поругали и говоришь мне о справедливости? Ты, – на исходе эмоционального выброса, неоднозначным движением руки указываю на британца, – жалок, Хард, а твой поступок мерзок. И ты не заслуживаешь и той капли внимания, что я уделяю тебе сейчас.
Томас напрягается всем своим существованием, готовый наброситься на меня и порвать на клочки. Британец пышет ядом, старательно подавляя гнев. В голове Тома не укладывается, что я могу так по-хамски вести себя, проявлять неуважение и полное презрение к нему. Принижать его достоинства и выставлять его обычным озабоченным парнем, помешавшимся на сексуальных утехах и думающим одним местом.
– Чего ты добиваешься, Майя? – брюнета трясет от злости и каждое слово приближает его к взрыву что сравним будет с раскатами грома в сильнейший ураган. В своём абсолютно черном одеянии Хард похож на грозовую тучу, что неумолимо надвигается на меня.
– Я? – удивленно улыбаюсь. – Здесь у нас только ты всего добиваешься, Том, снова и снова совершая что-то отвратительное и жалкое настолько, что я почти перестала реагировать и принимать это близко к сердцу. – Ложь! Всё это гнусная ложь, сказанная во спасение моего израненного сердца.
– Майя… – Хард сокращает расстояние между нами за несколько секунд и хватает меня за руку, на мгновение парализовав меня и притупив мою стойкость.
– Не смей меня трогать! – Но я быстро реабилитируюсь и толкаю Томаса в грудь с такой силой, вкладывая всю свою боль и обиду, что он валится на пол и лежит без движений. Меня окатывает дикое желание избить его до потери сознания. Сделать что-нибудь ужасное с этим человеком, что валяется у меня в ногах. Непослушные кудрявые пряди спадают на лоб, прикрывая его напуганный взгляд, которым он суетливо осматривает меня с ног до головы и не узнает. Хард не пытается встать и как-то изменить ситуацию. Повлиять на меня. Проникнуть в мою душу и найти что-то целое и светлое о нём. Британец просто валяется у меня в ногах, признавая всю ничтожность не только совершенного поступка, но и своего существования.
– Удивительно правда, как твое поведение изменило моё отношение к тебе? – из глаз предательски брызжут едкие и обжигающие слёзы, но легким движением руки и соленые капли – это просто вода на кончиках пальцев. – Видишь по щекам моим слёзы? – Том тяжело поднимается на ноги, словно все мои слова разом обрушились на него и ноша эта непосильна. – Это твоя вина, – голос сбивается и дрожит, пока внимательные, переполненные немым страданием карие омуты Томаса впитывают мои слезы, что уже бесследно высохли. В нерешительности Хард тянется к моему лицу, желая прикоснуться, но одергивает ладонь и просто стоит на расстоянии, оставив между нами бесконечную непреодолимую пропасть. – Если я совершу еще хотя бы одну ошибку с тобой, ты уйдешь от меня, – мой голос звучит самозабвенным отголоском далекого прошлого. Томас бледнеет и покрывается испариной. Слышать свои собственные слова из уст той, кому они были адресованы – есть в этом что-то безнадежно трагичное. – Это твои слова, Том. – Британец отшатывается и отступает назад, не желая снова слышать эти слова. – И ты снова облажался. – Язык не поворачивается обозвать это проступком, слишком велика боль. – Теперь всё зависит от меня, – непроизвольно понижаю голос до ледяного шёпота, а мои слова для Харда как пощечина. Он поедает меня требовательным взглядом, но видит абсолютное безразличие. Внешне я действительно непоколебимая скала, но внутри всё разрывается и кричит.
– Знаешь, во всей этой ситуации есть и свои плюсы, – наигранно усмехаюсь и усмешка моя отдаётся тупой болью в сердце. Том молчаливо слушает, смиренно позволяя мне причинять ему боль любыми доступными мне способами. Это больше не человек, а – призрак. Бледный как полотно, словно все краски жизни разом ссохлись в его теле. Стеклянный немигающий взгляд больше не отражает ни эмоций, ни чувств. Я хорошо постаралась.
– Так долго находишься в моей спальне, а я еще даже не потекла. – Хард вспыхивает жаром негодования и возмущения, а в глазах его сверкают огоньки разбушевавшегося пламени. Отсутствие его касаний принять за плюсы – новый, незаметно появившейся способ позлить кучерявого похитителя моего сердца. Без разрешения британец дергает меня за ворот футболки и просовывает свою горячую ладонь между моих ног, ощупывая самое интимное и тонко реагирующее в моём теле. Я остаюсь невозмутима и вопиюще спокойна. Ни один мускул на моем лице не выдает моего волнения, потому что его нет. Меня не опаляет жаром дикого и необузданного желания немедленно отдаться ласкам Томаса и насладиться мастерством, что доступно этому засранцу в сексе. Моё тело не отзывается на прикосновение британца – это неестественно и ново для меня. Что если я больше никогда не вернусь к прежней чувствительности и касания Харда больше ничего не будут значить для меня? Это одновременно пугает и заставляет меня думать о том, что я все еще обладаю каким-то самоконтролем.
Я перехватываю руку Тома и небрежно отбрасываю. Его пальцы, побывавшие во мне, остаются сухими, что совершенно не приемлемо для брюнета.
– Тебе пора, – открываю балконную дверь и приглашаю его немедленно покинуть мою спальню. Томас смотрит на распахнутые двери, на меня и снова на двери, оттягивая неизбежный момент.
Гнетущая тишина между нами почти пропитана мольбами Харда и моим забившимся желанием никуда не отпускать его, несмотря ни на что. Но если сейчас я все прощу ему, оставив безнаказанным поступок брюнета, то я ничем не лучше всех бывших Харда. – Надеюсь, когда будешь спускаться, свернёшь себе шею. – Он обдаёт меня холодным взглядом, но благоразумно помалкивает и больше не мешкая, покидает мою комнату, а я захлопываю дверь и задергиваю шторы раньше, чем успеваю увидеть взгляд британца. Игры в кота из Шрэка на меня не подействуют!
За всеми выяснениями отношений с британцем, вспоминаю, что напрочь позабыла договориться о встрече с Уиллом. В душе закрадывается противная клякса, подозревающая Томаса, намерения которого очевидны – не допустить меня на встречу с другим парнем, запудрив мозги своим якобы стремлением что-то исправить. Хард не собирался просить прощения! Он просто пускал мне пыль в глаза, тупо радуясь, что я остаюсь с ним. Раздраженная и в ярости, но с ним.
– Хорошо, Майя, остынь и подготовься ко… встречи с другом, – упомянуть слово «свидание» в контексте с другим парнем мне не позволяет незримое, но довлеющее присутствие Харда в… моей жизни. Будь ты проклят!
Мы договорились с Уиллом встретиться в маленьком и уютном ресторанчике «Лайт». Вкусные десерты, домашняя атмосфера и приглушенная музыка под которую любой разговор превращается в мелодию души – это то, что мне требуется. На
