это наше спасение…
Но солнце еще не скрылось окончательно за густой завесой облаков и скудными лучами освещало место полного, окончательного разгрома гельветов.
Стемнело лишь в растерянно глядевших глазах Дивикона.
Походный преторий Цезаря
Проконсул Рима наблюдал, как на одной стороне поля боя Одиннадцатый и Двенадцатый легионы обращают врагов в бегство, а на другой Лабиен с Седьмым и Восьмым сжигает десятки повозок и уничтожает гельветских воинов, пытающихся спастись от огня.
За пределами поля сражения, там, где начинались деревья, он увидел молодого Красса: его конники возвращались с сотнями безоружных тулингов и бойев, сдавшихся на милость римлян в лесах, окружавших Бибракту.
Это была полная победа.
Цезарь разбил гельветов, бойев и тулингов, а главное, справился с приступом.
Он глубоко вздохнул.
Провел левой рукой по лицу.
У него пересохло в горле.
– Воды! – закричал он.
Эпилог
Между Римом и Галлией
58 г. до н. э.
– Это еще не полная победа, – продолжил Помпей, отхлебнув вина из наполненного до краев кубка.
Афраний и Геминий слушали его с предельным вниманием. Их хозяин и предводитель имел в виду новости, прибывшие с севера.
– Он победил гельветов и большинство их союзников, – согласился Помпей и, заметив, что молодая супруга еще не присоединилась к их пиру, решил высказаться откровеннее: – Но нельзя забывать, что Галлия – огромное скопление варварских племен, большинство из них враждебны Риму, и предательство там – явление повсеместное; в этих землях даже союзники могут в одночасье обернуться врагами. Это огромная, необозримая, сложно устроенная и непонятная страна, полная труднопроходимых рек, дремучих лесов, прекрасно подходящих для засады; судьбами ее жителей управляет война, а не мир. Цезарь одержал только одну победу, но Галлия полна невидимых внутренних противоречий, которые в любой миг могут перерасти в очередную войну. Галлия поглотит Цезаря.
Юлия шла по коридорам дома своего мужа, направляясь в атриум. По пути она заглянула в кухню, желая убедиться, что угощения готовы. Она слышала голоса Помпея и беседующих гостей, но все еще плохо различала слова.
Лабиен вошел в походный преторий и сообщил Цезарю о гибели Намея и пленении Веруклеция.
– Как видишь, все очень неплохо, – сказал он. – Можем сейчас же отправиться на юг и начать поход в Дакию.
– Нет, не можем, – отозвался Цезарь и протянул другу записку, которую ему только что вручил посланец эдуев.
– Почему ты думаешь, что Галлия поглотит Цезаря? – спросил Афраний.
Помпей ответил не сразу. Он наслаждался мгновениями, когда, казалось ему, владел истиной.
Юлия рассудила, что лучше не входить в атриум посреди разговора, чтобы не помешать гостям мужа, и остановилась в коридоре, откуда были различимы слова.
– Почему я думаю, что Галлия поглотит Цезаря? – риторически повторил Помпей. – Потому что закончилась только одна война, война с гельветами, но скоро начнется другая. У меня есть сведения о том, что германский царь Ариовист движется от берегов Рена с могучим войском. Он решил воспользоваться разногласиями между арвернами, эдуями и другими галльскими племенами, а также беспорядками, вызванными войной с гельветами, и прибрать к рукам весь север Галлии. И на этом он не остановится. Сдается мне, что эдуи снова обратятся за помощью к Риму. И мы, сенаторы, проголосуем за то, чтобы Цезарь снова вмешался в войну.
Он улыбнулся.
Лабиен прочитал записку.
– Так пусть эдуи, которые едва ли помогли нам в битве с гельветами, призовут римские войска, чтобы обуздать германского царя… как его имя? – спросил Лабиен и снова взглянул на послание, доставленное Цезарю кельтами.
– Ариовист. Он царь свевов и предводитель других германских племен, – уточнил Цезарь. – Нет, Тит, мы не можем уйти. Потому что Ариовист двинулся во главе войска с берегов Рена на юг.
– Нам-то что? – возмутился Лабиен.
– Сенат полагает, что мы обязаны с ним разобраться, – ответил Цезарь.
Прогуливаясь по главному внутреннему двору своего римского дома, Красс размышлял. Цезарь был увенчан славой, той самой славой, которой судьба лишила его, Марка Лициния Красса, когда Помпей отнял у него победу над гигантским войском рабов во главе со Спартаком. Помпей, вечно Помпей. А теперь Цезарь, которого Красс сам привел к славе, совершает военные подвиги, и ими восхищается весь Рим. Но у Красса были свои замыслы, свои мечты: Цезарь одержал великие победы в Галлии, Помпей завоевал большую часть Востока, но существовало одно царство, с которым самодовольный Помпей, как и никто в Риме, не желал связываться.
– Моей мечтой была Дакия, Тит, – признался Цезарь.
– Была? – спросил Лабиен. – Что значит «была»? Ради всех богов! Почему «была»?
– Да, она так и пребывает мечтой, а остановить Ариовиста – наш долг. – Видя, что Лабиен все еще хмурится, Цезарь пояснил: – Если мы не сразимся с этим германским царем, он станет новым Тевтободом, который, почуяв слабость наших легионов, напал на Италию. Только мой великий дядя Марий сумел остановить его в последний миг. Наш долг превыше корыстных интересов, а значит, мы обязаны защищать Рим, и вопрос лишь в том, хотим ли мы сражаться с Ариовистом здесь, в сердце Галлии, или на границе с Италией, если не у ворот Рима, как с Ганнибалом. А Италия и так пережила союзническую войну, затем гражданскую войну между Марием и Суллой и, наконец, восстание Спартака, охватившее чуть ли не всю страну. Мы еще не оправились после недавних войн, чтобы допустить новую, к тому же вблизи Рима. Дакия – моя мечта, но Ариовист – мой долг, а долг превыше мечтаний.
Цицерон вошел к себе в таблинум. До него тоже дошли слухи о победе Цезаря на севере. Но в мире, помимо войн, существовали и другие вопросы, которые требовали внимания. И сейчас он думал не о законах, сейчас он искал нечто другое – нужную книгу, более того, совершенно определенный том. Он был уверен, что в комнате для занятий имеется эта книга на нескольких папирусах, но он давно не читал ничего о врачевании… любопытно, куда она подевалась?
– Цезарь предложит Ариовисту переговоры, как некогда гельветам, – объявил Помпей, – но Ариовист ответит так же, как Дивикон: насилием. Хотя между этими вождями есть одно важное различие.
– Какое? – спросил Геминий.
Юлия прижалась к стене коридора, стараясь не упустить ни слова.
– Ариовист сильнее Дивикона. Ариовист возглавляет войско, которое в последние годы нанесло поражение эдуям и другим галльским племенам. Это войско ветеранов, а не толпа вооруженных переселенцев. Ариовист не пойдет ни на какие переговоры. Галлия – гигантский лабиринт противостояний и войн, из которого Цезарь не выберется живым.
Красс понимал: Помпей избегает столкновения с Парфией, а Парфия – новая Персия, империя, пришедшая на
