которые они катили за собой в раздевалку. Старшие шли с рюкзаками, уверенно, спокойно. Одни болтали, шутили, другие шагали серьезно, как на работу. Каток и был их работой. Каждый день выходить на лед.
Жизнь будто остановилась в этом месте, и не было этих пяти лет вне города. Ребята разошлись по раздевалкам. На входе ее пропустили: сказала, что к Белову. На стенах висели фотографии местных чемпионов: Егор Белов, Линда, Вероника Ярцева.
Она заранее посмотрела расписание тренировок. Егор был единственным в их компании, кто всегда хотел стать тренером. В раздевалке для младших — шум, гам и много народу. Родители одевают детей на лед. Папа выговаривает малышу за то, что медленно одевается и не научился сам завязывать коньки. Рядом мама девочки дает наставления, что нужно делать на тренировке. Бабушка мальчика угрожает, что будет смотреть, как он катается…
В раздевалке для старших — спокойствие, говорят об играх, что в школе пристают с уроками и нужно сдавать экзамены. Они одеваются, чтобы размяться перед ледовой тренировкой.
Марина заходит к старшим девочкам.
— Я ищу Веронику Ярцеву. Знаете, где она?
— Не знаем, вчера и позавчера на тренировке ее не было…
Взяли скакалки и пошли в зал. Остались только две девочки.
— Почему никто не хочет говорить о Веронике?
— Так она же звезда, всегда делает что хочет, — сказала одна девочка со светлыми волосами, собранными в хвост.
— Ты что? Разве можно? — одернула ее другая.
— Мне нечего скрывать, — увереннее продолжила блондинка. — Мы все здесь пашем утром, днем и вечером. А на соревнования ездит только она. Даже Анжелика ей поставила только короткую программу, а произвольную ставили в Москве. А чем мы хуже?
— Аня, не надо, — остановила ее вторая темноволосая. — Вероника, действительно, единственная, кто стабильно «на зубах» вывозит все свои элементы в программе.
— Я катаюсь не хуже, — резко сказала Аня и дернула плечом. — И да, не удивлюсь, что кто-то может ей выкрутить шуруп из ботинка или испортить лезвие, или шнурок случайно разорвется. Я бы на ее месте была очень осторожна, недоброжелателей много. Но я всегда открыто говорю. А сколько тех, кто молчат, но делают? — сказала и ушла в зал.
— Не обращайте внимание, — сказала темноволосая. — Ребята немного ревнуют Нику, то есть Веронику, к тренеру, к его вниманию. Она пришла всего год назад. Егор Александрович привез ее из областного города, где увидел на соревнованиях. Она работает раза в три больше остальных. Эти результаты не только на способностях и тренерском внимании. Поговорите с Артемом, он, вроде, общался с Вероникой. Он сейчас на соревнованиях, но послезавтра должен вернуться.
Оглянулась, пристально посмотрела и добавила:
— А вы раньше катались? Вы мне кого-то напоминаете.
Со льда выходили маленькие дети, как пингвинчики, переступая с ноги на ногу. А на лед уже выкатилась следующая группа. Всего на год старше, но выглядели как настоящие спортсмены в тренировочных костюмах.
Всю тренировку она простояла около дверей, вдыхая запах льда, стараясь надышаться. Чувствовала, как соскучилась по этому запаху. Внимательно смотрела на Егора на коньках, как он сначала раскатывал с дугами, тройками, крюками, выкрюками, а потом показывал и помогал в каждом прыжке. В конце отрабатывали вращения. С трудом узнала Анжелику, с которой вместе тренировались. Красивая, гибкая, пластичная. Сейчас Анжелика ставила программу девочке, такой хрупкой на этом скользком льду…
После тренировки Марина в коридоре подошла к Егору, поздоровалась.
— Привет, какая ты стала взрослая. Прическу сменила — не узнать. Надолго приехала?
— Хотела поговорить, — ответила Марина.
— Сегодня уже поздно. Приходи завтра домой, часам к семи, мама будет рада. Как раз вернусь с тренировки.
— Привет, — бросила на ходу Анжелика. — Ты к нам? Вернулась? Тебя действительно не узнать. Извини, спешу, меня брат ждет, обещала подвезти. — Она помахала кому-то в конце коридора и убежала. Остался только аромат духов с приятным земляным запахом.
Странное ощущение: будто и рады, но ей здесь уже нет места, словно она лишняя в этой ледовой жизни. Как тогда в больнице: смотрит из окна, как люди идут на работу, спешат домой, гуляют парами, а она может только наблюдать из окна. И слова доктора: «Ты забудешь все, что было, и начнется новая жизнь».
Выходя с катка, Марина почувствовала, словно за ней кто-то наблюдает. Оглянулась — никого. Знакомое ощущение. Он тоже тогда смотрел, подглядывал за ними.
Вернулась в квартиру, нащупала выключатель, щелчок. Свет не включился. Телевизор и электронные часы не работали. Открыла дверь в коридор — электричества нет во всем подъезде. Темнота, ладони потеют, двигаться труднее, становится невозможно дышать, подступает паника. Быстрее решать: или выходить из квартиры и спускаться по темной лестнице вниз пешком, или попытаться открыть окно. Распахнула окно. Свежий ветер обжег лицо. Стало легче. Через пять минут включили электричество.
Егор
Утром Марина бродила по городу, будто заново знакомилась. Вчера вечером на центральных улицах был свет, музыка, много гуляющих людей. С утра город еще спал. Два разных города. Взяла цветы и поехала на кладбище к могиле Линды. Шла по дорожке, но никак не могла найти могилу. Марина даже спросила у сторожа. Он сказал, что нет такой могилы на его кладбище, а он знает всех и ведет учет. Может, она перепутала кладбище? Ведь она точно помнила, как выглядит могила, памятник, даты рождения и смерти на плите Линды.
Решила поехать к Егору. Поговорить с мамой. Волновалась.
— Здравствуйте, — сказала Марина, когда ей открыли дверь. Валентина Петровна почти не изменилась.
— Девочка моя, — она обняла Марину, погладила по голове. — Какая ты большая и славная стала. Хоть вживую на тебя посмотрю, а то к Егору захожу и только на фотографии гляжу. А волосы-то зачем покрасила?
— Они поседели, Валентина Петровна, — грустно ответила Марина.
В доме как будто тоже ничего не изменилось. Вот зеркало, перед которым они всегда поправляли прически, полочка для ключей. Они часто бывали здесь раньше. Ноги сами повели в комнату Егора. Как всегда аскетично, ничего лишнего. Только на стенах фотографии Линды из той, другой жизни. Голова закружилась. Фотографии Линды — как зеркало, в котором отразились детство и надежды.
Пришел Егор, обнял Марину.
— Надолго вернулась? Может останешься? Здесь лед, ты всегда его любила.
Пили чай. Валентина Петровна достала из духовки булочки с корицей.
— Егор, расскажи о Веронике Ярцевой, которая пропала.
— Что ты хочешь услышать? Хорошая девочка, есть ли будущее — время покажет. В тот день они с Анжеликой повздорили на тренировке. Я не прислушивался — не в первый раз. Девочка с норовом, из простой семьи. Маму еле уговорил,
