проконсула Рима.
– Мы все отправимся в Аид, – пробормотал Красс.
– Тут ты прав, – признал Лабиен, не замедляя шага, – мы уже на пути в Аид, или, как много лет назад Цезарь говорил в Эфесе, мы все идем навстречу смерти.
Он рассмеялся, и, несмотря на этот смех, Красс понял, что помощник начальника римского проконсульского войска, застрявшего посреди Галлии, служит олицетворением именно этих слов: «Мы все идем навстречу смерти».
Поодаль от них Цезарь объяснял трибунам, как сдерживать гельветов – составлявших большинство вражеских войск, – имея в своем распоряжении всего две шеренги ветеранов. «Что может нам помешать?» – спросил он Лабиена. В это мгновение Цезарь почувствовал, что судороги возвращаются. Еще сильнее, жестокие, неуправляемые…
Замыкающий отряд гельветов
К большому облегчению Дивикона и Намея, бойи и тулинги наконец-то обрушились на правое крыло противника.
– Теперь им конец, – сказал вождь гельветов и широко улыбнулся.
– Мы их уничтожим, – подтвердил Намей.
– На врага, во имя Белена! – вскричал Дивикон, шагая сквозь свое войско прямиком к передовому отряду.
Он лично возглавит ответное наступление. Смаковать вкус победы лучше всего на передовой, когда на тебя брызжет кровь пойманного в ловушку, обманутого врага.
Римский передовой отряд, первая шеренга
Цезарь снова закрыл глаза и глубоко втянул в ноздри запах близлежащего леса. Попытался хотя бы на миг представить, что галлов не существует, а сам он вернулся в Рим, в свой таблинум, где Галлия была всего лишь пятном на карте…
Судороги вроде бы отступили.
Он сглотнул и снова открыл глаза.
Он мог управлять судорогами. Во всяком случае, поначалу.
Скоро станет понятно, властен он над ними всегда или только некоторое время. Но пока его тело и дух были поглощены войной. Исчезли даже боль в животе и головокружение…
– На позиции! – закричал он. – Щиты наготове! Достать гладии! Не отступать ни на шаг! Постоянно делать замены между первой и второй шеренгой! Других запасных войск у нас нет! Третья шеренга защитит нас справа! Мы выстоим, клянусь Юпитером!
– Они уже здесь, – отметил трибун.
Гельветы ринулись на них скопом, движимые слепой верой в то, что удастся вбить клин между легионами, которые отражали атаку сразу с двух сторон, но упорно держали строй.
– Ни шагу назад! – завопил Цезарь, на глазах у всех обнажил меч и выступил на передовую, как его дядя Марий много лет назад, в легендарной битве при Аквах Секстиевых.
Его пример воодушевил легионеров.
Все подтянулись, подняли щиты, сжали рукояти мечей. Земля дрожала под ногами наступавшего врага.
Правое крыло римлян
Красс и Лабиен заняли свои места на правом крыле, во главе третьей шеренги, состоявшей из солдат Седьмого, Восьмого, Девятого и Десятого легионов. Здесь собрались самые опытные и выносливые легионеры, но даже бывалые солдаты устают и нуждаются в передышке. А теперь у них за спиной не было никого, кто даст им перевести дух.
– Как мы им объясним, что сражаться придется без замены? – спросил молодой Красс. Откуда теперь легионерам взять веру в победу, как им решительно вступить в бой?
Лабиен ничего не ответил. Он молча смотрел на врага и когорты ветеранов. Бойи и тулинги приближались. Время для отступления миновало, оставалось одно – сражаться насмерть. Сражаться так, будто завтрашний день не наступит. Сражаться до последней капли пота и крови. Дать отпор или умереть. Цезарь придерживался своего самоубийственного замысла, и все его войско оказалось на грани уничтожения. Кто он – безумец или гений?
Лабиен встал впереди войска, за ним расположился молодой Красс.
– Легионеры третьей шеренги, ветераны, лучшие из лучших! – обратился к ним Лабиен. – На это крыло надвигается несколько тысяч галлов! Первая и вторая когорты будут сдерживать основные вражеские силы в центре! Вам, по приказу проконсула Рима, надлежит отразить натиск на это крыло! У нас нет замены! Говорят, вы очень хороши в бою! В Лузитании проконсул устраивал вам пиры после каждого сражения, поил вином и награждал военными трофеями, как настоящих героев, но я пока не видел ничего, достойного наград и похвал! Для меня вы – избалованные дети проконсула! Я сказал, что на этом крыле не будет замены. Это не совсем так, потому что у меня есть юноши из Одиннадцатого и Двенадцатого легионов, рвущиеся в бой и желающие перебить столько галлов, сколько встретят на своем пути! Им надоело слушать, как проконсул превозносит своих ветеранов! Вправду ли вы так хороши? Ибо я готов призвать воинов Одиннадцатого и Двенадцатого – пусть они сражаются вместо вас, любимцев проконсула! Скажите, ради Юпитера и всех богов, скажите, ради Марса! Вы и впрямь хороши? Правда ли это?
– Да, это правда! – отозвался один из центурионов, ветеран-примипил.
Бойи и тулинги надвигались.
– Они в пятистах шагах, – тихо заметил Красс.
– Да, это правда, это правда, это правда! – вскричали сотни, тысячи ветеранов.
– Значит, вы лучшие из лучших? – не унимался Лабиен, делая вид, что не верит этим словам, и повернулся к врагу, обнажая меч, разжигая боевой дух ветеранов. – Тогда, во имя Геркулеса, докажите это! Докажите! За мной! Щиты наготове! Обнажить гладии!
Когорты шагнули к Лабиену и Крассу.
Бойи и тулинги надвигались чуть ли не бегом.
– Они приближаются на полной скорости! – воскликнул Красс.
Лабиен поправил шлем, крепче ухватил щит и встал, изготовившись к бою, среди легионеров первой шеренги. Красс последовал его примеру.
– Добро пожаловать в Аид, юноша! – сказал ему Лабиен.
Передовой отряд гельветов, середина равнины
Римляне держались. Настало время единственной замены, поскольку третья шеренга переместилась направо, чтобы защитить их от отрядов Веруклеция.
Дивикон был уверен в успехе.
Многие его воины пали, но и римляне понесли многочисленные потери.
Пока противник производил замену, гельветские воины выиграли время. Римляне сопротивлялись, но явно теряли силы.
Оставалось напирать на них до тех пор, пока бойи и тулинги не прорвут первую линию правого крыла римлян и не нападут с тыла. Тогда начнется бойня.
Римский передовой отряд, середина равнины
Цезарь наблюдал, как вторая шеренга сменяет первую. При этом воины отступили на сотню шагов, но в целом сохранили позицию. Однако то была их первая и последняя замена.
Он посмотрел на холм. Не стоит прибегать к помощи легионеров Одиннадцатого и Двенадцатого. Они могут понадобиться Лабиену. В любом случае неопытные солдаты не продержатся против галлов и минуты.
Все зависело от того, удастся ли Лабиену защитить правое крыло. Если он окажет сопротивление, это обескуражит гельветов, и тогда ход боя вновь будут определять римляне, но если Лабиен дрогнет и враг обнаружит хотя бы одну брешь…
– Бейте, бейте, бейте! – вопил Цезарь; его голос перекрывал вой врагов и вопли римских начальников. – Бейте,
