овец. Охотники – это волки. А волк умеет оставаться незамеченным, когда пастух начеку. Понимаешь?
Диклан нахмурился и отрицательно покачал головой. Охотница продолжала:
– Есть только один способ отличить Рожденного-Без-Души от обычного Шааль. Его глаза. Правый глаз должен быть зеленым, а левый – серым. У родившегося с Душой глаза обычные, и видит он очень мало. Если перед таким человеком пройдет Охотник, он его даже не заметит. Наше преимущество как раз в том, чтобы оставаться незамеченными. Как волк умеет проскользнуть среди овец, так и Охотник должен уметь смешаться с толпой и остаться невидимым для Хранителей.
Мальчик задумался, а потом произнес:
– Значит, Стражи не заметят, что у меня разные глаза, потому что я могу оставаться незамеченным прямо у них под носом?
– Примерно так, но это неточная наука. Поэтому ты всегда должен быть начеку. Остальное я объясню тебе позже. А теперь переходим улицу. Внимательно следи за мной, а потом – сделай как я.
Шарлеза решительно двинулась к центру широкой улицы. Не успела она сделать и несколько шагов, как Диклан заметил все, что отличало ее от остальных. Высоко поднятая голова, уверенная, плавная, почти кошачья походка – и взгляд. Пронзительный серо-зеленый взгляд женщины охватывал всю толпу и не упускал ни единой детали. Охотница спокойно пересекла улицу, вернулась к мальчику – и ни один человек не посмотрел ей вслед.
– Теперь твой черед, – прошептала она ему.
И Диклан так же решительно шагнул в толпу. Поначалу он опасался взглядов людей, особенно Хранителей, оцепивших улицу. Но невидящие глаза Шааль и Стражей, кажется, совершенно не замечали его, не видели абсолютно ничего, что отличало его от остальных. Ребенок вернулся к Шарлезе с широкой улыбкой, она терпеливо ждала его в полумраке переулка.
– У меня получилось!
– Это было самое простое испытание, которое проходят почти все, – сказала женщина, глядя в небо. – Пойдем, мы возвращаемся домой. Я тебе сейчас все объясню.
Они пересекли несколько улиц и вошли в небольшую хижину. Шарлеза подвела мальчика к лестнице, ведущей в катакомбы. Диклан уже начинал ориентироваться в этих длинных темных коридорах с бессчетными выходами, но найти дорогу самостоятельно ему пока было не под силу. Хотя путь, по которому он шел с Алиенорой чуть больше недели назад, он узнал. Шарлеза распахнула перед ним дверь гостиной и сделала знак Диклану присаживаться у огня.
– Скажи мне, сколько лет тебе, дитя?
– Тринадцать.
Охотница удивленно посмотрела на него. Каштановые кудри обрамляли детское лицо, невысокий рост тоже скрывал его подлинный возраст. Она не дала бы ему и больше десяти.
– Я думала, ты младше. Хотя не так уж это и важно.
– А как готовят Хранителей? – спросил Диклан.
– Они десять лет обучаются в Академии. Кроме этого, мы почти ничего о них не знаем, они хорошо хранят свои секреты. Но надо быть последним глупцом, чтобы не догадаться – Стражи сами не знают, что ищут.
– Как так?
– До сих пор ни один Охотник не был пойман на месте преступления, и, хотя некоторые из нас исчезли, мы так и не знаем наверняка, попали они в руки Хранителей или нет. Хранители знают о нас очень мало. Они охотятся на чудовищ, а на самом деле должны охотиться на людей.
– Но Ивен все равно к нам пробрался, правда?
Шарлеза улыбнулась. У Диклана был очень острый ум, и этим он напомнил ей Алиенору.
– Тот, кого мы знали как Ивена, совсем недавно стал Хранителем, и он попал к нам по чистой случайности. Он хотел добыть для Академии как можно больше информации, поэтому решил нанести нам краткий визит. Когда Алиенора разоблачила его, Ивен все еще находился в катакомбах. Так что нам удалось поймать его и допросить.
– Что он рассказал?
– Увы, ничего существенного. Мы знаем только, что группа Хранителей рыщет по столице в поисках нашей штаб-квартиры.
– А что случилось с Ивеном?
– Мы дали ему выбор. Стать одним из нас или умереть, – прошептала Шарлеза, отводя взгляд.
– И что же он выбрал?
– Смерть.

Глава 13
В Нель’Йюне вы не найдете ни волков, ни порождений Тьмы.
Здесь вас ждет кое-что страшнее.
Хроники Зла
Нель’Йюна.
Город лежал в низине между гигантскими пиками, преграждавшими путь странникам. Черное покрывало копоти лежало на крепостных стенах, образованных горами вокруг поселения. От них поднимался невыносимый запах серы, от которого самый воздух казался густым и плотным.
Прикрыв рот платком, Алиенора сделала жест Аэлю следовать за ней. Тот не стал медлить: сколь бы величественным ни был открывшийся вид, долго дышать запахом тухлых яиц юноша не собирался. Они шли рядом с лошадьми, чтобы дать роздых животным, которые везли их поклажу. Заметив полный отвращения взгляд Аэля, Алиенора бросила ему:
– Дыши глубоко. Сера очень полезна для здоровья.
– Сказала она, прикрываясь платком!
– Я уже надышалась серой на целую жизнь.
Хранитель закатил глаза. Девушка поправила капюшон, чтобы он скрыл ее лицо. Путники задержатся в Нель’Йюне на три дня. За это время Охотница должна выполнить небольшое задание, которое было частью миссии.
Пока они спускались в город по каменным ступеням, Алиенора разглядывала огромный черный замок, возведенный прямо в горе и нависший над городом грозной тенью.
Заметив это, Аэль спросил:
– Кто вообще может жить в таком месте?
– Эдрина, королева Пылающих гор, Повелительница волков.
– А для Шааль ты неплохо осведомлена, – удивился Аэль.
Алиенора обернулась и смерила парня холодным взглядом.
– Пусть мое положение в обществе ниже твоего, это еще не значит, что я знаю меньше тебя.
Остаток спуска девушка проделала в таком же глубоком молчании, как безмолвие самой Пустыни.
* * *
Они почти достигли города. Аэль уже видел каждый выступ темных каменных стен, слышал шум города, различал запах дыма, поднимавшегося от труб. Серные испарения ощущались все меньше. Юноша где-то читал, что Хранители наложили чары на Нель’Йюну, чтобы оградить себя от гнилостного запаха и ядовитых испарений.
Высокие городские ворота тяжело нависали над входившими. Наверху маячила тяжелая железная решетка, готовая обрушиться на любого путника, которому не посчастливилось забрести в проклятый город.
Алиенора погрузилась в воспоминания о своем последнем пребывании в Нель’Йюне; из всех городов королевства этот казался ей худшим. Здесь каждый день на глазах девушки происходили десятки убийств, на улицах творилось варварское насилие, люди привыкли к жестоким пыткам, а Эдрина, дочь правившего городом Клинка, только поощряла зверства. Эту женщину отличала поразительная холодность и жестокость, склонность к мрачным и кровавым замыслам. Пугающие слухи ходили среди Охотников об ужасах, творившихся в
