вносят в совет два закона, из которых один давал им полное право умерщвлять тех, кто не внесен в список 3000, а другой запрещал принимать участие в государственном управлении тем, кто разрушал Эетионийскую стену или противодействовал прежней олигархии Четырехсот, а так как Ферамен участвовал в том и другом, то, следовательно, он исключался из 3000 и Тридцать имели право собственной властью умертвить его. Жертвой этих-то законов, по Аристотелю (Ath. Pol., 37), и сделался Ферамен[342].

После гибели Ферамена жестокость и произвол олигархов еще более усиливаются. Тридцать привели в исполнение свое решение – обезоружить всех, кроме 3000; запретили не попавшим в список являться даже в город, а некоторых захватили в их поместьях, чтобы овладеть их землями. Чувствуя свое положение в Афинах непрочным, они занимают Элевсин, чтобы иметь там на всякий случай убежище, и около 300 элевсинцев предают казни. По просьбе олигархов из Спарты явился отряд числом около 700 человек, под начальством гармоста Каллибия, и занял акрополь[343].

Положение олигархов, однако, вследствие всего этого не улучшалось, а ухудшалось.

Между тем число стекавшихся в Филу к Фрасибулу росло. Во главе отряда в 1000 с лишним человек он вступил в Пирей и занял Мунихию, возвышенность, господствовавшую над гаванью. Попытка олигархов вытеснить оттуда демократов не удалась; сам Критий погиб в стычке. Тогда афиняне, собравшись на следующий день на площади, низложили Тридцать, которые отправились в Элевсин, и избрали коллегию Десяти граждан, облекши ее полномочиями для прекращения войны. Но те, по словам Аристотеля, не выполнили своего назначения, а напротив – послали в Спарту за помощью и сделали там денежный заем. Они стараются терроризовать афинян и они находят себе поддержку в отряде Каллибия, а также во многих всадниках, которые были против возвращения изгнанников. Таким образом, в ту пору в Аттике было как бы два лагеря, две партии – «городская» и «пирейская»: в Афинах властвовали олигархи, в Пирее – демократы. К последним продолжали стекаться не только граждане, но и иностранцы, метеки, даже рабы. Метекам было обещано уравнение с гражданами в отношении податей (исотелия). Не говоря уже о тех насилиях, которые они испытали при Тридцати, метеки вообще заинтересованы были в восстановлении демократии, и мы видели, например, какую щедрую поддержку оказал Лисий отряду Фрасибула. Владея Пиреем и Мунихией, имея на своей стороне народ, демократы одерживали верх, и Десять были низложены. Вместо них избраны были другие Десять, пользовавшиеся самой лучшей славой. Они-то, по словам Аристотеля, и способствовали заключению мира и возвращению демократов. Между ними в этом отношении особенно выдавался Ринон.

На помощь олигархам спартанцы послали было Лисандра; но потом у них возобладало другое течение, более умеренное и примирительное, представителем которого был противник Лисандра, царь Павсаний; он сам послан был с войском и воспользовался первым же успехом в сражении с демократами, чтобы выступить в роли примирителя. По его просьбе из Спарты прибыли посредники, и при участии Павсания и этих посредников состоялся мир (403 г.) между демократами в Пирее, с одной стороны, и «горожанами», а также Тридцатью, занявшими Элевсин, с другой, – мир, почва для которого была подготовлена еще раньше второй коллегией Десяти с Риноном во главе. Условия этого договора, сообщаемые дословно Аристотелем (Ath. Pol., 39), были следующие. Тем из афинян, которые оставались в городе во время олигархии, в случае желания предоставлялось переселиться в Элевсин, с сохранением гражданских прав, имущества и доходов. Элевсинское святилище должно быть общим для обеих сторон; заведуют им Керики и Эвмолпиды «по старине». Ни переселившимся в Элевсин не дозволялось являться в Афины, ни оставшимся в городе – в Элевсин, за исключением времени мистерий. Переселившиеся должны из доходов платить в союзную кассу[344] так же, как и остальные афиняне. Если кто из переселившихся в Элевсин пожелает занять дом, то должен войти в соглашение с владельцем, и если не сойдутся между собой, то каждый из них избирает оценщиков, и какую цену те положат, ту и брать. Из элевсинцев же могут жить вместе с ними те, кого они (переселяющиеся в Элевсин) пожелают принять. Для желающих выселиться назначался срок: для тех, кто находился в стране, 10 дней – для записи и 20 дней – для выселения, со времени принесения присяги; а для тех, кто отсутствовал, – те же сроки, считая со времени их возвращения. Но переселившиеся в Элевсин, в сущности, лишались политических прав: договор постанавливал, что они не могут занимать ни одной должности в Афинах, прежде чем запишутся снова в жители города. Суд по делам об убийстве должен быть по старине, если кто кого собственноручно убьет или ранит. Все прежнее предавалось забвению: амнистия была полная по отношению ко всем, кроме Тридцати, Десяти, Одиннадцати и начальствовавших в Пирее, даже и по отношению к ним, если они дадут отчет. Отчет же давать должны начальствовавшие в Пирее – в Пирее, а находившиеся в городе – перед имеющими ценз гражданами. Затем им, в случае желания, предоставлялось выселиться. Деньги, которые были взяты взаймы на войну, каждая сторона должна уплатить отдельно.

Когда многие из сторонников Тридцати, побуждаемые опасениями, задумали выселиться, но откладывали заявление об этом на последние дни – «как это обыкновенно все делают», замечает Аристотель, – то Архин, один из вождей демократов и соратников Фрасибула, игравший особенно видную роль в деле замирения, с целью удержать их в Афинах, сократил произвольно срок, назначенный для записи, и таким образом многих принудил остаться, пока их опасения исчезли. Элевсин составил как бы самостоятельную общину, независимый город, рядом с Афинами. Только на третий год после выселения последовало полное примирение афинян с переселившимися в Элевсин.

Те, кто принимал участие в освобождении Афин от ига олигархов, получили награды. Участникам из граждан решено было дать 1000 драхм «на жертву и приношения» и наградить каждого их них плющевым венком; метекам, сражавшимся у Мунихии, дарована была, согласно обещанию, исотелия, а те из них, кто был в Филе, кто примкнул с самого начала к движению и был в числе его инициаторов, получили право гражданства[345]. Фрасибул предложил даже дать политические права всем возвратившимся вместе с «пирейцами», в числе которых были и несомненные рабы; но против этого предложения Архин внес обвинение в противозаконии.

Победители-демократы честно, свято исполнили условия примирения[346]. Они действительно предали забвению прошлое. Когда один афинянин начал «поминать прошлое» и выступил с обвинениями против некоторых лиц, то Архин отвел его в совет и настоял на немедленной казни его без суда, на страх другим, говоря, что теперь членам совета представляется случай показать, желают ли они спасти демократию и остаться верными данной клятве. После этого, говорит Аристотель, никто уже впоследствии не «поминал прошлого». Вообще из пережитых несчастий демократы извлекли прекрасный, полезный урок. Они не только предали забвению прошлую вину отдельных людей, но и уплатили общими силами Спарте деньги, взятые взаймы олигархами на войну против них же, – хотя по договору каждая сторона отдельно должна была платить свои долги, – полагая, что этим должно положить начало единению. Такому образу действий афинских демократов Аристотель противоставляет поведение демократов в других городах, которые не только ничего не жертвовали из своих средств, но и устраивали передел земли. Фрасибул же, Архин и некоторые другие знали, в чьих руках находится конфискованное у них во время Тридцати имущество, но и не пытались вернуть его себе, чтобы не расстраивать мира.

В Афинах правление временно было поручено комиссии, или комитету, из 20 лиц[347], под руководством которых были выбраны по жребию совет и власти, в том числе

1 ... 82 83 84 85 86 87 88 89 90 ... 109

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу История афинской демократии - Владислав Петрович Бузескул бесплатно.

Похожие на История афинской демократии - Владислав Петрович Бузескул книги

Парадоксы новейшей истории. Сборник статей о новейшей истории, экологии, экономике, социуме - Рамиль Булатов - История
Война: ускоренная жизнь - Константин Сомов - История
Новейшая история еврейского народа. От французской революции до наших дней. Том 2 - Семен Маркович Дубнов - История
ЦИЛИНДРЫ ФАРАОНА - ВЛАДИМИР КОВТУН - История
Динозавры России. Прошлое, настоящее, будущее - Антон Евгеньевич Нелихов - Биология / История / Прочая научная литература
Античность: история и культура - Александр Иосифович Немировский - Исторические приключения / История
Русь Мiровеева (опыт «исправления имен») - В.И. Карпец - История
Маневренные танки СССР Т-12, Т-24, ТГ, Д-4 и др. - Максим Коломиец - История
Древний Китай. Том 1. Предыстория, Шан-Инь, Западное Чжоу (до VIII в. до н. э.) - Леонид Васильев - История
До Библии. Общая предыстория греческой и еврейской культуры - Сайрус Герцль Гордон - История / Культурология

Оставить комментарий