измайловцев, но ты об этом ничего не сообщил в твоей телеграмме. Может быть, приличнее было не ехать, из-за дня траура по тете Катти. Как я рада, что в Петергофе сейчас хорошо, 18 градусов. Это достаточно редко, я надеюсь, что к тому же не сыро. Мысленно я вижу тебя в твоем старом сером желтоватом кителе, уже совсем тесном для тебя, если не сказать порвавшемся. Ты прогуливаешься с детьми в саду, ты вспотел, следы пота видны на твоей спине. Миша и Беби бегут рядом и болтают один больше другого.
После завтрака я написала Мамá, затем мы совершили маленькую прогулку в кабриолете, я с Георгием, а за нами Ксения и Сандро. Было слишком жарко, чтобы идти пешком, и мы в одном месте уселись на поваленное дерево, в то время как наши влюбленные затерялись на тропинках влюбленных… Так как нигде не было мостика, Сандро перенес Ксению через ручеек на руках. Он нашел ее очень тяжелой, а она за это на него ополчилась. Но это ему не помешало перенести ее еще четыре раза. Строительство его огромного дворца продвигается очень быстро, он думает, что по крайней мере в августе оно будет закончено. Георгий очень доволен, он надеется, что Ксения будет часто приезжать сюда повидаться с ним, даже осенью. Я слышала, что у них есть намерение навестить его. Попов очень доволен состоянием здоровья Георгия. Слава Богу, что креозот хорошо действует. Видимо, он останется подле Георгия столько, сколько будет нужно, только он один будет лечить его, другой больше ничего не делает. Но Георгий предложил Давыдову поехать сейчас с ним в путешествие – тот был очень обрадован. А потом он уедет. Я с нетерпением жду твоего письма, отправленного после встречи с Захарьиным. Я счастлива, что он тебя немного приободрил и оставил по себе хорошее впечатление. К сожалению, я должна заканчивать, дети зовут меня на лу, что меня особо не развлекает. Итак, я обнимаю тебя от всего сердца, мой ангел Саша, и прошу Бога тебя благословить и всегда быть с тобой!
Твоя на всю жизнь, Твой верный друг Минни.
Георгий и Ксения тебя обнимают, а я – Мишу и Беби.
Абастуман. Вторник. 7 июня 1894.
Мой дорогой и любимый душка Саша, радость моего сердца.
Скорее всего, это будет мое последнее письмо отсюда, в субботу мы уезжаем, и мои письма уже не застанут тебя в Петергофе. С Божьей помощью мы увидимся ровно через неделю в печально известном Борки! Я так счастлива предстоящей встрече с тобой, мой ангел Саша, как мне тебя не хватало, я не могу тебе описать. Но сколько еще слез я пролью, потому что должна вновь расстаться с моим Георгием! Это ужасно, но слава Богу; что у нас есть надежда увидеться с ним через два с половиной месяца.
Сегодня утром дети вновь настояли на пикнике. В 11 часов мы отправились из дома в маленьких кабриолетах, потому что до места было недалеко. С нами поехали семья Трубецких и семья Олсуфьевых со старой мачехой. Воронцов тоже в первый раз был с нами. Он зажарил большую курицу и шашлык, которые вполне удались. Шереметев также зажарил курицу а ля Александр Дюма[595], которая, как утверждают, была очень вкусной, но я не смогла съесть все блюда различных мастеров кулинарии. Певцы-казаки опять пели, сменяясь с господами, пение которых сопровождалось гитарой Жози[596]. Все было очень хорошо, и место было выбрано красивое, на равнине. Маленькие Трубецкие[597] были в восторге. Они все время ездили на лошади через ручеек взад вперед, их это очень забавляло. Мальчики очень милые и хорошо воспитанные, сразу видно, что это дети из хорошей семьи. Старший выполнял роль пажа, а младший старался всем помочь. Например, когда он увидел, как толстый Пышкин с трудом взбирается по крутому склону, он тут же подскочил к нему и потащил наверх. Было так забавно видеть, как этот маленький тащит такую огромную катапульту. Ну надо же! В половине пятого мы уже вернулись, попили чаю, и вот я пишу тебе, а трио уселось читать на моем диване. Только что принесли твою телеграмму с новостью о том, что Ники проехал Кадис[598]. Мне было очень приятно узнать об этом, и я тебя сердечно благодарю. Ксения просто счастлива, что получила письмо от тебя, она на это совсем не надеялась. На всех пикниках Мешков делал чудесные фотографии. Я с радостью тебе их покажу. Он также закончил обучать Георгия, он поедет вместе с ним в путешествие и думает, что потом опять сюда вернется. Я довольна, что сюда приезжает Артымовский, это очень хороший мальчик, и Георгий его очень любит. Он добрый и все делает как надо. Я всегда более спокойна, когда знаю, что он рядом с Георгием. Хельмстрём возвращается вместе с нами, потому что ему нужно в Петербург. Я сама предложила ему ехать вместе с нами, и он был очень счастлив.
Сегодня в тени достаточно прохладно, поэтому нам не было так жарко, как на прошлом пикнике, когда стояла ужасная жара, но тем не менее было прекрасно. Я чувствую, что пишу как идиотка, но я немного обалдела от этого дня, проведенного на улице.
Я посылаю это письмо в Москву и надеюсь, что ты получишь его, будучи уже в дороге. Да поможет тебе Господь, мой ангел Саша, и благословит нашу встречу. Ах, если бы я только могла привезти с собой Георгия, какая бы это была радость! Но теперь дай Бог, чтобы его нынешнее путешествие стало бы для него таким же благостным, как и прошлогоднее. Это все, чего я прошу для него до того, как мы будем иметь счастье увидеть его в Спале! Он и Ксения тебя обнимают. Христос с тобою, мой дорогой Саша! Обнимаю тебя с Мишей от всего сердца. Мои приветы твоим компаньонам по поездке. До скорого свидания!
Твой самый лучший и верный друг Минни.
Я уже запечатала это письмо, когда Воронцов мне сказал, что оно уже до тебя не дойдет и что будет лучше отправить его прямо в Москву с последним фельдъегерем. Итак, я продолжаю сегодня утром, в среду 8 июня, пока трио уехало на прогулку верхом. Погода приятная, но не очень теплая, солнце часто прячется за облака, и тогда сразу становится прохладнее. Хорошо бы во время поездки было то же самое, потому что жара в вагоне совершенно убийственна, я в этом
