Но с Максом все меняется. Он – моя живительная вакцина, которая не нуждается в годах тестирования и прохождении всех разрешающих процедур. Я и есть согласие на персональную пожизненную вакцинацию. Если он захочет сделать мне этот “укол”.
М.: Ну, если ты готова отдаться повару за свеклу на кухонном столе, приеду с баклажаном и сельдереем. Или что ты предпочитаешь?
А: Баклажан – то, что нужно.
Улыбаюсь двусмысленности такого обычного слова “баклажан”, на его месте я представляю кое-что другое.
М.: Договорились. Как Оливка? Это будет странно, но пришли ее последнее фото, какие есть в твоем телефоне.
Меня охватывает волнение от его слов. Он помнит о моей дочке! О нашей дочке. Не глядя, скидываю ему последние фотографии и только потом понимаю, что практически на всех – она с дядей Женей. Начинаю удалять, надеясь, что они не успели загрузиться. Макс ведь думает, что дядя Женя – мой муж. Представляю, что он обо мне думает.
М.: Намек понял, Аделина Потапова. Если ты занимаешься организацией праздника, то сообщи в ресторан, что нужно еще одно посадочное место. Я буду не один.
Твою же дивизию! Он успел увидеть эти фото и злится, даже не понимая, насколько сильно он заблуждается! Я продолжаю оставаться чемпионом мира по факапам. Но сейчас нет смысла оправдываться. Я так понимаю, на праздник он решил притащить Карину? И пусть. Я знаю, что она ему не жена. Но все равно неприятно. Сама виновата.
А.: Все, что захочешь, Максим:) Еще пожелания?
Я отправляю ему глупый смайлик, надеясь смягчить ситуацию. Но Макс больше мне не пишет.
***
– Рома заселяется в гостиницу и к нам. Хотел завтра на дне рождении увидеться, но я попросила приехать сегодня, – вижу блеск в маминых глазах, но теперь он не от слез, а от красивого внутреннего сияния. Она расцветает на глазах, прощаясь с тайнами и грехами прошлого. – Если вы готовы к знакомству с братом, то зачем ждать, когда можно не ждать?
Мы сидим втроем на кухне, пьем чай с маминым пирогом с ревенем, еще одним любимым десертом из детства. Наслаждаемся минутами спокойствия и тишины. На столе стоят зажженные свечи, отражаясь в графине с водой и стаканах рядом. Мама решила вернуть эту традицию и теперь каждый раз, собираясь за столом, будь то завтрак, обед или просто перекус с чаем, мы делаем это, любуясь атмосферой домашнего уюта. Кажется, будто в нашу жизнь постепенно, шаг за шагом, возвращается то важное, что было потеряно нами. Чувство семейного единения. Поддержки. Когда несмотря ни на что мы есть друг у друга.
Лив так вымоталась за день развлечений, что уснула прямо в машине, я не стала ее будить, когда мы вернулись с вечерней прогулки по набережной. Тема занес ее и положила в кровать вместе с любимым медвежонком. Удивляюсь его терпению – весь день скакал с моей козочкой и ни одной попытки сбежать, отдохнуть. Я-то мать опытная и то устаю от своего чуда и мне просто жизненно необходимо отключаться от нее хотя бы на час-два, чтобы приходить в себя. А вот дядюшка прошел “боевое” крещение и магазинами, и пиццерией, и батутами, и “ножки устали, хочу на ручки”.
Через какое-то время видим, как фары подъехавшей машины освещают окно, я подбегаю к нему посмотреть, кто это. Ждем мы только Ромку, но мало ли… Вдруг Макс решил приехать раньше и зачем-то на ночь глядя приехал попроведовать тещу. Или ее гостью. Но это Ромка. И я ему рада. Поворачиваюсь к своим и прошу Тему встретить нашего брата. Сама сажусь к маме за стол.
– Здравствуйте! Это еще что такое? – Возмужавший, окрепший и похорошевший Ромка недоуменно встает посередине комнаты и смотрит на маму в коляске. Понимаю, что она о своем временном положении умолчала.
– Сюрприз! Проходи, дорогой. Это я, глупая, небо покоряла, не рассчитав, что в моем возрасте лучше носки внукам вязать, а не летать с парашютом. – Рома подходит к маме и целует ее в щеку. – У меня ничего серьезного, переломы без смещения, повезло. Обещают, что через два-три месяца буду бегать, как раньше. Если бы одна нога пострадала, конечно, обошлась бы без кресла, пугаю им только всех. Ну, мой руки и садись к столу. Пирог с ревенем, Игорь его обожал. Уверена, и ты оценишь.
На этих словах Рома не отрывает взгляда от мамы. Та же хитро улыбается и просит меня налить ему чай. Между ними столько нежности и это немного странно. Как представлю, что он почувствовал, узнав, что мама лишила его знакомства с родным отцом, так в дрожь бросает. Только мужественный, благородный и очень добрый человек мог найти в себе силы не возненавидеть ее, а общаться с ней вот так. Тепло. Искренне. Как с близким человеком.
Сейчас я вижу в нем своего папу, не только внешне, но, самое главное, внутренне. Мой папа всегда был для меня идеалом мужчины. Ромка, Тема – в него. Мои братья.
Всматриваюсь в него и не могу поверить – как раньше не замечала этого сходства? А ведь мы могли… Ох! Уберег бог! А если бы я замуж за него вышла? Вот бы родители на свадьбе познакомились и обалдели! Для других такая история, как наша, наверное, была бы из ряда вон выходящей. Но не для нашей семьи. Что у родителей, что у меня с Ромкой, Максом и, подозреваю, у Темыча, приключений, неожиданных виражей и драмы в личной жизни хватает. Именно по таким историям и пишут книги, снимают фильмы. И выдумывать ничего не надо, жизнь – вот что, уверена, вдохновляет писателей и сценаристов на свои шедевры!
– Артем, давно мы не виделись. С похорон. Ты как? – Рома первым начинает диалог, пока мама молчит. Но эта тишина не напрягает, она обволакивает предвкушением большого, очень большого, спектра эмоций.
– Нормально. Неожиданно. Интересно. Как ты? – Темыч делает паузу. Вижу, как он слегка колеблется, но в уголках глаз и губ вижу его зарождающуюся улыбку. – Брат?
Брякаю кружкой об стол. Мама шумно выдыхает. Ромка неотрывно смотрит на Темыча. Серьезный такой, будто экзамен на вход в семью проходит прямо сейчас, не зная, что он зачислен в нее автоматом, по праву рождения, по родству душ, по искренности, которой пропитаны все его поступки по отношению к нам ко всем.
– Неожиданно, как и ты, – Тема уже не прячет улыбку, а Ромка зеркалит его мимику. – Сразу скажу, чтобы не было недопониманий, с Кирой у меня ничего не было.
– Подтверждаю, –
