я кивком головы извинился, и чтобы не идти далеко по аудитории, сел на первый стол.
Народу присутствовало очень много. Огромная, возвышающаяся позади аудитория была забита, и не только студентами — я видел скромно сидящих в уголках людей, не похожих на учеников ни одеждой, ни возрастом.
Антон выглядел типичным доцентом-очкариком. На вид ему лет тридцать, худенький, скромный, с залысинами, и, разумеется, в очках. Говорил тихо, будто немного смущенно, и писал мелом на доске. Вот ты какой, страшный мафиози. Но я заметил кое-что любопытное — костяшки пальцев у Антона слегка в мозолях. Такое случается только по одной причине — человек тренируется на боксерском мешке, причем бьет его голыми кулаками, не надевая перчатки, очевидно, из принципа.
Лекция шла об электричестве. Много формул, рассказов о научных экспериментах — все, как полагается. Народ сидел спокойно, не разговаривая, и записывал за Антоном в тетради.
Вдруг Антон решил пошутить или привлечь провокационным способом больше внимания и сказал, что вода не проводит электричество. Люди вытаращили глаза, стали недоуменно переглядываться, и Антон спросил, неужели никто об этом не знает?
Знал я! Помнил кое-что из школьного курса физики и сейчас это оказалось очень к месту. Поднял руку и сказал, что дистиллированная вода ток не пропускает, потому что его проводят не молекулы воды, в растворенные соли.
Физику в школе я любил не особенно, но этот научный факт почему-то запомнился. Человеческая память вообще странная штука.
Антон очень обрадовался, подтвердил, что я говорю правильно. Но при этом взглянул на меня как-то странно, будто мы с ним где-то виделись. А может, мне это показалось.
Когда лекция закончилась, я немного задержался у выхода и заметил, что Антона ожидал черный автомобиль с густо тонированными стеклами. Антон сел на заднее сидение, и машина уехала примерно туда, где находилась база контрабандистов.
Глава 5
Утром я, как и договаривались, пришел к Виктору. Вчера тот обещал «кое-что интересное». Интересно, что.
— Покажи свое кольцо, — попросил меня он.
Я снял с пальца кольцо и протянул ему.
— Интересная вещица. Когда я впервые увидел ее, то подумал, что она гораздо сильнее, чем выглядит, то есть в ней много спрятанного и сейчас нам неизвестного. Полистав книги в библиотеке, выяснил, что так и есть. Это древнее кольцо «четырех заклинаний».
— Видишь, — спросил он у меня, — тут четыре маленьких знака. Три тусклых, а один, хоть и немного, но блестит. Значит, он уже открыт.
— Похоже на то. Кольцо защищает от атак на мозги. От «магии разума».
— Отлично! Но это не все, что оно умеет. Мне говорили об алхимике, который умеет извлекать тайные свойства вещей. Тебе было бы неплохо с ним увидеться. Возможно он, сумеет помочь. Обидно носить на пальце такую великолепную вещь и не пользоваться тем, что она может.
— Я всей душой «за»! — ответил я. — Где он живет? И как с ним разговаривать?
— Имя его — Фома, и Обитает он в горах. Отсюда около двухсот миль. А как с ним договариваться, я не знаю. Может, он денег захочет. А может, сделать что-то. Я его не видел, но по рассказам, он очень странный. И очень древний. Сколько ему лет, боюсь, не знает и он сам.
— Как мне до него добраться?
Виктор объяснял мне довольно долго, но я все-таки разобрался. Станция, деревушки, и поход в лес мимо них. Не так уж и сложно.
Еще он сказал, что путь будет лежать через деревни, принадлежащие некромантам. Крепостное право отменили, но крестьяне никуда не уехали, так и живут там по-прежнему. И они весьма странные. Не похожие на других, хотя и не злые.
Однако меня сейчас взгляды крестьян на жизнь интересовали не очень.
Я сбегал на вокзал, посмотрел расписание. Поезда ходят часто, я успеваю даже на ближайший. Надо только захватить кое-какие вещи, поэтому я пошел домой и вернулся, держа в руках сумку и полностью готовый к путешествию.
Как и в прошлый раз, отправился вторым классом. В купе — никого, и это меня очень устраивало, хотя ехать не так уж и далеко. Добраться должен до вечера, потом переночую, и утром отправлюсь к Фоме. Времени еще уйма.
Поезд ехал быстро, паровоз раскочегарился на всю, в открытое окно даже залетали клубы дыма. За окном — леса. Ну и, как без них, парочка брошенных деревень. В одной, правда, я заметил жилой дом, и около него девушку. Не страшно ей здесь, в такой глуши?
Потом я забыл о ней. Видеть кого-то пару секунд — это слишком мало. Я о чем-то задумался, глядя в окно и сидел так с полчаса, но тут поезд начал тормозить. Такое впечатление что кто-то дернул стоп-кран. Колеса заскрипели по рельсам, как нож по стеклу. Хорошо что я сидел, а то б мог бы и свалится.
Проскрежетав несколько сот метров, поезд замер. Стало ясно что случилась какая-то неприятность. Проводник на мой вопрос только пожал плечами и сказал «что-то лежит на пути», затем добавил — «не волнуйтесь скоро поедем», но как-то неуверенно.
Он вышел из вагона, попросив пассажиров остаться и вернулся через несколько минут, сказав только одно слово — «крот». Сказал очень мрачно, разведя руками. Я здешних кротов пока не видел, но остальные пассажиры похоже понимали, о чем идет речь потому что расстроились страшно.
— И когда же мы теперь поедем? — воскликнула одна женщина, на что проводник ничего не ответил.
— Пойду посмотрю, — сказал я, и проводник послушно мне открыл дверь.
…Признаюсь это было нечто.
Гора земли возвышалась прямо на рельсах. Они изогнулись и задрались вверх — титанических размеров крот, когда вылезал на поверхность, поднял их своей головой. Неужели не мог выбрать другое место, подумал я.
Около кротовой кучи стояли люди — начальник поезда, несколько проводников и солдат.
Я подошел к ним и спросил, когда отправимся.
Вопрос оказался сложным. На поезде везли «мостик» — рельсы, которые набрасываются на поврежденный участок дороги, чтобы проехать и освободить место для ремонтной бригады, которая починит уже по-настоящему, но главная проблема заключалась в том, что крот мог напасть, когда рабочие будут устанавливать мостик.
— Гигантские кроты очень злые, очень, — покачал головой начальник поезда. — Вылезет из земли — глазом моргнуть не успеешь. Схватит кого-нибудь непременно.
В общем, что делать, не знал никто. В поезде был тяжелый пулемет, по идее, его
