я смиренно ожидаю исхода нашей войны – она либо помилует меня, либо окончательно уничтожит.
– Я так устала, Хард, – Майя закрывает лицо ладонями, пряча от меня свои прекрасные глаза, снова вынужденные плакать… из-за меня. У меня сжимается сердце от страха и боли, и во все глаза я смотрю на свою малышку, которая лежит рядом со мной, но одновременно недосягаема для меня.
– Отношения не могут быть такими сложными. У всего есть свои трудности, но отношения с тобой – это препятствия, которые я преодолеваю каждый день, – стон отчаяния срывается с её губ, и Майя резко садится, заставляя меня вздрогнуть от испуга. Мысленно я готов к самому худшему, но где-то внутри меня теплится надежда на лучший исход.
– Ты единственный человек, который знает историю моей жизни. Знаешь сколько боли я пережила и вместо того, чтобы помочь залечить её, добавляешь новой! – Майя судорожно всхлипывая, окончательно устав скрывать свои настоящие чувства рядом со мной, а это только слёзы и вечная боль. – Ты всё обо мне знаешь. Я даже нашла в себе силы и рассказала тебе о маме, хотя поклялась, что никогда больше не затрону эту тему во избежание очередных страданий.
Боюсь двигаться. Дышать. Вся моя жизнь в лице одной девушки сидит около меня на полу, крепко обхватив колени и плачет после каждого слова, но выплескивает наружу всю накопившуюся боль.
– Я увидела в тебе родственную душу несмотря на весь твой мрак и мне показалось, что ты способен понять. Но после вчерашнего я должна была бросить тебя… – Майя удушливо вскрикивает и звук этот похож на отдаленный и приглушенный взрыв. Взрыв моего сердца. – Я не заслужила этого, Том!
Знаю, девочка, знаю! Это я и пытался донести до тебя максимально болезненным способом, что я причиняю тебе лишь одни страдания.
– Самое страшное, что я уже не могу без тебя, – тихий голосок моей девочки горячими вибрациями отдается в моём сердце и Майя косится в мою сторону, крепче обхватив свои колени руками. Одна фраза разрушает неприступный ореол девушки, что храбрилась и демонстрировала виртуозный самоконтроль, превратившись на моих глазах в нежную и ранимую девушку, нуждающуюся во мне и моей любви.
Меня окатывает ледяной пот, и я вспоминаю ночной кошмар Майи, в котором я ушёл от неё. Заставляю себя сесть, но не могу вымолвить ни слова. Кажется, что любой посторонний звук спугнет Льюис и она навсегда уйдет.
– Прости, – пододвигаюсь к ней и упираюсь лбом ей в плечо, как провинившаяся собачонка ластится к хозяину, вымаливая прощения за свои гадкие поступки. В глубине души я знаю, что не заслуживаю эту девушку, но нуждаюсь в ней как в воздухе.
– Этого слишком мало, Том, – и с грацией и легкостью в движениях Майя поднимается на ноги, готовясь навсегда уйти из этого дома. От меня. Ближайшее будущее без неё, туманное и беспросветное, отягощенное тоской по моей девочке, вихрем проносится перед моим внутренним взором. Она может ненавидеть меня, обижаться и даже презирать, но только находясь рядом со мной. Я должен остановить её единственным доступным мне способом. Секс – не решит наших проблем, но я хотя бы дам нам отсрочку и придумаю более надежный план по завоеванию доверия Майя.
Я попытался освободить Льюис от наших отношений, во всей красе показав себя настоящего. У меня ничего не вышло. Я не смог оттолкнуть её, лишь добавил к имеющейся боли новую. Теперь я должен всё исправить и объяснить.
Вскакиваю на ноги и бегу за этой чертовкой, останавливая её стремительный шаг на полпути. Хватаю за локоть и бесцеремонно разворачиваю на месте, сталкиваясь с бешеным взглядом разъяренной хищницы на чью территорию покусился чужак. Майя отбрыкивается и выкручивается из моей хватки, но мне главное добраться до ее губ, и оборона этой дикарки даст слабину. Она знает об этом. Именно поэтому хотела так стремительно уйти от греха подальше, потому что одного моего касания будет достаточно, чтобы сдаться мне.
Перехватываю её запястья и завожу за спину, игнорируя тот факт, что возможно делаю Майе больно, но мне необходимо усмирить её. Она чертыхается и клацает зубами около моей шеи на мгновение теряя бдительность и попадая в мой плен. Я накрываю её губы своими и увлекаю в требовательный поцелуй, настырно прорываясь языком внутрь – это настоящая борьба двух тел. Тело Майи сопротивляется и борется из последних сил за свою независимость в то время как моё тело готово сдаться ей на милость. Настойчиво целую её сжатые губы и одновременно освобождаю запястья этой дикарки от своей хватки, ожидая, что Льюис залепит мне смачную пощечину. Вместо этого она застывает на месте, и я словно целую каменную статую. В отчаяние я готов прибегнуть к крайним мерам и растормошить её тело, но моя грубость сейчас только оттолкнет Майю. Она всегда говорила, что я умею быть нежным в критической ситуации, сейчас именно такая.
Забираюсь ей под футболку едва дотрагиваясь до напряженных мышц спины, поглаживаю самыми кончиками пальцев, и гладкая кожа этой чертовки покрывается мурашками – это хороший знак. Её губы всё еще плотно сжаты, а тело не поддается моим ласкам.
Я издаю гортанный стон отчаяния, не чувствуя отдачи от необходимого нам обоим поцелуя. Вцепившись в талию Майи усаживаю её на край кухонного стола и крепко держась за ее шею, целую не поддающиеся мне губы, задыхаясь от собственной страсти и желания. Задыхаться начинает и Льюис: она ёрзает на гладкой поверхности стола, царапает мои плечи и в попытке захватить ртом воздух приоткрывает свои покрасневшие, от моих требовательных поцелуев, губы. Я проникаю языком на ее территорию и испускаю низкий стон дикого наслаждения прямо Майе в рот. Она скулит и притягивает меня вплотную к себе, безобразно раздвинув ноги в стороны.
Мне всегда казалось, что наступит момент, и сексуальный голод с животным желанием обладать Льюис пройдет. Но время идет, а я с каждой секундой своей гребаной жизни хочу её все сильнее и сильнее. Сейчас моё желание граничит с помешательством, но раствориться в ней необходимо мне для выживания.
Проверяю насколько Майя готова и присвистываю от того какая она мокрая, горячая и изнывающая по моим прикосновениям.
– Всё хорошо? – голубоглазая нимфа разрывает поцелуй и с лихорадочным блеском в глазах всматривается в моё лицо. Это я должен интересоваться в порядке ли она, а не наоборот. Но из нас двоих именно Майя всегда беспокоилась о моем состоянии.
В качестве ответа встаю перед ней на колени, добровольно, окончательно признавая её власть над
