ожидала поддержки с его стороны. Перевожу внимание на Джексона и цежу сквозь зубы:
– Это – не твое дело.
– О, ты ошибаешься. Еще какое мое. Пока я отвечаю за тебя, все, что хоть каким-то краем коснется твоей персоны – мое чертово дело. Как только полковник Грант передаст эти полномочия кому-то другому или заберет их себе, можешь делать, что захочешь. А сейчас ты слушаешься меня. И если тебе сказано вести себя осторожно, потому что пришельцам нельзя доверять, значит ты так и поступаешь. Считай, что это твое наказание на ближайшее время.
– Я повторяю еще раз, – чуть более спокойно произношу я, – Картер не причинил бы мне вреда.
– А Кеннет вполне мог, – подает голос Джаред.
Устало потираю глаза. Этим двоим бесполезно что-то доказывать, когда они вбили в свои одинаковые головы понятную только им правду.
– Пойду собираться, – заявляю я. Поколебавшись, все же уточняю, обращаясь к Джексону. – Если ты еще не передумал брать меня с собой.
– Не передумал, – бурчит он. – Но ты должна…
– Знаю, – отрезаю я и покидаю кухню.
Я будто вернулась назад во времени. Вот я снова только приехала к порталу и отправилась на свидание с Мэйсоном. А вот Джаред отчитывает меня в своей палатке. Только на этот раз на его месте Джексон, который отчитал меня не хуже брата.
Захожу в спальню и смотрю в сторону закрытого окна. На том месте, где должна быть ручка, замечаю лишь небольшое темнеющее отверстие. Сужаю глаза и подступаю поближе. Стискиваю пальцы в кулаки, ощущая бессильную ярость. Так вот что крутил в руках Джаред. Он вытащил чертову ручку, чтобы я снова не выбралась через окно.
Едва сдерживаюсь от того, чтобы не начать топать ногами и орать во всю мощь легких. И в этот момент мне в голову приходит мысль, которая уже посещала меня, кажется, в прошлой жизни. Будь прокляты все свидания, наказания и мужчины в военной форме.
Глава двадцатая
Ночь проходит в беспокойных метаниях. Сказывается перевозбуждение прошедшего дня. Столько эмоций за один раз не способствуют умиротворению. С трудом привожу мысли и чувства в порядок и избавляюсь от раздражения на братьев Купер. В конце концов ни один из них не желает мне зла. Все их слова и поступки строятся из благих намерений. А то, что их методы не совпадают с моими желаниями, никого, кроме меня, не волнует.
Спальню покидаю за полчаса до рассвета и плетусь на запах кофе, доносящийся со стороны кухни. В одной руке держу рюкзак, а во второй – ножны с катаной и броню. Оставляю свою ношу на полу справа от двери и встречаюсь взглядом с Джаредом. С удивлением замечаю, что он снова надел контактные линзы.
– Доброе утро, – здороваюсь, прикрывая рот тыльной стороной ладони, чтобы подавить зевок.
Джаред кивает.
– Доброе. – Он отворачивается и продолжает свое занятие, наливает кофе в термокружку, которую непонятно где нашел. Закончив, снова смотрит на меня. Верно истолковав мой вопросительный взгляд, поясняет: – Джексон вчера принес из бара. Я подумал, что ты не откажешься от кофе в дороге, раз уж выехать придется ни свет ни заря.
Некоторое время молча смотрю на него, не зная, что сказать. Он сделал это для меня? Заботливый Джаред Купер. Нечто из рода фантастики. А что еще более невероятно – его забота направлена на меня.
– Спасибо, – произношу с легкой улыбкой и решаю сменить тему. – А где Джексон?
Ни за что не поверю, что он еще спит.
– Ушел проследить за последними сборами, – сообщает Джаред и жестом указывает мне за спину. – Можешь надевать броню, нам скоро выходить.
Делаю, как велено. Поднимаю защиту с пола, облачаюсь в нее и начинаю застегивать крепления. Ненадолго отвлекаюсь, чтобы уточнить:
– А у тебя такая есть?
Джаред закрывает крышку на термокружке и ставит ее на стол.
– Да. В одной из машин.
Рассеянно киваю, заканчиваю с креплениями и цепляю маску на пояс, после чего засовываю пистолет за пояс брюк, рюкзак вешаю на одно плечо, меч на другое и сообщаю:
– Я готова.
– Хорошо, – одобрительно произносит Джаред и протягивает мне знакомый маленький контейнер.
На автомате принимаю его и все же уточняю:
– Зачем линзы?
– У подножия нам придется ненадолго остановиться. Там будут военные, которые не должны увидеть твои глаза такими, какие они сейчас.
Тяжело вздыхаю, но все же решаю не спорить. Как только мы удалимся на безопасное расстояние, никто не помешает мне вытащить эти чертовы штуки.
– Ну и как этим пользоваться? – спрашиваю, открывая контейнер и с опаской заглядывая внутрь.
– Ты не носила линзы? – зачем-то уточняет Джаред, хотя, по-моему, это очевидно.
Иначе зачем бы я спрашивала?
– У меня прекрасное зрение, – сообщаю, пожав плечами. – И меня всегда устраивал цвет моих глаз, так что в линзах не было необходимости.
Несколько минут тратим на то, чтобы разобраться с хитростью использования штуковин, придуманных, кажется, в самом аду. В эти мгновения я, не стесняясь в выражениях, проклинаю все на свете. Когда дело сделано, Джаред вручает мне кружку с кофе, подхватывает со стула свои вещи и кивком указывает на выход. Покидаем дом, и я на несколько секунд замираю на ступеньках, осматривая улицу, на которой царит небывалое оживление. Приходится проморгаться, чтобы сфокусировать зрение, которое из-за цветных линз словно теряет четкость. Вижу пять внедорожников, два из которых принадлежат Картеру и его группе. Замечаю возле машин почти весь отряд и направляюсь к ним. Я ведь так и не поздоровалась ни с кем, кроме Ники и Картера.
Первой заметив мое приближение, Максин широко улыбается и отделяется от парней.
– Привет, – произносим одновременно, и мои губы тоже растягивает улыбка.
Максин приобнимает меня одной рукой.
– Рада тебя видеть, – говорит она, и я чувствую невероятное тепло к этой девушке.
Несмотря на то, что я обманула ее, чтобы украсть сердца хакатури у Картера, и сбежала, Максин, похоже, не держит на меня зла. Значит Ники говорил правду. Меня и правда никто из них не ненавидит. За исключением одного человека. Но я надеюсь, что Кеннет не поедет с нами, иначе Джексон вообще не выпустит меня из машины. Скорее всего запрет в багажнике.
Возвращаемся к остальным, со всех сторон на меня сыпятся приветствия. Сойер тепло улыбается, Оуэн сдержанно кивает, Ники смотрит с донельзя довольным выражением лица. Джонни выступает вперед, заключает меня в медвежьи объятия и запечатлевает влажный поцелуй на щеке. Со смехом неловко отбиваюсь от него и верещу:
– Фууу.
Джонни отступает и смотрит на меня с самым оскорбленным выражением.
