нос, слишком тихо, чтобы они услышали.
"Какого хрена, Игорь? В каком сне ты вообще заблудился?"
Тело ломило после ночного побега, ребро ныло, где пришлось приземлиться особенно неудачно, и каждый шаг отдавался глухой болью. А впереди — неизвестность. "Старший", "закон", "претенденты"…
Я убил не просто монстра. Я, видимо, влез в систему, которую вообще не понимал.
И теперь за это, возможно, заплачу.
Мы продолжили путь. Всё глубже в чащу. Всё дальше от хоть какого-то понятного мира.
И в голове билась одна и та же, упрямая, упрямая мысль:
"Назад пути уже нет."
Поселение возникло внезапно — будто выросло из земли. Сначала я подумал, что это просто группа скал у подножия утёса, но по мере приближения стали видны очертания построек. Не таких, как в нашем мире — не домики и не лачуги, а что-то дикое и первобытное, но при этом… устойчивое. Каменные круги, будто вырезанные вручную и покрытые резьбой, кости гигантских существ вделаны в стены, словно несущие балки, а между ними — шкурки, сетки, вьющиеся растения. Жилища. Место жизни. Но всё тут кричало: "Ты чужой."
Запах дыма щекотал нос, а в воздухе висел едва уловимый аромат мяса — не то жареного, не то сырого. Где-то вдали раздавался лай, или вой, или нечто промежуточное.
"Это точно не база отдыха."
Шли мы не по центральной тропе, а сбоку, по обходной, прячась в тени. Их поселение — не просто скопление хижин, а почти крепость. Выглядит как место, где слабым лучше не появляться. Наверху, на выступах скал, я заметил силуэты. Смотрят. Следят. Некоторые — в звериной форме, другие — полулюди, полукошмары. Их глаза светятся в тени, как у хищников.
"Ну и куда вы меня тащите? В суд? На бойню?"
Мозг перебирал варианты. Сбежать? Нереально. Убить? Не выйдет. Переговоры? Ну, допустим. Но что я им скажу? "Извините, я просто проходил мимо, и ваш белый волк сам на арматуру напоролся?"
Ха. Я сам с трудом верю в то, что произошло.
— Ты убил претендента. Сам вызвался. Теперь обязан предстать перед Старшим, — сказал один из них, не оборачиваясь.
"Сам вызвался", значит. Отлично. Прекрасно.
Идти дальше — всё равно что подписать контракт, не читая условий. Но стоять — ещё глупее.
Они окружили меня. Каждый из них мог разорвать меня в клочья. Сомнений не было. В этих ребятах не осталось ничего человеческого, кроме, может, формы.
Я сглотнул и пошёл. Шанс всё ещё есть. Небольшой. Призрачный. Но есть.
А ещё — в глубине черепной коробки снова заворочалась энергия.
Разум. Масштабируемое средоточие.
Я не знал, как его использовать, но чувствовал: оно меняет меня.
И, может, именно оно и даст мне хоть какой-то шанс поговорить с этим чёртовым Старшим. Или хотя бы выжить ещё один день.
Меня провели вглубь поселения, мимо взглядов и шепота. Мимо тех, кто выглядел… иначе. Кто-то был ближе к зверю, с лапами и когтями, другие сохраняли почти человеческую форму, но даже у них в глазах плескалась хищная тоска. Эти существа смотрели на меня не как на человека — как на добычу, случайность, сбой в системе.
Когда массивные двери, собранные из рогов и шкур, закрылись за моей спиной, я оказался в полумраке.
Только факелы по кругу, только сухой запах крови и пыли.
И он.
Старший.
Сидел, как будто ждал. Не на троне, не на возвышении — просто на гладком камне, но всё в нём говорило: власть. Он выглядел человеком. Даже моложе, чем ожидалось. Короткие волосы, спокойное лицо. Рубашка, будто сшитая из чёрной шкуры. Но когда он поднял глаза — всё во мне сжалось. В этих глазах не было возраста. В них была… вечность. Голод. Спокойная, уверенная смерть.
— Выйдите. — Голос. Спокойный, но такой, что не подчиниться было невозможно.
Они вышли.
Мы остались вдвоём.
Я стоял — будто ребёнок перед вулканом.
Он сидел — будто был этим вулканом.
— Ты убил претендента. — Он не спрашивал. Констатировал.
Я не ответил. Что тут скажешь?
— Это — преступление. В другом случае я бы тебя разорвал. Медленно. Чтобы ты понял, как глупо и непозволительно забирать то, что тебе не принадлежит. — Он встал. Нет, не встал — поднялся, как тень, заполняя собой пространство.
Воздух стал плотнее. Пахло дождём, кровью и сталью.
— Но у нас нет времени. И ты, человек, оказался в нужное время, в нужном месте. Даже если сам того не понимал.
Я сжал кулаки. Глупо. Что я этим изменю?
— У тебя два пути. Первый — ты умираешь. Не сразу. Сначала мы поиграем с твоим телом, выжмем из него всё, что можно. Второй — ты займёшь место претендента. Его место, его обязанности. Его испытание.
Он подошёл вплотную. Я чувствовал, как гудит воздух между нами, будто его плотность увеличилась в разы.
— Ты не готов. Ты слаб. Глуп. Но ты убил его. Ты. Один. А это — значит больше, чем ты думаешь.
Я открыл рот, хотел что-то сказать, но не смог. Грудь будто придавило плитой.
Он положил ладонь мне на плечо.
Обычный жест.
Но внутри будто вспыхнуло пламя.
— Выбор за тобой, человек. Сдохни, как ошибка. Или живи, как монстр.
И в этот момент я понял — третьего пути нет.
Ни возвращения. Ни справедливости. Ни нейтралитета.
Только или — или.
И я уже знал, что отвечу.
Я стоял, как вкопанный. Внутри всё сжалось, как будто тело уже знало, что я собираюсь сделать — и категорически не одобряло. Но выбора у меня не было. Вернее, он был. Но оба варианта заканчивались болью. Один — быстро. Второй… дольше.
Я выдохнул.
— Ладно. Пусть будет претендент. Что бы это ни значило.
Старший на мгновение замер. Потом его лицо смягчилось. Он даже… кивнул. Неожиданно по-человечески.
— Правильный выбор, — сказал он, и на секунду мне показалось, что он действительно доволен. — Пусть ты и не понимаешь, что только что подписал.
Он протянул руку. Я машинально потянулся, но в следующий миг он схватил меня за запястье. Пальцы сомкнулись, как капкан, и всё вспыхнуло огнём.
Я закричал.
Не от страха — от живого, пульсирующего пламени, которое прошло от кисти до плеча и будто вплавилось под кожу. Жар, словно каленое железо, пыталось прожечь меня
