Дам, говорит, щас тебе по уху этим катком! Ну, я ей и дала тем полотенцем… А вы чего не встаете-то? Давайте, поднимайтесь. Хозяин вас внизу ждет, к завтраку. Сказал, пусть оденется, наведет красоту, то да сё… У него гости.
Спустившись вниз, и пройдя в столовую, джейта Реггасс увидела весьма интересную картину.
За столом, накрытым просто, но обильно, восседал джейт Брир, по виду порядком уже нагрузившийся.
Рядом с ним помещался незнакомый мужчина. Он был молод и невероятно худ. Наглухо застегнутый, шерстяной френч скучного, серого цвета и черно-желтые, железные полоски на плечах выдавали в нем служителя закона. А слабый румянец, разыгравшийся на впалых, бледных щеках говорил о том, что этот местный служка вовсе не прочь был разделить обильные возлияния с хозяином дома. Причем, сделал это с большим удовольствием. Тоже самое подтверждал яркий, живой и веселый аромат домашнего пива, уже успевший пропитать всё вокруг.
Как только Адалина вошла, гость поднялся со своего места, и степенно поклонился.
— Приветствую, — замурлыкала джейта Реггас, недобро сузив зрачки. Законников она никогда особо не жаловала — Вас…
— Джейт Иллиас Грейт, — негромко шелетнул визитер — Дозорная служба Округа и Конечной Дороги.
Джейт Брир, несмотря на изрядное опьянение, вмиг оказался рядом.
— А это, друг мой, — зашипел он, положив руку на поясницу Адалины, слегка смяв аккуратный, синий, шелковый бант, стягивающий ее талию — Прошу любить и жаловать, Жанна. Моя… невеста.
Юной джейте захотелось ответить что-то вроде: "Ты пьян, Айвер!" или лучше даже: "Вы пьяны, джейт Брир!", дабы осадить и привести наглеца в чувство, но…
Но вместо этого, магичка надула щеки и некрасиво, скрипуче закашлялась, едва успев прикрыть рот ладонью…
Глава 13
Проводив изрядно повеселевшего, подобревшего и развяленного радушным приемом дозорника уже ближе к обеду, джейт Брир и его гостья уединились в спальне наверху.
— Ты жутко пьян, Айвер, — неожиданно спокойно изрекла Адалина, за несколько минут до этого собиравшаяся устроить "жениху" основательную выволочку — Сперва ты меня ошарашил, честно сказать, своим, ммм… не могу подобрать правильного определения. Словом, когда ты представил меня законнику, как свою невесту, я, признаться, опешила. Даже разозлилась. А теперь вижу, и злиться-то не на что. Ты, как говорит Лили, попросту "нажрался". Подобно обычному, сельскому мужлану, в окружении которых тебе приходилось находиться последнее время. Что теперь? Ляжешь спать? Или… Что ты намерен делать? Прошу простить, но у меня практически нет опыта общения с… нетрезвыми мужчинами.
Джейт потряс головой.
Сняв нога об ногу сапоги, и сбросив жилет, присел на постель, аккуратно убранную заботливыми руками Лилианы.
— Ах ты ж, — пробормотал, отчего-то стараясь смотреть в сторону — Какая чистенькая… Что, этот твой драконозадый совсем не кушал горячительного? Одно молочко с розовыми лепестками лакал, как милый котик, из миски?
Джейта Реггасс пожала плечами:
— Оттис, если и выпивал, то очень нечасто. И мало. Он этого не любил. Редкие визитеры, заезжавшие иногда в Грендаль, угоститься вином, конечно, могли. Но, если кто-то даже "перебирал", им занимались слуги. Какие-то особые празднества в поместье отмечать было не заведено, так что и пьяных я особо не видела… Если честно, я в это не вникала. Что ещё сказать? Вот отец мой выпить мог. Однако, жила вместе с ним я недолго, поэтому наблюдать что-то особенное или поучительное мне не посчастливилось. Так что да, уважаемый джейт Брир. Чистенькая. Это ты верно подметил.
Монотонно проговорив всё это, Адалина отвернулась, и поджала губы.
Лишенец вновь потряс головой. Будучи не в силах заметить, скорее ощутил перемену в настроении собеседницы, и посмотрел на "невесту" исподлобья.
— Ладно, — раскаянно прохрипел, поняв, что сморозил глупость — Ты это, давай… Не дуйся, Жанна! Я-то ведь тоже не того… Нечасто пью. Это всё, мать его, дозорник… Он, подлюка, виноват. Улестить же нужно было. Уговорить. А как без пойла-то? Проверять меня приехал, как да что. В общем, кто-то ему дунул, что в доме посторонние, а он обязан разнюхать. Пришлось ладонь законнику мазать, да за стол сажать. Кто, говорит, здесь? Представлять тебя, как свою любовницу, я не рискнул. Это дало бы пищу нехорошим слухам, а нам с тобой они ни к чему, верно? Верно. Поэтому я и сказал: моя невеста и ее прислуга. Поверил, не поверил, не знаю. Но уехал довольный.
Джейта Реггасс поежилась.
— Довольный? — переспросила, обернувшись и превратив глаза в темные щелки — И надолго хватит его "довольности"?
— Надолго, — твердо ответил лишенец — Потому, что в конечном счёте, дозорнику всё равно. Лишь бы с моей стороны особых безобразий не было. Будет тихо, так он сюда больше и не сунется. Кроме, конечно, обычных проверок. Да и то, если и приедет, так только весной. Как снег сойдет и дороги подсохнут. Пока же ему каждый раз сани ломать недосуг.
Что ж, всё правильно.
Зима только началась. До весны ещё много времени…
Кто знает? Может, всё задуманное пройдет гладко? Дай Боги, как раз к весне джейт Брир получит назад утраченную Силу, а вместе с ней власть, и то, чего он лишился.
А она, Адалина, свою свободу. И вместе с ней возможность сбежать, наконец, если не в некие сказочные, расчудесные места, то хотя бы в большой город. Туда, где никто никого не знает. Туда, где всем на всех наплевать. Где можно изменить имя. Статус. Жизнь. Начать всё с нуля. Туда, где никто даже и не додумается искать ни её, ни ребёнка. Например, в Шоолах. Или ещё дальше. В Форвейтер, к теплому, весёлому морю. Кстати, морской воздух пойдет на пользу и малышу, и самой джейте Реггасс. И да. К слову, в крупных городах затеряться легче легкого, это все знают.
И что им обоим с того, что будет здесь?
Вряд ли тогда приедет сюда дозорник. Уже некого и нечего станет ему проверять, так и ездить, понятное дело, незачем.
Дождь будет стучать по потемневшей, перекошенной от времени и одиночества, крыше. Большой, неуютный двор лето станет палить жарой, осень — поливать холодными дождями, а зима — заметать снегом. Также, как и теперь, будут шуршать громадные, неуклюжие часы, бесстрастно отмеряя время, оставшееся этому дому. Начнут скрипеть лестницы, половицы и старомодная мебель, складывая скрип тот в слова песни разрушения и скорби. Да только песнь ту не услышит никто. Кроме, разве что Катрины, иногда наведывающейся в гости к сестре знахарки Доны, да пары наемных рабочих, коим будет велено содержать старый дом хотя бы в относительном порядке.
Не всё ли равно,
