музыкой, смехом и веселыми криками девушек. Это их максимальный быстрый способ привлечь внимание парней. Майя никогда бы не позволила себе такой вольности и развязности, наоборот, внимание парней к себе они привлекала бы исключительно тихо и незаметно сидя в дальнем и безопасном углу. Но её здесь нет и не было! Эта мысль отрезвляет, и я проталкиваюсь через потные тела, прилипшие друг к другу и выхожу на улицу. Прохладный поток свежего ночного воздуха приятно обдувает мокрое лицо. Я упираюсь ладонями в колени и сгибаюсь пополам, жадно поглощая ртом воздух, как будто пробежал без отдыха несколько километров. Отдышавшись, подхожу к своему автомобилю, сажусь за руль и со свистом покрышек, круто разворачиваюсь на дороге, вдавливая педаль газа в пол, превышая все дозволенные скоростные режимы. Прокручивая в голове весь сегодняшний день и вечер, убеждаюсь, что повелся на провокацию как жалкий пацан, в то время как это сучка спокойненько отсиживается дома. Она была там всё это время!
– Чёрт! Чёрт! Чёрт! – колошмачу по рулю с нереальной силой, сбивая ладони до покраснения на коже и стискиваю руль до побеления костяшек…
Через шесть песен, потому что я привык измерять длину пути количеством прозвучавших песен на магнитоле, останавливаюсь возле дома Майи. В глубине души понимая, что должен был с самого начала приехать к ней и убедиться, что она проводит свои скучные вечера дома, дома, черт бы её побрал!
Мысль о том, чтобы позвонить в дверь и дождаться мирного приглашения со стороны этой занудной задницы даже не возникает в моем мозгу. Окна несносной чертовки выходят на дорогу, а прямо перед домом растет массивное дерево, ветви которого удобно протянулись к ее окну. Не раздумывая забираюсь на дерево, встав на одну из нижних веток, цепляясь за ту, что выше, подтягиваюсь и семимильными движениями, перебираю руками по ветки, как на поручне, приближаясь к балкону Льюис. Если бы сейчас кто-то из университета увидел меня, залезающего к девчонке на балкон, меня бы засняли на камеру и завтра уже подняли бы на смех.
Держась за балконное ограждение, перекидываю ногу и вновь чувствую твердую почву. Балконные двери закрыты, а темные шторы слегка зашторены, оставив полоску, через которую по утрам пробивается солнечный свет.
Майя лежит на постели с раскрытой книгой, такая расслабленная, отрешенная и погруженная в вымышленный мир истории, спиной к окну, подпирая голову ладонью и перелистывая тонкие листы бумаги. Её волосы собраны в полухвост. Спальная футболка задралась и оголяет ее ноги. Она даже не подозревает, что я стою здесь, в сантиметре от нее, воровато наблюдая за её вечерним ритуалом перед сном, испытывая нереальное возбуждение и удовольствие от того, что моя вредная сучка дома. Да, да, черт возьми моя. Моя Майя – ее это очень хорошо описывает. Но в мозгу что-то щелкает, и секундная нежность сменяется злостью на то, что маленькая дрянь заставила меня понервничать и прежде, чем я успеваю подумать, открываю балконную дверь и я захожу в её спальню…
Глава 20. Том
– Какого хрена, ты не отвечаешь на звонки? – порыв ветра, ворвавшийся в спальню, подхватывает ее волосы, и они рассыпаются по спине, а край футболки задирается, оголяя задницу и спину. Хорошая задница! Я стою около балконных дверей, подавляя желание прикончить её прямо на постели за все переживания и нервы, что я перенес за этот гребаный вечер. Но так я только подтвержу собственные опасения о привязанности…
– Хард! – Майя разворачивается на постели, смахнув книгу на пол. – Какого черта, ты делаешь в моем доме!? – она садится на колени, разъяренно пожирая меня взглядом полным ненависти, злобы и раздражения. Она распускает волосы и снова собирает в тугой хвост, бесясь, что короткие пряди лезут в лицо, когда она так сосредоточена на том, чтобы испепелить меня и стереть в порошок. Конечно, я вторгся без приглашения и разрешения в её спальню. Нарушил её покой. Но эта чертова сучка первая нарушила спокойный и размеренный образ моей жизни! Теперь пусть платит…
– Как ты вообще… – голос понижается до заинтересованного шепота, плечи опускаются, что свидетельствует о её минутной передышке. Майя смотрит на запертую дверь, на меня, потом переключает внимание на открытые балконные двери и колышущиеся шторы от ветра и снова на меня, сопоставляя увиденное с возможным. Для университетской зубрилы она долго соображает. – Какого хрена, ты врываешь в мою комнату посреди ночи? – она запускает в меня декоративной подушкой, но промахивается, отчего бесится еще сильнее. Её щеки раскраснелись от жара, и стремления поставить меня на место!
– Почему ты не отвечаешь на звонки? – сложив руки на груди, стою прямо напротив неё в той удобной позиции, с которой сразу можно оказаться в постели Майи.
– Телефон разрядился, – копируя меня, она также скрещивает руки, но без препирательств отвечает на вопрос. Она даже не представляет, что я пережил за сегодняшнюю ночь, и всё потому, что чертова сучка вовремя не зарядила свой проклятый телефон.
– А зарядка тебе на хрена? – запускаю пятерню в волосы и с яростью помешанного человека, оттягиваю, пытаясь отрезвить себя неприятной болью.
– Да пошел ты, Хард! Ты не имеешь права врываться в мой дом без приглашения и орать на меня! – голубоглазая нимфа горделиво выпячивает грудь, демонстрируя свою стойкость и умение затыкать мне рот, а её непослушные соски морщатся и твердеют, проявляясь под тканью футболки. Её стандартная реакция на мое присутствие.
– У меня, блядь, была тяжелая ночь! – я не способен себя контролировать, когда нахожусь в замкнутом пространстве с этой девчонкой. Элементарно, она бесит меня своим несносным характером и вечным желанием спорить и доказывать, что права исключительно она, всегда. Меня раздражает её самодовольный вид, когда Майя понимает, что может заткнуть меня. Она обладает какой-то властью надо мной и пользуется этим…
Льюис резко вскакивает на колени, подползает к краю постели, дергает меня за руку, отчего я шатаюсь на ногах и не устояв, падаю на колени прямо перед ее постелью. Она затыкает мне рот ладонью и это прикосновение сродни поцелую чертовки в левую ямочку за ухом. Блять! Мало того, что она поставила меня на колени, не специально, конечно, по доброй воли, я бы никогда не позволил девчонке так помыкать собой, так я еще предаюсь сладостным воспоминаниям о блядском поцелуе этой несносной стервы. И меня совершенно не смущает, что сегодня я уже стоял на коленях перед Льюис, занимаясь влажным беспорядком у неё между ног, испытывая дикий кайф.
Мне нужно за что-то зацепиться, чтобы
