снаружи.
Вчера мы ходили по стене Кремля и зашли в старинную церковь Благовещения (Нечаянной радости) в башне напротив наших окон. Мы приложились поочередно к чудотворной иконе, окруженной массой лампадок, и пока Элла прикладывалась – верхушка ее шляпы зацепилась за одну из лампадок. Она выделывала всевозможные повороты головой – ничего не получилось. Она краснела, нас разбирал смех, а помочь мы не могли, так как священник стоял между нами и ею, и забалтывал нас объяснениями о церкви. После долгих усилий, наконец, Трепову удалось освободить ее, а главное, удержать лампадку, которая грозила вылиться на нее. Элла вся красная, с растрепанными волосами вышла с нами из церкви. Все стоявшие там улыбались и низко кланялись. Такое происшествие могло бы только случиться с тетей Катей[715].
В понедельник мы присутствовали при начале обряда мироварения – сам митрополит совершал его в мироварной палате. Крайне любопытное зрелище и благоухание уму непостижимо. Три дня и три ночи варится миро, а в Великий Четверток оно переносится в Успенский собор в красивых серебряных сосудах и там освящается вместе со Святыми Дарами во время обедни.
Мы этого не увидим, так как завтра утром мы сами приобщаемся у себя раньше. Зато мы рассчитываем пойти в 4 часа утра, с пятницы на субботу, на вынос плащаницы с крестным ходом вокруг Успенского собора. Вообще тут в Москве столько своеобразных обычаев и преданий, что их и не перечесть, а надобно самому проделать все.
Два раза удалось нам погулять в Нескучном. Погода теперь стоит хорошая, днем совсем тепло, и снег быстро тает. Москву-реку сильно вздуло, и она почти вышла из берегов, так что, пожалуй, будет наводнение в Замоскворечье.
Очень нехорошие известия о состоянии здоровья тети Саши тревожат нас, я очень боюсь, что она, бедная, долго не проживет! Я на днях узнал, что она действительно приняла иночество в 1886 году под именем Анастасии![716]
Аликс и я надеемся, что вы хорошо встретите Светлый Праздник! Хотелось бы быть вместе в эти дни. Мамá остается в Дании и возвращается только на Фоминой. Как жаль, что Миши и Ольги нет с нами!
Теперь прощай, моя дорогая Ксения. Крепко обнимаю тебя, Сандро и милых деток. Христос Воскресе!
Сердечно тебя любящий старый брат
Ники.
Королеве Виктории
7/20 мая 1900 года.
Гатчина.
Дражайшая Бабушка!
Не могу выразить Вам, как тронуло меня Ваше милое, ласковое письмо накануне моего дня рождения. От всего сердца благодарю Вас за всю любовь и огромную доброту, с какой Вы ко мне относитесь. Позвольте мне также пожелать всего возможного счастья и доброго здоровья к Вашему дню рождения. Боюсь, что это письмо не дойдет до Вас вовремя, но у меня до сих пор не было ни одной свободной минуты, чтоб написать Вам. Аликс и я так рады, что Ваш визит в Шотландию был столь успешен. Надеюсь только, что это не слишком Вас утомило.
Мы оба тоже в восторге от нашего пребывания в Москве. Три недели, которые мы там провели, кажутся теперь восхитительным сном, так хорошо все прошло. Нам так приятно было свидание с Сергеем и Эллой, с которыми мы обычно видимся только два раза в год, и то на короткое время.
Надеюсь, что Вас теперь не так тревожит война. «Серые Шотландцы» к моему дню рождения прислали мне телеграмму из Крунстада, что и удивило и порадовало меня.
Вы упомянули в письме о возможности нашей встречи в этом году. Приехать в Англию и повидаться с Вами – наше неименное желание, но боюсь, что этим летом и осенью меня отвлечет надоедливый персидский шах и, кроме того, маневры в разных краях России. Если же будет хоть малейшая возможность съездить повидаться с Вами, мы будем счастливы это сделать.
С благодарностью и добрыми пожеланиями ко дню рождения остаюсь, моя дорогая Бабушка, Вашим всегда любящим внуком
Ники.
Императрице Марии Федоровне
7 марта 1901 года.
Царское Село.
Моя милая дорогая Мамá!
При прощании с тобой я уверен, что каждого из нас занимала одна и та же мысль: как тяжело расставаться в это неспокойное время! Что же делать? Нужно положиться всецело на милосердие Божие, в уверенности, что Он знает, зачем нужно испытывать нас здесь! Я постоянно повторяю себе внутренне, что никогда не следует падать духом, а, напротив, нужно с твердою верою смотреть на будущее и надеяться на помощь и благость Господа!
Я тебе ничего не посылаю про демонстрацию у Казанского Собора, так как нового, по сравнению с тем, что ты уже знала в день отъезда, нет. В газетах сегодняшних, т. е. 7 марта, ты найдешь описание всего этого, а также других происшествий, которые случились в Москве и других городах раньше.
Одна подробность у Казанского Собора может быть тебе неизвестна, а именно – про ту более чем странную роль, какую наш друг Вяземский (бывший Уделов)[717] играл при этом. Он находился около толпы и всячески мешал полиции исполнять ее дело, кричал на казаков и старался остановить их. Такое вмешательство в вовсе не касавшееся его дело – очень скверный поступок. Но раньше, чем наказать его, я поручил дяде Мише, как председателю Государственного Совета, разобрать подробно его дело.
Я рад, что, по крайней мере, все в этом случае возмущены поведением Вяземского. Теперь он ездит ко всем министрам и другим лицам, объясняя совершенно по-своему свой поступок. Ты знаешь, к сожалению, как он врет.
Самым важным вопросом является сейчас: кого выбрать на место бедного Боголепова[718]. Из педагогов больше нельзя брать никого. В министры народного просвещения, по-моему, нужно теперь выбрать кого-нибудь из военных – умного, твердого и непременно с добрым сердцем. Но я с грустью должен признаться, что сейчас у меня нет ни одного кандидата. Иногда мысль останавливается на Ванновском или Рихтере, но они оба стары! Этот вопрос мне не дает покоя, потому что именно в теперешнюю минуту страшно нужен такой человек, а где его найти? Тут в Царском есть, по крайней мере, время и заниматься, и думать, и отдыхать.
Погода стоит чудная и теплая. Мы часто катаемся в санях, сами правим и делаем большие прогулки. Мы так счастливы иметь Мишу и Ольгу и себя. Петя каждый день приезжает из города. Дети здоровы, кроме Татьяны; у ней все еще появляется лихорадка.
Прощай, моя дорогая Мамá. Крепко обнимаю тебя и милого Апапа. Господь с тобою!
Всем сердцем любящий тебя твой
Ники.
Великому князю Сергею Александровичу
20 марта
