о своих обязанностях и напомнить себе некоторые моменты из прошлого.
– Какие моменты? – прошептала девушка.
– В детстве я часто сбегал от наставника, – продолжил он, будто она и не говорила ничего, – и присоединялся к Лазериану и Кенаю. Каких только шалостей мы втроем не придумывали! Например, таскали кур и выпускали их за городом. И каждый день мы забирались все дальше, пока наши приключения не привели нас наконец к пределам Сильвийского леса. Лучшие годы моей жизни.
Охотница чувствовала, что он умалчивает какую-то существенную часть этой истории. Это было не в его стиле, но сейчас ей хотелось узнать другое:
– Что произошло?
Аэль поднял на девушку взгляд. В чистой синеве его глаз мелькала боль и тоска, и парень показался Алиеноре уязвимым ребенком. Она едва удержалась от того, чтобы обнять его, как Диклана. Юноша грустно улыбнулся.
– Ты читаешь людей, как книги, да?
– Я практиковалась годами, – произнесла Алиенора.
Аэль вздохнул. Он возобновил рассказ, но голос его стал гораздо тише.
– Одним зимним днем мы сбежали, как всегда. Нам хотелось чего-нибудь нового, поэтому я предложил забраться в конюшни. Лазериан сказал, что это слишком опасно из-за близости к взрослым, но Кенаи все равно хотел попытаться. Он пошел бы за мной хоть на край света. И раз нас было двое против одного, мы решили пойти. Там никого не было, по крайней мере, так мы считали. Когда мы уже вошли в стойло с лошадьми и сеном, рядом послышались чьи-то шаги, кто-то заговорил… До сих пор помню, как Лазериан испепелил меня взглядом. Я занервничал, а Кенаи просто запаниковал. Он был младшим из нас троих. Он резко отшатнулся. Никогда не забуду, сколько страха было в его зеленых глазах! Он задел лампу, она полетела вниз – и огонь перекинулся на солому. Все вспыхнуло в ту же секунду, лошади сорвались и бросились к выходу, прямо на нас. Мы бросились врассыпную – прямо как кролики, когда их травят чистокровные гончие.
Перед глазами Аэля вставали картины прошлого, которое до сих пор преследовало его в кошмарах.
– Обернулся я, только когда выбрался на улицу. Рядом со мной был один Лазериан. Перед конюшнями собралась толпа, у всех были ведра с водой. Но пламя было слишком высоко. Кенаи так и не было видно. Когда огонь потушили, мы еще долго искали его среди завалов, но без толку. Я все говорил себе, что он просто сбежал и не хотел больше общаться с нами, потому что винил меня. И только потом понял, что просто лгал себе, чтобы защититься от правды, а она была в том, что Кенаи погиб.
Слеза скатилась по щеке Аэля, он смахнул ее со злостью и отчаянием. Алиенора была и смущена, и тронута тем, что парень рассказал ей историю, которая изменила всю его жизнь. Пусть и привнесла в нее столько боли. Девушка догадалась, что это был последний день беззаботности, которой ее спутник так дорожил, последний день его детства.
Алиенора отряхнула пыль со своей одежды и протянула руку Аэлю. В его глазах отразилась молчаливая благодарность за то, что девушка воздержалась от комментариев. Они оба повернулись лицом на юг и подобрали сумки с земли.
– Через час-другой мы будем на месте.
– Мне уже кажется, что я всю жизнь в пути.
На губах странницы заиграла победная улыбка.
– И это только начало.
Земля хрустела под копытами лошадей, а растительность по мере их движения встречалась еще реже. То здесь, то там мелькали кровавые листья с зубчатыми краями. Если бы кто-нибудь из жителей окрестных деревень, рискнувших так близко подойти к Пустыне, встретил сейчас путников, то их наверняка приняли бы за спасшихся от верной гибели. По сути, так и было. Они спаслись от Пустыни. Спаслись от детства, которое было таким же насыщенным и трудным, как и начало их пути.
Лошади шли бок о бок, обходя трещины у них на пути. Пейзаж постепенно прояснялся, а потом небо вдруг развиднелось. Путешественники оказались на вершине холма, и их взглядам открылась панорама, от которой захватывало дух.
Перед ними высились Пылающие горы – их гигантские огненные вершины впивались в горизонт. Опускающиеся сумерки тонули в черных, как ночь, клубах дыма, а в небо взмывали кроваво-красные всполохи лавы.
Алиенора со вздохом спрыгнула на землю и сказала:
– Мы заночуем здесь. Переход через Пылающие горы отнимет у нас много сил, и на всякий случай лучше добраться до Нель’Йюны при свете дня.
Ни слова не говоря, Аэль спустился с лошади. Путники поели в тишине, еще измученные минувшим днем и уже чувствовавшие себя уставшими от дня грядущего. Засыпая, Алиенора подумала о Диклане. Зная Шарлезу, она не сомневалась, что та уже взялась за образование мальчика. Девушка улыбнулась воспоминаниям о собственном обучении. Без всяких сомнений, то были лучшие годы ее жизни.
Взгляд Алиеноры скользнул по силуэту и профилю Аэля, но она тут же отвернулась.
– Ты мог бы бросить меня там. Я бы поняла, учитывая все, через что тебе пришлось пройти моими стараниями, – произнесла она, не глядя на него.
– Ты спасла мне жизнь… да и потом, не так уж ты ужасна, как тебе кажется, – ответил Хранитель, пожимая плечами, как будто эти слова не имели никакого значения.
Девушка рассмеялась, а потом взглянула на усеянное миллионами звезд небо. Заснула она с улыбкой на губах.

Глава 12
Для глаз Душ Охотник всегда останется невидим.
Руководство Охотника, глава 4
Диклан шел по улице с высоко поднятой головой, глядя прямо перед собой. Ночь опускалась на Ден’Джахаль, переживавший один из самых мрачных периодов своей истории. После убийства Клинка Хранители наводнили улицы города. Каждый житель подвергался досмотру и тщательной проверке. Ходили слухи, что тех, чье прошлое было слишком туманным, без лишних разговоров бросали в темницы Академии Хранителей.
Но Диклан не боялся. Шарлеза убедила его, что все будет хорошо. Те времена, когда он дрожал от страха на улицах столицы, спасаясь от жестокого отца или какого-нибудь мстительного торговца, остались далеко позади. Мальчик обрел семью среди Охотников и себя самого. Благодаря Алиеноре он наконец нашел смысл жизни. А благодаря Шарлезе – решил стать Охотником.
– Твой первый урок, – сказала она ему несколько минут назад, – заключается в том, чтобы пройти по улице среди Стражей и избежать проверки.
– Но ведь это почти невозможно! Они очень внимательно следят за всеми прохожими!
– Думаешь, мне это неизвестно? Дай-ка я тебе объясню. Хранители – это стражи, а все Шааль что-то вроде
