прядь черных волос, которая тут же исчезла под аккомпанемент отвратительного урчания пустыни.
Пустыня звала их остаться, рыча от бессильной ярости. Деревья были слишком далеко, им никак до них не добраться. Путешественники мчались как обезумевшие, держа друг друга за руку. Алиенора решила чуть обогнать Аэля и потащить его за собой – даже в таких обстоятельствах она не могла усмирить в себе дух соперничества. Внезапно песчаная рука схватила ее за лодыжку и крепко зажала в тиски. Охотница упала плашмя на живот прямо в жгучие песчинки, которые жадно впились в ее кожу там, где находилась татуировка.
Она стиснула зубы от боли. Аэль принялся срывать с нее одежду и не смог сдержать испуганный крик, когда увидел, что живот девушки буквально прилип к песку. Алиенора боролась изо всех сил, но тщетно.
Голос Пустыни проник в ее разум – этот древний и хриплый голос, жестокий и мучительный. Девушка чувствовала его кожей, словно по всему ее телу бегало множество паразитов, увлекая ее в темные глубины своего царства. Сотни голосов кричали и шептали в ее мыслях, непонятные слова доносились до Охотницы из иных времен, иных миров. Невыносимо…
В отчаянии она сжала виски.
– Замолчи!
Вопль Алиеноры эхом разнесся по Пустыне – сквозь песчаные бури и скользящие дюны. Девушке показалось, что прошла целая вечность, – и рев утих. Ветер улегся, а вместе с ним пропали и голоса из ее мыслей. Пустыня снова онемела. Наконец обрела безмолвие.
Даже не пытаясь понять, как и почему Пустыня вняла страннице, Аэль решил воспользоваться этим неожиданным затишьем и помог Алиеноре подняться. Но буря и ее внутренняя борьба с Пустыней окончательно истощили силы путешественницы, и она не могла удержаться на ногах. Охотница рухнула в объятия Аэля. Юноша был измучен и счастлив, что они остались в живых. Он бережно поднял Алиенору и из последних сил вынес из песков.

Глава 10
Природа мира двойственна, таков же человек.
Света в нем ровно столько же, сколько и тьмы вовек.
Философия Человека и ничтожные мысли, предисловие
Трактир был переполнен.
И так каждый вечер.
Сюда стекались посетители из всех слоев общества, жаждущие пригубить ликер Идрисса, рецепт которого Вим и его повар вместе изобрели, когда их разочаровал резкий вкус напитка, продававшегося на рынках. Новый рецепт ликера произвел фурор. Напиток, в котором сладость была идеально сбалансирована терпкой горечью, прославил мужчин на все королевство. А что до репутации их заведения, то она держалась на поварском мастерстве и приветливости трактирщика.
Вим оглядел зал с довольной улыбкой.
Ему удалось осуществить свою безумную авантюру, свою мечту. Он жил ею, сколько себя помнил.
Он всегда хотел создать место, где собирались бы самые разные люди, чтобы отдохнуть, где большие семьи сидели бы рядом с одинокими путниками, где смех не перечил бы молчанию, сочетаясь с ним в какой-то удивительной гармонии.
Место, где любому было бы приятно остановиться вне зависимости от возраста, происхождения и наличия Души.
Вим механическим жестом протер барную стойку и расставил на ней несколько стаканов. Он ловко наполнил их, не пролив ни капли на отполированную поверхность.
Из-за стола, за которым сидела семья, поднялась девочка – ее каштановые кудряшки подпрыгивали в такт бодрому, решительному шагу, которым она направилась к бару. Малышка подняла голову к стойке, протянула пухленькую ручку трактирщику и раскрыла ее, чтобы показать серебряную монету.
– Дайте мне, пожалуйста, молока, – попросила она тонким голоском.
Вим улыбнулся и поставил перед ней заказ.
Пальчики девочки коснулись гладкого стекла.
Вдруг двери трактира распахнулись, с силой ударившись о стены.
Стеклянный стакан полетел на пол и разлетелся вдребезги. Маленькая Шааль замерла на несколько секунд, а потом бросилась к матери и разрыдалась в ее объятиях.
В заполненном людьми зале воцарилась тишина, которую тут же сменил напряженный и беспокойный говор – все повторяли одни и те же страшные слова.
Облава Хранителей.
Солдаты вошли, излучая высокомерие и ослепляя всех блеском золотых доспехов, которые в теплом свете факелов сияли как солнце. Выгравированный на латах ключ каждому бросался в глаза.
Они моментально расположились по периметру в точности, как их учили в Академии, и окружили столы, пока некоторые заняли места у стойки. Хранители будто пытались разглядеть, что крылось под масками страха, в которые превратились лица всех Шааль. Тяжелые времена настали для всех, кто помогал Охотникам, но еще тяжелее они стали для тех, кого в этом только подозревали.
Одинокий путник, устроившийся в самом темном углу комнаты, не снял широкополой шляпы, скрывавшей половину его лица. Медленным чеканным шагом к нему приблизился Хранитель и смерил недоверчивым взглядом. Потом одним движением он схватил мужчину за волосы до плеч и с силой оттянул его голову назад. Шляпа соскользнула на пол, стул опрокинулся, и странник полетел навзничь вместе с ним.
Властный голос Хранителя дрожал от гнева.
Он не отпускал голову путника.
– Ты откуда пришел, Шааль? – бросил он словно оскорбление.
– Из Гельсперы, – ответил мужчина задрожав.
– Ты кто?
– Странствующий торговец.
Во властном смехе солдата слышалась издевка.
– И что же ты продаешь, раз прячешь глаза, да еще и с такой рожей?
– Надежду, – прошептал он, едва дыша.
Хранитель напрягся, крепче вцепился в волосы мужчины и вперил в него ледяной взгляд.
– Что ты сказал, червь?
Вим с опаской наблюдал за происходящим. На вид путнику было около пятидесяти лет, и выглядел он неважно. На его лице читались скорее следы тяжелой жизни, чем приметы минувших лет. Губы мужчины напоминали тонкую линию, будто прочерченную углем, и на левой щеке виднелся шрам. Его глаза были настолько бледными, что казались прозрачными. Трактирщик сжал тряпку в безмолвной молитве.
«Не повторяй. Не повторяй».
– Я продаю надежду, – сказал он громче.
У Вима вырвался испуганный вздох. Жребий брошен.
Солдат резко отпустил странника, и тот с тихим стоном упал на землю. Хранитель сделал знак своим двум подчиненным, а затем презрительно махнул на торговца, который так и не осмеливался подняться.
– Разберитесь с этим, – приказал он.
Пока двое без церемоний схватили путника, мужчина, явно бывший их главарем, двинулся к стойке, не скрывая злобной улыбки на полных губах. Его волосы были собраны в низкий хвост, и лишь несколько светлых прядей обрамляли лицо. Кроме этой черты во внешности Стража не было ничего утонченного. Его отличали квадратный подбородок, орлиный нос и кромешно-черные глаза.
Хранитель занял один из табуретов, облокотился на стойку и окинул хищным взглядом Вима. Шааль с невозмутимым спокойствием наполнил его стакан ликером.
– Расскажешь мне
