развожу бедра, испытывая непередаваемый кайф, когда всё моё женское начало пульсирует и стучит.
– Интересно, сколько ты еще выдержишь, Майя? Кончишь через пару минут или все же больше?
– Я не смогу кончить без твоего члена внутри, – хнычу от вибрации в своем лоне и просовываю руку между ног, с силой надавливая на промежность, с грохотом падаю на стол. Наконец-то…
– Не трогай себя, – рык Томаса пускает стаи мурашек по моей коже и от судорожной волны наслаждения бьюсь головой о стол, не обращая внимания на тупую боль.
– Как ты это делаешь? – использую отвлекающий манёвр и воровато пробираюсь к мокрым трусикам, но Хард перехватывает моё запястье.
– Трахаю тебя, не прикасаясь? – и наглядно отвечает на мой вопрос, волновыми движениями двигая пальцем по дисплею экрана вверх и вниз. Задерживается в области изображения растущей розовой линии на экране, по ней Хард отслеживает приближение моего оргазма, и бешено двигает пальцем на одном месте. Жужжание игрушки увеличивается до запредельной скорости. Меня подкидывает на столе, и я выгибаюсь дугой. Мышцы живота скручиваются в тугой узел и готовы лопнуть.
– Не трогаешь меня сам и не разрешаешь мне. Ты садист, Хард! – успеваю заткнуть рот ладонью, подавляя вопль. – Малыш, пожалуйста… – хватаю Томаса за запястье и подвожу к промежности. Кареглазый подонок слишком медленно оттягивает резинку трусиков и надавливает на клитор.
– Да… – судорожный вздох вырывается из груди, и я сгибаюсь пополам не в силах улежать. – Боже… – утыкаясь лицом в грудь Харда, чувствуя, что его футболка насквозь мокрая от пота.
– Можно просто Том, – низкий смешок британца приятными вибрациями разлетается по уставшему телу.
Хард крепко обвивает меня за талию, ближе подвигая на край стола. Цепкие и опытные пальцы избавляют от трусиков, которые похотливый извращенец бережно убирает в карман джинс.
– Коллекционируешь мои трусики? – опьянённая новыми ощущениями говорю всё что приходит на ум, опустившись до пошлых шуточек.
– Раскусила… – кусает меня в шею и нежно теребит игрушку за смешной розовый «хвостик» размеренно потрахивая. Приятные толчки и сильная вибрация соединяются в один сгусток сплошного наслаждения, скопившегося у меня между ног и готового к извержению.
– Том… Ещё… – приподнимаю попку, вспоминаю наши шалости в женском туалете. – Этого мало…
Хард жестко хватает меня за шею и смотрит пронизывающим взглядом в мои затуманенные голубые глаза. Добавляет к игрушке свои пальцы и на мгновение мне кажется я теряю сознание. Не справляюсь. Захлопываюсь как ракушка, но Томас встряхивает меня и одним жестким укусом за мочку уха приводит в чувства.
Брюнет обливается потом и жадно трахает меня, проникая глубоко и двигается далеко внутри. Я чувствую, как стеночки сокращаются, обхватывая длинные пальцы этого мерзавца и одновременно пытаются вытолкнуть их.
– Для всех милая, невинная скромница, – Томас удушливо рычит мне в губы, вцепляясь в шею, – исполнительная и послушная девочка. И только для меня одного – маленькая, грязная шлюшка, – и загнанными, хлюпающими движении от столкновения ладони брюнета с моей промежностью доводит меня до взрыва.
Зубами цепляюсь за футболку Харда и вою в напряженную грудь британца. Томас дрожит под напором моего тела и кажется, что ему не хватает сил устоять на ногах. Он измучен, а стучащее возбуждение выматывает.
– Ты такая мокрая, Майя, – Том опускает взгляд и рассматривает липкие капли и обильную, блестящую влагу на моем лоне. Хард разводит пальцы, оставаясь внутри меня, посылая новые импульсы наслаждения по неоправившемуся телу после оргазма. Скользкая и липкая игрушка нелепо выпрыгивает наружу, и я тупо ржу.
– Ты не исправима, Льюис, – с неподдельной наигранностью Хард вздыхает и закатывает глаза. Только я могу найти что-то забавное и смешное в столь интимном моменте!
– Иди ко мне, малыш, – брови Томаса смешно изгибаются от удивления. Хард такой милый и растерянный, когда слышит ласковое прозвище.
Обнимаю британца за шею и увлекаю в поцелуй, устраивая у себя между ног и притягиваю к себе. Том протяжно стонет мне в рот и стон его метко пронзает моё женское нутро насквозь. На ощупь расстёгиваю пуговицу и ширинку. Одним рывком стягиваю джинсы с боксерами, выпуская на свободу исстрадавшегося в тесноте дружка брюнета. Хард присвистывает, когда я жестко сжимаю член и головка нежно толкается вперед.
– Черт, Майя… – с глухим ревом куда-то в область моей шеи, Томас резко насаживает меня на свой член, и неподдерживаемая крепкими объятьями валюсь на стол. От смены положения он проникает еще глубже, и крик застревает в горле.
– Блять, я так хочу слышать твои крики… – Хард держится за мои бедра. Почти полностью выходит и на раз снова полностью заполняет, вознамерившись получить желаемое. Услышать мои крики. И если он не прекратит так делать, то добьется своего.
Меня лихорадит от бездействия Томаса, и я принимаюсь двигать бедрами, елозя по столу. Кареглазый черт удерживает меня на месте и находит подходящий ритм толчков. Слишком бешеный, грязный и вульгарный, когда пошлые шлепки разгоряченных тел звенят в ушах и разносятся за пределы душной комнатки. От невозможности стонать в голос и выкрикивать имя этого обаятельного негодяя, хочу заплакать.
– Том… – жалобно умоляю и хочу поласкать себя. Хард грубо обрывает мои попытки, но, только чтобы сделать всё самому: облизывает большой палец и стимулирует клитор, продолжая, трахать меня. Нет, изящно скользить и полностью заполнять меня собой.
Подмахиваю бедрами, подзывая Томаса не сдерживаться. Быть быстрее. Кареглазый дьявол рычит, крепко толкаясь вперед, не забывая уделять внимание комочку нервов. Это запредельные ощущения для меня.
– Хард… – приподнимаюсь и судорожно дергаюсь, застываю выгнутой дугой. Внутренними мышцами ощущаю пробежавшую дрожь по мужской плоти и знакомую, горячую струю.
– Ты меня с ума сводишь… – Томас обхватывает меня за талию и лбом упирается в живот, всё ещё оставаясь во мне. Я перебираю его влажные пряди и лыблюсь как дурочка, чувствуя себя абсолютно счастливой. Частичное признание Харда окрыляет душу.
– У меня еще тренировка, – сквозящая печаль в голосе Тома щекочет мне сердце. Он не желает расставаться со мной!
– А я здесь пока отдохну, – кареглазый посмеивается, натягивая боксеры и джинсы. – Увидимся.
– Ага, – сладко и напористо целует меня в губы, заигрывающе перебирая пальцами мои влажные складочки. Остановись, Том!
Лукаво скалится и оставляет меня одну лежать на столе. Всего на мгновение прикрываю глаза поддаваясь растекающейся истоме, утягивающей в приятную дремоту. И прихожу в себя от постороннего шума и разговоров за дверью. Я что заснула после умопомрачительного секса с Хардом прямо на строе? Серьезно?
Резко сажусь и поднимаюсь на ноги. Одергиваю подол юбки и расправляю блузочку. Минуточку, а мои трусики?
– Будь ты
