рвало минут пять.
– Так… Дай угадаю… Ты еще и впервые кого-то убил, верно?
Я вяло кивнул, поднялся на ноги, умылся и прополоскал рот.
– Верно. И хотя понимаю, что так было нужно, и это была самооборона, но я сделал это магией. Магией, Джон… Я сам нарушил первый закон.
Он, понимающе, хмыкнул.
– А выбор был?
– Нет. И повторись все снова – сделал бы так же. Вот только проблема в том, что я теперь даже прикасаться к жезлу и посоху не хочу.
Мы вернулись за столик, на котором, каким-то волшебным образом, появилась еда. Не бог весть что, но вполне приличных размеров гамбургер.
– Странный выбор места, – произнес он, наблюдая, как я пытаюсь впихнуть в себя еду – ты, обычно, к Стафилу едешь обедать.
Я качнул головой.
– У Стафа собирается магическое сообщество людей. А какой из меня теперь человек, после того, как я двоих магией убил? Даже троих, если считать того, кто мне машину разодрал. Я не человек, а монстр. Нарушитель закона. А ты – Страж, который следит за их соблюдением. Вот, хотел напиться перед тем, как тебе сдаться, да и то не вышло.
Он прикрыл ладонью лицо, и долгое время молчал, а я – объедал края гамбургера.
– Идиот… Вит, только не говори, что ты это всерьез…
– Ну, а что, по-моему, тут все предельно ясно. Первый закон запрещает убивать магией. Я – убил. Ты Страж, который следит за тем, чтобы никто не нарушил закон, и караешь за его нарушение. Вот сейчас доем, допью, и можешь карать.
Неожиданно он залепил мне пощечину.
Боль всколыхнула во мне все, и вывела на гнев, отчего я схватил его за грудки и попытался приподнять.
– Вот так-то лучше, – миролюбиво сказал он – а то мало того, что полного бреда мне тут наговорил, так еще и в шоке все больше в себя уходил. Легче дышится?
Неожиданно я понял, что он прав. У меня действительно был шок, и всё окружающее воспринималось мной как через стенку аквариума. Ну, то есть, голова работала ясно, и то, что я наговорил – бредом не было, я действительно так считал, но в остальном…
– А теперь послушай меня, Вит. Ты чародей – без году неделя. Молодой, умный, талантливый парень, который ведь понимает, что в мире, в котором полным полно насилия, где живут твари способные тебя сожрать меньше чем за пять минут, где боевой магии выделяется особое обучение – в таком мире просто не удастся не убивать. И иногда, у нас нет других вариантов, кроме как убивать магией. Вот только ты тут упираешь на Первый Закон, а ты сам-то знаешь, как он полностью звучит?
– Да. Ни в коем случае не использовать магию для убийства.
– Нет. Звучит он иначе. Не использовать магию как орудие умышленного убийства другого человека. Вурдалаки – людьми не были, это раз. Два – убийство не было умышленным, ты не охотился за ними специально, чтобы убить магией. Три – если ты не в курсе, то Совет уже давным-давно принял поправку, которая позволяет использовать магию для самообороны, и даже если бы ты в процессе самообороны убил магией человека, тебя бы никто не обвинил, разумеется, при наличии доказательств. Другое дело, что убил ты впервые. Корень твоей проблемы именно в этом. Скажи, было бы лучше, если бы я нашел там твой труп, а не их? Растерзанный, с выеденными внутренностями? А потом доставил бы останки Фае? Или ты предпочел бы, чтобы их Света получила?
Я поежился.
– Нет.
– Вот и я думаю, что нет. Но первые смерти – это очень мощный психологический барьер, по крайней мере в наше время, когда на каждом углу тебе твердят, что убивать – это плохо. Несколько веков назад – тебе бы и слова никто не сказал, да и ты сам бы на эту тему так не загонялся. Для некоторых вещей не бывает другого решения.
– Общество стало цивилизованнее…
– Да иди ты… – он с досадой махнул рукой – Если бы оно стало цивилизованнее, люди перестали бы изобретать всё более новые орудия убийства. Войны бы прекратились. Пыток бы не стало. Да мы даже слова бы такие забыли. Нет. Нам просто удобно считать, что мы стали цивилизованнее, но это очень глобальная и очень опасная иллюзия. Общество ввело новые нормы поведения, но цивилизованнее не стало. Зато стало более тщательно преследовать за несоблюдение этих норм. По крайней мере – если говорить об обычных смертных. Что касается нас – мы вообще смотрим на всё иначе. Да, законы придуманы в виду их необходимости, и их надо выполнять, но при этом – в отличие от простых смертных мы следуем духу закона, а не его букве. По крайней мере – стараемся. Мы можем отступить от буквы закона, если обстоятельства диктуют нам это сделать.
Гамбургер как-то неожиданно закончился, и моему рту вдруг стало очень грустно и одиноко, поэтому я жестом попросил Ольгу повторить.
– Ладно, – ответил я ему – не обещаю, что не буду «загоняться», но допустим. Однако это не меняет того, что всё было впустую. Я не нашел фиал, не спас людей, которые знали где он, и привел к ним убийц.
– Ты знал о том, кто за тобой следит?
– Нет. Но мне тут недвусмысленно намекнули, что за мной вообще следят все кому ни лень. Так что я даже в самом простом случае не могу быть ни в чем уверен.
– Справедливо. Значит, в этом твоей вины тоже нет. Что же касается «не спас» – ты пытался. И даже уничтожил нападавших. Продолжай в том же духе, парень.
– Осталось одно… И оно мне не дает покоя.
В этот момент телефон на стойке зазвенел, и Ольга подозвала Джона.
Немного побеседовав, он вернулся.
– Работа.
– Вампиры?
– Начинающее дарование в черной магии. Уже успел троих угробить. Прости, Вит, мне пора бежать… Но ты… Ты что-нибудь придумаешь. А сейчас – пообещай мне, что ты не поедешь на машине. И отправляйся к Свете. Тебе нужен сейчас любящий человек. Договорились?
– Хорошо.
Он ушел, а меня начало было отпускать.
В конце концов, действительно, жизнь чародея очень сильно отличается от жизни смертного. У нас разные системы ценностей, разный подход к вопросам, разные взгляды на жизнь. Моральные принципы – вещь крайне ненадежная, в одно время считалось вполне нормальным дать в морду обидчику, а в другое – за это стали сажать в тюрьму. Про сексуальные вопросы – я вообще молчу, там полный разброд, от нравов при Калигуле в Римской Империи и до пуританства в Англии.
Чародеи всегда больше руководствовались здравым смыслом, который говорил, что применение любой силы – это нормально, когда речь идет о защите себя, своих близких, или выполнении порученной работы. Разумеется, границы допустимого варьировались, но суть оставалась та же.
И всё-таки самым обидным было то, что потерялись все следы фиала.
Ладно, так бывает. Бывает, что работу выполнить просто невозможно. Что все обстоятельства складываются против тебя. Что…
Что за…
Что это?
У стойки сидело крайне волосатое существо, которое пялилось на меня с пьяной ухмылкой. Внешне оно вполне напоминало человека, только вот было полностью скрыто густой шерстью, и сзади торчал короткий хвост.
А, ну да… Сёдзё. Судя по всему, он был местным завсегдатаем. Вот только виден он был либо пьяным, либо тогда, когда сам хотел, чтобы его увидели. Неужели я так набрался?
– Витторио, еще что-нибудь?
– Нет, благодарю, Оль… Мне прогнать этого алкаша у стойки, или пусть сидит?
– Ты про сёдзё? Пусть сидит, он никому не мешает и места не занимает. Даже так скажу, когда народ начинает его видеть – значит пить хватит.
– Видимо мне тоже достаточно.
Она немного помялась, после чего присела за стол.
– Может ты и не расскажешь, но спросить я должна… Насколько всё паршиво сейчас?
– Насколько? В городе все три Коллегии, и кто-то с вурдалаками, кто устроил на них охоту, а то, зачем все из них охотятся – похерено, и следов не найти.
– Что?
– Фиал с кровью
