дежурного в красной фуражке. Он кричал высоким плачущим голосом, а вокзал, только что пустынный и молчаливый, уже весь был охвачен тревожным гулом, судорожными трелями телефонных и сигнальных звонков.

Вальде выпрямился — пружина расправилась в нем.

— В чем дело? — крикнул он с паровоза и, высунувшись, повис на поручнях.

Дежурный, не отвечая, бежал вдоль перрона.

— В чем дело? — заревел ему вслед Вальде…

Дежурный остановился. Ночь скрадывала его темную одежду, белое лицо висело в темноте. Он задыхался.

— Оборвался скорый! Вагон пошел назад!

Он помчался дальше. Вальде прыжками нагнал его. Они сговаривались на бегу. Вальде, тяжело дыша, вернулся к паровозу.

— Вагон летит назад на страшный скорость. Вагон с людьми!

Он посмотрел Михаилу в глаза. Михайл понял его намерения.

— Есть ли вы честный и смелый молодой человек? — спросил Вальде. — Есть ли вы коммунист в душа?

Михаил ответил без колебаний, в тон ему:

— Я есть в душе коммунист.

— Михаил, я обязан предупредить. Машина старая, и шансов мало.

— Я есть в душе коммунист, — твердо повторил Михаил.

Вальде вскочил в будку.

— Огня!

Не жалея стрелок, полным ходом, в облаке дыма и пара, они вынеслись на магистраль. Гудели рожки стрелочников, мелькали красные, белые, зеленые круги фонарей, и Михаилу казалось, он слышит, как стрекочут в здании вокзала телеграфные аппараты, передавая тревожное распоряжение освободить магистраль насквозь.

По этой магистрали мчался назад вагон, вернее — свободно падал по уклону, стремительно набирая скорость в своем падении. Ему суждено было на скорости, близкой к ста, мелькнуть черным, ревущим снарядом мимо вокзала, всколыхнуть и закрутить горячим ветром шторы в окнах, захлопнуть разом все двери, взметнуть песчаный вихрь на перроне, сорвать фуражку с головы бледного дежурного и, сминая колесами его крик, заглушая злобный хохот Катульского в камере, надбавив скорость еще и еще, лететь на шестнадцать километров дальше, до крутого закругления, и там закончить свой последний пробег — слететь с рельсов и взорваться окровавленными щепками с кусками железа. Все это было бы неотвратимо суждено оторвавшемуся вагону, если бы Вальде и Михаил не вывели на магистраль ветхий маневровый паровоз.

Вальде выругался, взглянув на часы.

— Эти люди на вокзал потеряли от страха своя голова, и я не могу делать точный расчет. Я не знаю, когда этот вагон нагоняет нас. Огня, Михаил!

Паровоз, убегая от оторвавшегося вагона, стремительно набирал скорость и все чаще сучил стальными локтями. Громыхание на стыках сближалось, точно звенья рельсов под колесами становились короче. Скорость пока что еще была терпимой, чуть выше обычного, но белое пламя в топке ревело грозно и мощно, и стрелка манометра, судорожно дергаясь, склонялась все ниже к запретной красной черте.

«Пожалуй, не вылезем, — подумал Михаил. — Машина очень уж старая…»

Паровоз стонал и дрожал во всех скрепах; такому испытанию не подвергался он даже в молодости. Его предельная скорость, обозначенная красной выпуклой цифрой, равнялась шестидесяти, а Вальде требовал сто — и это при изношенном, проржавевшем котле.

«Не выдержит», — вторично подумал Михаил, и спокойная деловитость оборвалась в нем. Тревога, незаметная вначале, росла вместе со скоростью и переходила в смятение. С необычайной отчетливостью он вдруг понял, что опасность смертельна, понял, что нельзя ни жалеть себя, ни издеваться над собой — все эти мысли и чувства ничем не помогут и ничего не предотвратят. Он высунулся в окно и захлебнулся потоком воздуха. В расплывчатом пятне света, отбрасываемого топкой, он видел, как ложились с шумом, подобным урагану, примятые кусты и трава. Скорость перешла за предельную. Стыки рельсов под колесами были уже неотличимы — сплошной рёв. Михаил зажмурился. Железный пол под ним дрожал и прыгал. «Кончено, — подумал он, — мы не выберемся…»

— Свисток! Свисток! — услышал он над самым ухом. Кричал Вальде, покрасневший от натуги. — Михаил, сейчас не время спать! Давайте свисток! На такой скорости паршивый собака выбросит нас с рельса!..

Михаил повис на рычаге свистка. В себе он чувствовал опустошенность. И Вальде снова склонился к нему.

— Спокойно, Михаил. Вы молодец! Возьмите себя в твердый рука.

Михаил изумленно смотрел на трубку, что дымилась во рту Вальде. И золотые зубы поблескивали в красном свете коптилки, раздуваемой сквозняком. Михаил напряженно и пристально заглянул в лицо Вальде, потом выпрямился и положил ладонь на свой горячий лоб. Словно бы мгновенное озарение, вспышка осветила ему сразу все, но в чем заключалось это «все», он не смог бы сказать.

— Я думаю, Михаил… — расслышал он через слитный рев колес. — Надеюсь… выдержит… Эта старый керосинка… выдержит… надеюсь…

Михаил взглянул на манометр. Еще никогда он не видел такого давления. Стрелка давно перешла красную черту и легла на шпенек. Если бы стрелка могла двинуться дальше, она, возможно, описала бы полный круг. Пар прижимал ее к шпеньку так плотно, что на всем прыгающем, дрожащем паровозе оставалась зловеще неподвижной только одна эта стрелка, которую Михаил всегда привык видеть зыбкой и чуткой.

Свободной рукой он показал Вальде на манометр.

— Лопнет котел! — прокричал он, напрягая всю силу легких.

Откуда-то, словно издалека, спокойный голос ответил:

— Неважно…

Михаил подумал, что Вальде не расслышал его в реве колес и гудка.

— Котел! Я говорю: лопнет котел!..

— Неважно! — заорал Вальде над самым ухом. — Я говорю: неважно! Пусть котел лопает себя на мелкий часть. Иначе мы не нагоним нужная скорость!..

Михаил выпустил рычаг свистка. Рев колес показался ему почти тишиной. Теперь, во всяком случае, можно было разговаривать.

— Выдержит, — снова услышал он спокойный голос. — Если до сих пор не лопнул, то выдержит. Мы, кажется, достигли достаточная скорость.

Да, это была достаточная скорость. Мосты не грохотали, а коротко рявкали под колесами, березовая роща ударила в глаза белым косым дождем. Да, это была вполне достаточная скорость, что-нибудь близкое к ста десяти.

— Вы ничего не видите, Михаил?

— Нет.

— Сейчас увидите, — снова заговорил Вальде. — Нам осталось семь километров до закругления.

Он сильно ударил согнутым пальцем по стеклу манометра — очевидно, и он не верил в такое огромное давление. Михаил напряженно следил за всеми его движениями. В уверенности и спокойствии Вальде ему словно бы открылась такая мудрость, которую никогда больше он не смог бы познать. Покачиваясь на коротких, широко расставленных ногах, Вальде снял мимоходом нагар с фитиля коптилки и что-то проворчал. Михаил угадал по движению губ, что Вальде недоволен отсутствием лампочки. И в этом была тоже мудрость.

— Назад! Смотрите назад! — услышал он и, повинуясь приказу, преодолевая ветер, втискивающий его обратно, высунул в окно голову и сразу же увидел сигнальные огни оборвавшегося заднего вагона.

Огни казались неподвижными, хотя вагон летел

1 ... 52 53 54 55 56 57 58 59 60 ... 146

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Севастопольский камень - Леонид Васильевич Соловьев бесплатно.

Похожие на Севастопольский камень - Леонид Васильевич Соловьев книги

Вальтер Эйзенберг [Жизнь в мечте] - Константин Аксаков - Русская классическая проза
Апрель. Вальс цветов - Сергей Весенин - Поэзия / Русская классическая проза / Юмористические стихи
Вальс цветов - Сергей Весенин - Поэзия / Русская классическая проза / Юмористические стихи
Русские долины - Игорь Николаевич Крончуков - Классическая проза / Поэзия / Русская классическая проза
Нос - Николай Васильевич Гоголь - Классическая проза / Русская классическая проза
История села Мотовилово. Тетрадь 16. 1930-1932 - Иван Васильевич Шмелев - Русская классическая проза
История села Мотовилово. Тетрадь 5 - Иван Васильевич Шмелев - Русская классическая проза
Книжный на маяке - Шэрон Гослинг - Русская классическая проза
Кукушонок - Камилла Лэкберг - Детектив / Русская классическая проза
Как поймали Семагу - Максим Горький - Русская классическая проза

Оставить комментарий