не полностью нейтрализуя, но дает тебе примерно час, на то, чтобы унести ноги, а после этого уже будешь валяться с улыбкой идиота на лице.
– И долго от неё кайфуют?
– Примерно сутки, так что лучше за этот час оказаться в убежище понадежнее. Эти антидоты сделаны уже довольно давно, но еще неделю работать будут. Мне регулярно пару флаконов из Эдинбурга предоставляют в уже готовом виде, так что о рецептуре не спрашивай, понятия не имею. И учти, пока – это все, чем я могу помочь. Ну, может еще пару Стражей подтяну, но прежде чем в городе дела совсем хреново пойдут – большего не жди.
Я кивнул, спрятал антидот в один из множества карманов плаща, и тоскливо вздохнул, глядя в ночь за окном. Мой уютный город перестал быть таковым.
– А что насчет фиала? – поинтересовался я – мне следует его искать?
– Да. Тебя же наняли найти его.
Я посмотрел на него так, как будто у него выросла еще пара голов.
– Ну что ты как маленький… Найди, конечно. Тебя наняли найти, но никто не говорил про «отдавать». По крайней мере – никому из вампиров. А Совет постарается запрятать его так, чтобы они его вовек не получили.
Я возмущенно фыркнул.
– Только тогда мне за это не заплатят, а у меня уже машина пострадала раньше, чем я к поискам приступил.
Он пожал плечами.
– Всем приходится чем-то жертвовать.
По мне, так последняя фраза была вовсе не утешительной. Можете считать меня меркантильной сволочью, но тратить свои деньги, когда ты сам виноват – это одно, а когда ты тратишь свои деньги, а профит от этого получают те, кто, в общем-то, палец о палец не ударил чтобы тебе помочь – это совсем другое.
Нет, я прекрасно понимал, что этот вопрос решать вовсе не Фаулеру, но все равно становилось обидно.
Вздохнув, я отправился вниз, к машине, чтобы оценить нанесенный ущерб.
Мать моя чародейка…
Осмотр показал, что ездить в снегопад не стоит, да и вообще, несмотря на значительно улучшившуюся вентиляцию салона, тормозить меня будут любые сотрудники милиции на дороге. По меньшей мере, чтобы узнать, как я ухитрился так изуродовать крышу. И говорить им правду, почему-то, не хотелось.
Помимо откровенных разрезов, куска над водительским сидением просто не хватало, и ощутимый шмат был отогнут (видимо тогда, когда я заклинанием снес того вурдалака). Я уже молчу про несчастную дверь, в которую впечатался с разгона, и на ней теперь красовалась изумительная вмятина. В конце концов – в этой проблеме был виноват я сам.
Кипя от горя и гнева, я сел за руль и направился к той автомастерской, адрес которой мне дал Страж, и лишь после того как я сдал им машину, я задумался о том, куда мне податься теперь.
На дворе была глубокая, декабрьская, ночь. Метро уже не ходило, общественный транспорт тоже прекращал свою работу, а до любого места, в котором я мог бы переночевать – добираться было очень непросто.
Самым близким из всех мест, куда можно было бы податься, являлась «Морская пучина», но это заведение принадлежало зимним фэйри, и меня терзали смутные сомнения в том, что уставшего и раздраженного чародея там примут с распростертыми объятиями.
Плюнув, я решил, все-таки, отправиться туда, чтобы за едой дождаться открытия метро. Кроме того, когда дела несутся вскачь, то никогда не знаешь где можно найти ту кроху информации, которая поможет тебе в дальнейшем.
Город казался вымершим, настолько редки стали машины, и легкий снег добавлял ему определенного шарма.
Очень многие из тех, кто сюда приезжают, считают, что этот город очень сер и уныл. Те, кто при этом знают историю – воротят нос от того, что когда-то он был построен на болотах.
Эти люди не смотрят на него так, как я, и не видят самых простых вещей.
Пусть стены здесь серы, и дождь здесь появляется куда чаще, чем солнце, но зайдите в любое кафе и вас окунут в атмосферу тепла и уюта. Посмотрите на людей, даже самых загруженных делами, и вы увидите, что они искренне улыбаются.
О, я не спорю, в любом городе Европы вы увидите просто океан улыбок… Дежурных. Фальшивых. Пустых. За которыми скрывается обычная вежливость, и не более того.
В России, как мне казалось, поначалу, живут очень хмурые люди, но эта иллюзия развеялась уже давно, когда я стал лучше понимать их. Русские не улыбаются просто так, они улыбаются только если они искренни, и тут ты сразу же понимаешь, что им нравится, как они к кому-то относятся… В них намного меньше фальши.
Я видел жителей разных городов, и могу смело вас уверить, что в Питере люди ухитрились найти ту самую «золотую середину» жизни, между безумным драйвом жителей городов-миллионников и мудрой, вековой, неторопливостью самой Руси. В остальном – они тоже, именно такие. Честные и простые, реагирующие на все не так, как будет этично или вежливо, а так, как правильно. Пусть даже не всегда их мнение совпадает с общепринятыми нормами.
Я не спорю. Город действительно стоит на болотах. Я не спорю и с тем, что иногда он мрачноват. Но его свет и краски несут в себе все, кого он приютил, и именно они являются тем, что так запоминается, и манит обратно.
Вот только он примет лишь тех, кто сможет найти в своей душе то же, что есть в нем, и захочет с этим жить. А остальные – останутся за дверью.
При входе в «Пучину» я увидел нескольких Ши, которые явно веселились в честь наступающих колядок, но дела до них мне не было, и я протопал в само заведение, которое оказалось битком забито народом.
Нет, серьезно, даже под потолком устроились какие-то странного вида особи, с которыми я раньше никогда не сталкивался.
– Чародей.
Вот твою ж душу, ну почему мне всегда так везет? Кто-то из присутствующих опознал меня как только я пересек вход, и известил остальных.
Я устало прошел к стойке, и посмотрел на бармена. Судя по всему, он тут трудился бессменно, поскольку в прошлый мой визит был он же.
– Выпить и поесть. Еда и напитки обычных смертных, а не фэйри. И не говори, что таких нет, я еще в прошлый раз у вас видел и виски, и пиво.
– Устроим. Вы по делу?
– Я за тем, чтобы выпить и поесть. И если какое-то дело здесь меня найдет – это будут его личные проблемы.
Он усмехнулся.
– Тогда, если хотите, бесплатный совет… Не стоит приближаться вот к тому углу. Ребята уже перебрали, а выкинуть их ни у кого из нас точно не получится.
Я проследил за его взглядом, и мысленно присвистнул.
Питер, по праву, в Небывальщине, считают инкубатором троллей, и я к этому уже настолько привык, что на этот вид практически перестал обращать внимание. Ну, живут себе и живут, детишек растят, иногда сжирают парочку бродячих собак или кошек, и очень редко когда сбежавших из дома детей. Все-таки Неблагое соглашение они чтят.
Однако в том углу расположилась группа совсем необычная для этого города, в частности тем, что это были горные тролли.
Крупнее и мощнее своих собратьев, которые живут под большинством из восьмисот мостов города, они внешне смотрелись так, что могли бы всей толпой раскидать местных, и даже не устать от этого.
– Кто они? – поинтересовался я, когда передо мной возникла кружка Гиннесса.
– Йоласвейнары. У них сейчас хоть и горячая пора в Исландии, но захотели немного оттянуться и посмотреть на другие края, чтобы решить, не стоит ли туда перебраться.
Я задумался, пытаясь вспомнить хоть что-то о них, но в голову так ничего и не лезло.
– Какие-то знаменитости? – предположил я, и бармен хохотнул.
– Можно сказать и так. Единственные, кто выперли самого Юлетомте с территории Исландии.
– Эээ…
– Ну, Юлетомте… Святой Николай… Бабо Наттале… Санта Клаус…
– Ого… Серьезные ребята. Просто выперли?
– Если бы… Стали частью местного фольклора на такой срок, что он до сих пор завидует.
Вот тут я уже всерьез заинтересовался.
