и есть. — В его взгляде мольба. — Скажи мне уйти.
Но я не говорю. Я опускаю взгляд на свои ладони, которые до сих пор лежат на его груди. Под пальцами чувствуется тепло, напряженные мышцы. Я чувствую, как его сердце стучит в такт с моим.
— Ты центр вселенной для всех вокруг, знаешь? — шепчу я. — Для всех на ранчо. Для всей твоей семьи. Все на тебя надеются, и ты никогда, никогда их не подводишь.
Он глубоко вдыхает, затем медленно выдыхает.
— Они для меня всё.
Господи, как я до сих пор не вспыхнула огнём? Потому что, честное слово, нет ничего сексуальнее мужчины, который приходит на помощь тем, кого любит.
А сейчас он здесь ради меня.
— То, что ты рядом… — Я сглатываю. — То, что ты заступаешься за меня. Помогаешь. Рассказываешь мне обо всём, что я пропустила с папой… Это значит для меня всё, Кэш. Ты хороший человек, и я…
Уголки его глаз чуть смягчаются.
— Что, милая?
— Сначала я терпеть тебя не могла, — усмехаюсь я. — А теперь терпеть не могу, насколько сильно тебя хочу.
Его взгляд становится почти диким.
— Попроси меня.
— Попросить что?
— Попроси меня дать тебе то, что ты хочешь.
Я смотрю на него в замешательстве.
— Я не могу…
— Но ты можешь. — Он делает шаг вперёд, его бедра прижимаются к моим. — Потому что ты уже должна знать: я не могу тебе отказать, Молли. Ни в чём, блядь.
Раньше я думала, что такое бывает только в книгах, но теперь точно знаю: слабость в коленях — это вполне реальная вещь. Потому что со мной это происходит прямо сейчас.
Я чуть не падаю, но Кэш держит меня своим телом, прижимая к раковине.
Читая меня, как… открытую книгу, он обхватывает меня рукой за талию. Жар между ног вспыхивает с новой силой от этого прикосновения. Я люблю это. Люблю ощущать его так близко. Настолько, что закатываю глаза от удовольствия.
Я прикусываю губу.
— Будь грубым, — выдыхаю я. — Забудь про хорошего парня…
— Эй, кто там? — раздается стук в дверь. — Эй! Мне надо в туалет!
— Проваливай, — бросает Кэш.
А потом его рука ложится на мое лицо, и он наклоняется, чтобы поцеловать меня.
Кэш Риверс целует меня. Его щетина царапает кожу, когда его губы накрывают мои.
Это тот самый поцелуй, от которого пальцы ног скручиваются в ботинках. Жаркий, голодный, полный отчаянного желания, копившегося неделями. Я закрываю глаза и двигаюсь вместе с ним. Его губы мягкие, но требовательные, он пьёт меня жадными, нетерпеливыми глотками, не оставляя ни шанса на сопротивление.
Но мне и не хочется сопротивляться.
От влажного, плотного соприкосновения его губ с моими срывается стон. Я сжимаю в кулаках его рубашку. Его рука скользит с моей спины на бок, большой палец касается нижнего края груди.
И меня пронзает удар желания, быстрый и раскалённый, как молния.
Он приоткрывает рот, его язык проскальзывает внутрь, мягко раздвигая мои губы. Я поддаюсь поцелую, пробую его на вкус. Моя рука скользит вверх, зарывается в волосы на затылке. Кэш тихо стонет, когда я впиваюсь пальцами в густые пряди и тяну их.
Он прикусывает мою нижнюю губу. Щетина царапает щеку. Завтра у меня точно будет раздражение от его бороды, но сейчас мне плевать.
Голод, который я видела в его глазах, полностью передается в его поцелуе. Я жадно принимаю его.
За закрытыми веками вспыхивают неоновые вспышки. Сердце грохочет, тело словно накрывает волной жара, когда его хватка на моей талии становится крепче. Большой палец скользит по округлости груди, замирает на соске. Одновременно с этим он склоняется и целует мою шею… Боже, я обожаю поцелуи в шею… и я резко вздыхаю, выгибаясь ему навстречу.
Он тихо, с вызовом усмехается, его дыхание горячо касается моей кожи.
— Насколько грубым ты хочешь меня, милая?
— Мы в ванной, — я снова дергаю его за волосы. — В баре.
Он впивается зубами в мою челюсть.
— Никто сюда не зайдет.
— Все знают, что мы здесь. Все знают, что мы делаем.
— Тогда нам стоит поторопиться.
Прежде чем я успеваю понять, что происходит, его руки скользят по моим бедрам. Он грубо задирает мою юбку. Она обвивается вокруг моей талии, когда он поднимает меня на раковину, и я ощущаю холод фарфора на голых бедрах.
Он раздвигает мои колени и встаёт между ними. Его пах прижимается к моему центру, и я двигаю бёдрами, тело жаждет трения. Он снова делает это — берёт моё лицо в ладонь и наклоняется ближе, слегка склонив голову. Под кожей на его крепкой шее напрягаются сухожилия.
И ещё один поцелуй. Он на вкус чистый, с лёгким оттенком текилы на дыхании. Его язык встречается с моим, и вдруг мы превращаемся в хаотичное сплетение ртов, дыхания, тел.
Ощущение его между моих ног — это всё.
— Ты можешь быть тихой? — рычит он.
— Почему бы тебе не выяснить?
Я скольжу рукой под его рубашку. Его живот втягивается, мышцы пресса напрягаются, превращаясь в твёрдые рельефные линии под моей ладонью.
Не могу сдержаться — смеюсь.
— Что? — Теперь он прикусывает мою мочку уха.
— Твоё тело. — Я кусаю его за шею, открывая глаза. — Оно смехотворно горячее.
Кэш встречается со мной взглядом и проводит рукой вверх по моему бедру.
— То же самое можно сказать и о твоём. Только я не смеюсь.
— А что ты собираешься делать вместо этого?
В ответ он поднимает руку, поворачивает голову и сплёвывает на кончики пальцев.
Я вздрагиваю от звука. Это грубо, а сам жест — ещё грубее.
Возможно, это также самое горячее, что я когда-либо видела.
Теперь он тянется между нами, скользит рукой между моих ног. Подушечка его большого пальца прижимается к моему белью.
Ещё один низкий смешок.
— Может, это тебе и не понадобится, а, милая?
— Может быть, не… ох.
Он зацепляет большой палец за моё бельё и отводит его в сторону. А затем его влажные от слюны пальцы раздвигают меня.
Его слюна кажется тёплой на моей коже. Но его поцелуй ещё горячее — язык скользит в мой рот, пока его пальцы делают то же самое между моих ног. Я хочу застонать, когда он проводит тупым кончиком пальца по входу, собирая ещё больше влаги, прежде чем провести её вверх.
Мои бёдра подаются вперёд, когда он касается моего клитора. Я уже на грани.
— Кэш, — выдыхаю я. — Боже…
Он хрипло смеётся.
— Чёрт, милая. Ты насквозь мокрая. Для меня.
— Для тебя.
Я прикусываю губу, сдерживая стон, когда его пальцы
