стал смыслом моего существования!
– Прости меня если я обидела тебя, – с материнской нежностью гладит меня руке и сердце предательски екает от боли. Еще помнит прикосновения ласковых маминых рук.
– Нужно было как-то вывести тебя на личный разговор, – Табита улыбается и задерживает взгляд своих шоколадных омутов на мне.
Женщина за ужином и сейчас рядом со мной – два совершенно противоположных человека. Что если Табита просто боится показать себя настоящую и раскрыть свои чувства перед Томасом? Зная его, он плюнет ей в душу не задумываясь. Да, она заслужила, но моё мнение о ней стремительно меняется! Поэтому она пыталась разузнать обо мне, чтобы убедиться, что ее сын в надежных руках? Хард этого не одобрит если узнает, что я проникаюсь симпатией к его матери.
– И я не хотела грубить вам…
– Хотела, – она звонко хохочет, и я нахожу её смех приятным. – Ты готова была драться за него. Но готов ли он? – Она читает мои мысли?
Хорошая вышла встреча. Сначала Томас не убил собственную мать и отца в придачу за предательство и его неуместные попытки собрать воедино несуществующую семью. Потом я впечатлила брюнета своим поведением настолько, что он готов целовать мне задницу.
– Спасибо, что уговорила его, Майя, – мистер Хард держит меня за руки и награждает теплой отеческой улыбкой. О таком отце я всегда мечтала: добром, заботливом и любящем.
– Приезжайте ещё.
– Слишком часто начали видеться, – Хард громко бубнит на всю улицу, вызывая у нас приступ смеха. Этот мальчишка нуждается в семье сильнее, чем думает.
Пока я прощаюсь с его отцом и матерью, Томас сбрасывает белый чехол с новый машины и садится за руль. Когда он успел обзавестись новым автомобилем? Но я слишком устала, чтобы думать о такой ерунде. Семейный ужин меня вымотал. Стоило мне сесть в салон автомобиля и отъехать от дома, как эмоции накрывают с головой. Я слишком долго сдерживалась и держала всё в себе. Хотела казаться сильной в глазах взрослых, а на самом деле я такой же разбитый ребенок.
– Прости, Том… – хлюпаю носом и захватываю ртом воздух. – Я заставила тебя пойти. Не нужно было этого делать. Просто я пытаюсь компенсировать отсутствие своего отца налаживанием твоих отношений с отцом. Это эгоистично. – Рукавом блузки утираю слёзы и вытираю нос.
Странная тишина пугает, а отсутствие реакции Харда – недобрый знак. Возвожу на брюнета заплаканные глаза и через пелену слез вижу, что Томас изумленно таращится на меня с открытым ртом.
– И тебе снова пришлось увидеть с матерью.
– Продолжай, Майя. Слушать твои признания вины – это так волнующе, – лукаво ухмыляется и заставляет меня улыбнуться. – Ты же у нас всегда права и никогда не признаешь обратного. Но слушать твои стоны приятнее, чем тихий плач, – Томас изворачивается и кладет горячую ладонь мне на щечку, разглаживая застывшие слёзы на коже.
– Куда мы едем сейчас? – вытираю глаза и машу ладошками, остужая заплаканное и раскрасневшееся лицо.
– Загород.
– Но у меня с собой нет никакой одежды! – прихожу в себя и оглядываюсь назад, печальным взглядом провожая теряющиеся из виду магазины одежды. Проклятье!
– Расслабься, Майя. Я обо всем позаботился, – Томас смотрит в зеркало заднего вида и проследив за его взглядом, обнаруживаю на заднем сиденье мою сумку с моими вещами!
– И как ты попал в мой дом? – во мне закипает злость! – И когда? – лихорадочно прокручиваю в голову ужасно длинный и насыщенный событиями день.
– Так же, как и в прошлый раз, Льюис, – на секунду отрывает взгляд от дороги, оценивает мою реакцию и расплывается в ухмылке. – После тренировки.
– Я действительно проспала несколько часов после… – трахаться в маленькой библиотечной комнате меня не смущает, а говорить об этом в слух, так я вся сгораю от стыда.
– Не удивительно.
– Значит ты ворвался в мой дом, снова, и рылся в моих вещах, Хард? – меня сотрясает от ярости и ужаса происходящего. – Я поставлю решетки на балконную дверь и окна, и ты никогда больше не попадешь в него! – ору на всю машину и буквально рву на себе волосы от досады и раздражения. Сильнее бестактного проникновения в мою спальню меня злит только бесцеремонное покушение на мои вещи. Он рылся в моих вещах, открывая и закрывая ящики комода в поисках необходимой, по его мнению, одежды. Ничего особенного в моих шмотках нет. Они самые обычные и классические. Хард сказал бы, что моя одежда заунывная и скучная. А вот нижнее белье весьма…
– Не переживай, Майя, твоя одежда настолько неброская, что я едва поборол сонливость, когда искал нужное. А вот твое нижнее белье меня порадовало, – отвечая на мои неозвученные мысли, Хард расплывается в пошлой улыбке. Меня трясет от злости, и я бью его по руке, наплевав на все правила безопасности за рулем, испепеляя взглядом сумку с вещами на заднем кресле. Яростно открываю бардачок с вещичками Харда и роюсь, при этом испытываемое удовольствие не сравнимое с тем, что чувствовал Том, перебирая мое белье. Чертов извращенец! В бардачке ничего интересного и компрометирующего: ни грязных журнальчиков, ни пачек с презервативами.
– Что ты делаешь? Роешься в моих вещах? – Хард насмехается надо мной и в открытую ржет, даже не старается сделать вид, что разочарован своим поступком.
– Делаю вид, что занята делом, чтобы лишний раз тебе не врезать, – огрызаюсь и захлопываю долбаный бардачок, в котором нечем поживиться. Том фыркает и остаток пути не нервирует меня своими возмутительными заявлениями относительно моего гардероба. Я немного остыла и успокоилась, а бестактные шуточки кареглазого хорошо снимают напряжение. Жутко хочется расспросить Харда о месте нашего путешествия, но я строю из себя оскорбленную до глубины души, поэтому не могу удовлетворить свой интерес. И всю дорогу терзаюсь нетерпением.
Уже смеркалось, когда мы подъезжали к дому и Хард остановил автомобиль на забетонированной парковке, заглушив двигатель. Он вышел из машины, прихватив не только сумку с моей одеждой, но и с продуктами. Я молчаливо следую за ним, не задавая лишних вопросов. Томас открывает дверь и жестом приглашает меня первую войти в дом. Немного помедлив, захожу внутрь и сразу попадаю в просторный коридор, переходящий в большой холл, который одновременно служит и кухней. На полу расстелен ворсяной ковер и прежде чем ступить на мягкий и теплый пол, снимаю обувь. Осматриваюсь и привыкаю к новому месту. Хард по-хозяйски ставит пакеты с едой на стол и быстро разбирает полные сумки, расставляя все по полочкам в кухонных шкафчиках, а часть еды убирает в холодильник. Моя сумка с вещами стоит на диване в
