я – его единственное спасение. Защищаю от злой и бессердечной тети.
– Молодец, ты снова облажался, папа! – вкладывает всю боль и презрение в одно предложение, пропитывая каждое слово ядом.
В глазах мистера Харда блестят горькие слёзы, но он угрюмо молчит, принимая всю накопившуюся боль сына. Понимает, что снова поступает неправильно. Действует за спиной Томаса, надеясь спасти давно потерянную семью.
– Мы вас ждем, – вместе с матерью Томаса мистер Хард скрываются в гостиной, давая нам немного времени. Но Том в таком состоянии, что мне потребуется вечность, чтобы успокоить его.
– Он ведь мне обещал! – брюнет обреченно шипит мне в губы, еще сильнее впиваясь в бока. От неприятной боли морщусь.
– Как он мог снова пригласить её? – Хард смотрит на меня открытым взглядом ребенка, искренне непонимающего поведение взрослого. Его отец поступает весьма рискованно и либо он отчаявшийся глупец, либо просто идиот!
– Надеется? – глажу Томаса по спине и целую в подбородок, стараясь хоть как-то скрасить ужасную ситуацию.
– Я делаю это только ради тебя, Майя, – выпускает меня из объятий и отходит на расстояние, чтобы собраться с духом. Раздышаться и научиться сражаться с яростью самостоятельно.
Когда я успела из девушки, которую Хард просто трахает превратиться в девушку, ради которой брюнет идет на такие жертвы?
– Значит защита курсовой прошла успешно? – мистер Хард аккуратно подбирает нейтральные темы для беседы за ужином, но тяжело непринужденно болтать, когда вокруг такое напряжение. Ножом можно резать.
– Более чем, – заправляю прядь волос за ухо и краснею, чувствуя пронизывающий взгляд карих омутов и горячее прикосновение ладони Томаса, что ползет вверх по ноге, задирая подол. Ну, отлично, хоть одна тема веселит этого засранца!
– Какие планы на Рождество, Майя? – Теодор улыбается, а в уголках глаз собираются мелкие морщинки.
– Никаких. Проведу праздник дома с бабушкой, – отпиваю глоточек вина. Странный получается ужин: двое беседуют, выдавливая из себя по слову, а двое готовы убить друг друга. Интересно, мистер Хард специально посадил Томаса напротив матери? Проверяет его выдержку? Ну так она у кареглазого дьявола отсутствует и, если он сорвется, виноват будет только отец Тома.
– А родители? – бестактности этой женщине можно позавидовать! Хард реагирует молниеносно на мерзкий вопрос матери и мне почти кажется, что от желания защитить меня он готов вонзить ей нож в сердце.
– Моя мама умерла, когда мне было пять лет, а с отцом мы не общаемся, – гримасническая улыбка застывает на губах, а холодный тон напоминает этому жалкому подобию матери, что у неё появился достойный собеседник или противник.
– Потому что он поднимал на тебя руку? – откуда она знает? По моему блуждающему взгляду этот монстр в человеческом обличии понимает, что я мучаюсь догадками.
– Я должна была узнать получше о девушке, которая врывается в чужие дома посреди ночи, а университетские коридоры – лучший источник информации. – Вот же сучка! Табита неоднозначно ведет плечами и ее тонкие губы искривляются в ухмылке.
Мистер Хард покрывается испариной и не знает, как выкрутиться. Всё на что он способен одарить меня извиняющимся взглядом. Томас вообще пышет злобой и словно дремлющий вулкан готов к извержению, чтобы заживо похоронить под слоем пепла свою мать.
– Ну, кто-то кого-то бьёт. Кто-то кого-то бросает. У всех свои недостатки. – Шах и мат! Вальяжно откидываюсь на спинку стула и прищуриваюсь, сканирую взглядом изменяющееся выражение лица этой высокомерной женщины и медленно потягиваю красное полусладкое.
Табита хмыкает и прячет дрогнувшие губы в глотке вина. Обстановка за ужином накаляется всё сильнее, и если раньше драться с родной матерью хотел только Хард, то сейчас он отошел на второй план. Я сама не против дать волю кулакам!
– Напряженная получается беседа, – Табита выпячивает губы, нервно постукивая наманикюренными пальчиками по столу.
– Оно исходит от вас, – вино придает мне храбрости!
Хард горделиво лыбится и постоянно бросает на меня восхищенные взгляды. Я вступила в открытую словесную перепалку с его матерью и в глазах Томаса я сейчас божество, сошедшее с небес.
– А разве твоя жизнь не превратилась в сплошной сгусток напряжения после того, как ты связалась с моим сыном, Майя? – вино в бокале предательски закачивается и мне незачем спрятать дрожащие губы.
Том следит за нашим разговором и вертит головой туда-сюда, как зрители на трибунах за теннисным мячиком.
– Вы о нем ничего не знаете! – до хруста стекла стискиваю фужер на тонкой ножке, испытывая лютую ярость. Не замечаю того, что готова драться за этого несносного подлеца, поспорившего на мою девственность. Но готов ли Томас?
– Я помогу убрать со стола, Теодор, – как она изящно ушла от разговора! Эта черта характера передалась и Харду!
– Я тоже, – веду себя совершенно никак леди и порывисто вскакиваю на ноги. Забираю тарелки с едой, к которой они не притронулись, у Томаса и мистера Харда, и следую по пятам за черствой женщиной. На заднем плане слышу, как Том переговаривается с отцом, и готов примчаться мне на помощь. Мистер Хард его останавливает, мотивируя тем, что в женские разговоры лучше не вмешиваться. Замечательно, моё столкновение с матерью британца сблизило его с отцом!
Табита смеет лезть мне в душу. Оценивать моё состояние. Давать советы, когда бросила своего родного сына. Сильнее неё ненавижу только то, с каким презрением она смотрит на Харда. Маленькому Тому нужна была мама. Он ведь ждал её. И дождался ее возвращения спустя столько лет. Только вернулась уже не мама, а чужая и незнакомая женщина. Но маленький Том уже давно вырос, превратившись в высокомерного и бесчувственного подонка. И только мне одной удалось подобрать ключ к его сердцу…
Подавляю желание разбить тарелку о кудрявую голову Табиты!
– Считаешь меня монстром? – намывает тарелки и передает их мне. Я стою за спиной и вытираю посуду сухим полотенцем.
– Я не хотела обидеть тебя, Майя, – Табита оборачивается, но воду не выключает. Не хочет, чтобы наш разговор слышали. – Я не монстр. Поступила неправильно и наделала ошибок, но я была молода, – удрученно хмыкает, понимая, что ее слова меня не трогают. – Хотя это не оправдание. Мне хочется наладить с ним отношения…
– Поверьте, у вас не получается. Совсем. – Дотираю последнюю тарелку и теперь моим рукам нечем заняться, и я скручиваю и мну кухонное полотенце.
– Том не подпускает меня, а ты действительно хорошо его знаешь, – Табита поправляет свои кучерявые локоны. – Я не хочу, чтобы он сломал твою жизнь. Ты знаешь его слишком хорошо и знаешь, он не задумываясь причинит тебе боль.
Хочу возразить, но не нахожу нужных слов.
– Не делай его смыслом своей жизни, Майя.
Поздно, Хард уже
