жизни произошли некоторые изменения. Это так?
– Да. Ну одно изменение, – уточнила я.
– Мэй, – сказал он.
– Да. – Что же еще.
Он некоторое время смотрел на меня, затем сделал несколько записей карандашом.
– Расскажи мне об этом поподробнее.
И я рассказала. Я рассказала ему, как Мэй пришла в мой дом, увела мальчика, который мне нравился, забрала все внимание моей матери. Мне было так приятно поговорить с кем-то обо всем этом. Кто-то еще должен был знать, как сильно Мэй портит мне жизнь.
Он внимательно слушал все это, аккуратно делая заметки.
Мне стало интересно, почему все это касается именно меня.
– Но она продавала наркотики, – напомнила я ему. – Я видела, как она делала это и раньше.
Мистер Тауэрс глубоко вздохнул и почесал розовую щеку ластиком от карандаша.
– Джулия, твои учителя заметили, что в последнее время ты подавлена. Ты не уделяешь учебе должного внимания, и твои оценки падают. Я знаю, что в твоей жизни многое изменилось.
– Ну да, – попыталась оправдаться я. – Я только что рассказала вам, как Мэй все испортила.
– Я понимаю, – задумчиво произнес он. – Поэтому я хочу, чтобы ты приходила на консультацию раз в неделю.
– Что?! Почему я должна быть наказана за то, что сделала Мэй? – Я почувствовала, как мое лицо пылает.
– Это не наказание, – пояснил он. – Это для твоего же благополучия.
– А ее вообще накажут? – спросила я.
– Это будет обсуждаться на административном уровне. Но она не знала о правилах.
Гнев поднялся из глубины моего сердца. Я не могла сдержать его, чтобы не взорваться.
– Это несправедливо! Ей все сходит с рук! Она ворвалась в мою жизнь, она разрушила мою семью, она даже увела мальчика, который мне нравится!
– Я понимаю, Джулия, – ровно ответил мистер Тауэрс. Я ненавидела, когда люди вели себя спокойно и сдержанно после того, как происходило что-то серьезное. Они как будто отрицали то, что только что произошло.
– Я считаю, что твои действия…
– Мои действия?!
– …это просьба о внимании. Теперь у нас будет возможность обсудить то, что происходит в твоей жизни, чтобы не накапливать эмоции. Как насчет четвергов в три пятнадцать. Не помешает ли это твоим тренировкам по волейболу?
Мой план обратился против меня самой.
После матча по волейболу я поехала домой вместе со Стейси. Я даже не хотела играть, но если бы я пропустила матч, мне пришлось бы ехать домой с мамой и Мэй, а этого я явно хотела избежать. Мне просто повезло, что тренер действительно включил меня в игру. Однако я была так зла, что перебросила мяч через сетку и заработала очко.
Когда я вернулась в дом, у меня екнуло сердце. Мэй и моя мама сидели на диване в гостиной и пили чай.
Я направилась в свою комнату.
– Джулс! – позвала мама, поспешив к лестнице. Мэй притихла и скрылась на кухне.
Я успела преодолеть первые несколько ступенек, когда мама положила свою руку поверх моей на перила.
– Почему бы нам не сесть и не поговорить?
– А что тебе за дело? – ответила я. – Тебя не волнует ничего из того, что я делаю.
– Это неправда, – начала она.
– Ты больше не заботишься обо мне! Ты даже пропустила сегодня еще одну волейбольную игру!
– Прости, дорогая. Мэй нужно было пройти обследование в больнице.
– Конечно, – проворчала я. Я заметила, что она носит ожерелье со своей половинкой кулона-сердечка, который подарила мне, а моя половинка все еще была у Мэй.
Мама глубоко вздохнула.
– Может, мы сядем и поговорим?
– Нет, – вызывающе ответила я, хотя именно этого мне и хотелось – посидеть с мамой. Просто в тот момент я не могла себе в этом признаться. – Скажи мне здесь все, что хочешь сказать.
Она кивнула, а затем положила свою вторую руку поверх моей. Я напряглась.
– Джулс, я знаю, что ты расстроена из-за того, что наша поездка в Чикаго сорвалась. Я полностью понимаю это и сочувствую. Я постараюсь загладить свою вину. Обещаю. Может быть, мы сможем поехать в следующем году.
Я была рада, что она старается исправить ситуацию, но она упускала суть.
– Дело не в поездке, мама. Дело в ней! Она все портит! – Мне было все равно, слышит ли меня Мэй в соседнем помещении. – А теперь мне приходится из-за нее ходить к школьному психологу!
– Ну я не думаю, что это плохо…
– Ты не понимаешь! – закричала я.
Она ничего не замечала! Она была так увлечена Мэй, что не понимала, как та себя ведет. Мне было невыносимо разговаривать с ней.
Я вырвала свою руку из-под ее пальцев и бросилась вверх по лестнице.
Влетев в комнату Дани, я хлопнула дверью. Даниэль репетировала отрывок из мюзикла.
– Убирайся! – крикнула я.
Слишком удивленная, чтобы возражать, Дани повиновалась.
Глава 42
– Сюзанна?
Услышав свое имя, Сюзанна открыла глаза. Было еще темно, и она попыталась понять причину, по которой ее разбудили посреди ночи.
Возле двери под ковром скрипнула половица. Сюзанна пригляделась и увидела силуэт.
В дверном проеме стояла Мэй в белой ночной рубашке, которую Сюзанна купила для нее. Ее длинные темные локоны ниспадали на плечи, а лицо было бледным. Она напоминала привидение.
– Ты в порядке? – спросила Сюзанна, опасаясь, что это вторжение может означать что-то плохое. Мэй покачала головой.
– Прости, – тихо извинилась она, – я не хотела тебя будить.
– Все в порядке, – успокоила ее Сюзанна, приподнимаясь и садясь.
– Я просто не могла уснуть.
Сюзанна подвинулась, чтобы освободить место на кровати. Мэй подошла и села рядом с ней.
– Мне приснился кошмар, – призналась Мэй.
– Опять?
Мэй кивнула. Она подцепила ногтем торчащую из одеяла нитку.
– Мне просто… плохо, – призналась она.
– Из-за чего? – Сюзанна
