для каждого из них и сидел переключал во время выступления эти цвета… Юрий был у нас и световиком, и звуковиком.
Не могу не рассказать, что в Москве в 70-х годах бытовало очень распространенное явление, о котором я уже не раз до этого упоминал, – сейшены. Это были не официальные, а скажем так, подпольные концерты. Кто-то договаривался с тем или иным залом, обычно, конечно, не в центре Москвы, чтобы снизить риск того, что милиция быстро приедет и скрутит все мероприятие и его участников. Билеты делали так: покупали открытки и ставили на них печать, типа «Райком ВЛКСМ» какого-нибудь района или института – одна печать на открытку. Потом с этими открытками подходят к тебе в институте:
– Хочешь на «Машину» сходить?
– А где играют?
– В Косино.
– Когда?
– Тогда-то (называют время).
– Хочу. Сколько стоит?
– Пять рублей.
Даешь пять рублей, а тебе дают такую открытку с печатью – это билет, и ты приходишь с ним на сейшен. Потом более предприимчивые ребята уже делали так: они ставили печать в центре открытки, а саму открытку разрезали на четыре части, так, чтобы на каждой был фрагмент печати, и продавали уже эти части. И ты являлся на сейшен с четвертушкой открытки, например, с какими-нибудь цветочками, с поздравлением с 8 Марта, и с кусочком печати.
Иногда было и так, что знаешь, что где-то будет проходить сейшен, но билет достать не удается. И тогда думаешь: ну, все равно поеду и попробую попытать счастья, вдруг на месте как-нибудь получится пройти на концерт.
Помню, как-то зимой мы с Игорем Поляковым ехали на троллейбусе до нужной нам станции метро после занятий в МЭИ. Наш путь пролегал мимо МИСИ[38]. И, подъезжая к остановке МИСИ, мы увидели толпу неформалов, длинноволосых, одетых в кожу, и сразу поняли, что там будет что-то интересное. Разумеется, мы с Игорем вышли, подошли к этой толпе, спрашиваем:
– Кто играет?
– «Аракс»!
– О, круто! А билеты есть у кого?
Но билетов уже не оказалось. А на концерт так хочется! Решили: ладно, попробуем так прорваться, «зайцами»! В те годы это действительно было возможно, я видел, например, как люди лазили через забор или через окно, чтобы попасть на сейшен.
Стоим мы с Игорем, обсуждаем, что же делать, и вдруг обратили внимание, что на уровне цокольного этажа в этом ДК расположены забранные решетками окна туалета. И вот одно из этих окон, то есть рама со стеклом, распахивается, и какой-то парень из ожидающих сразу же подбежал, лихо протиснулся между прутьев решетки и исчез в глубине помещения.
У меня сразу глаза загорелись, и я говорю Игорю:
– Давай и мы попробуем! – и отважно полез сквозь эту решетку в открытое окно.
А я был одет в удлиненную куртку наподобие «аляски»[39], достаточно толстую и плотную. Я быстро просунул между прутьев ноги и, придерживаясь за решетку, продолжал протискиваться, но не сразу понял, что куртка не прошла по толщине между этими прутьями и по мере того, как я протискивался, поднималась на мне все выше и выше, собираясь к груди и к горлу, поднимая мне руки наверх. И в какой-то момент она намертво зафиксировала меня в решетке! Попытавшись подвигаться, я понял, что просто-напросто застрял и не могу ни пролезть окончательно внутрь, ни вылезти обратно. Половина туловища у меня, таким образом, уже находилась в этом туалетном помещении, а голова, плечи и руки торчали снаружи. Вот это попадалово!
Остальные ребята, стоявшие у этого окна, стали давать мне советы, как пролезть, пытались меня затолкнуть внутрь – никак! Изнутри кто-то тянул за ноги – я начинал орать от боли, но не сдвигался с места. И в дополнение ко всем этим бедам рядом со злосчастным окном на улице нарисовались дружинники. Увидели меня, говорят сурово:
– Тааак… Ну и как же ты сюда попал?!
Я что-то пролепетал им в ответ, сразу ощутив, что положение мое стало еще грустнее. Они поняли, что я застрял, и стали обсуждать, что же со мной делать.
– Давайте сварщика, что ли, вызовем! – говорят. – Пусть автогеном его выпилит или еще как!
«Ну, сходил на концерт… – думаю. – Сейчас достанут меня по-любому задержат, в отделение заберут… Черт!».
Дружинники ушли за слесарем или сварщиком, уж не знаю, кого они собирались привести. Толпа все так же продолжала стоять вокруг меня, кто смеется, кто сочувствует, кто тоже думает, что со мной делать… И тут ко мне подскочил какой-то парень:
– Чувак! – закричал он мне. – Ну ты же почти уже там! Давай-ка еще попробуй пролезть!
И с этими словами схватил меня за руку и начал с силой толкать внутрь. У меня аж искры из глаз полетели.
– Больно! – заорал я. – Ты мне сейчас руку сломаешь!
– Терпи! – командовал он и продолжал меня с остервенением пропихивать сквозь эту треклятую решетку.
Я явственно услышал, как у меня в плече что-то хрустнуло, однако одна моя рука наконец тоже пролезла по ту сторону окна! Я оказался теперь боком внутри решетки и из этого положения сумел-таки протиснуться внутрь, за что и по сей день благодарен этому парню. Я сразу же выбежал из туалета, смешался в помещении с остальными присутствующими и направился уже непосредственно в зрительный зал. А вот друг мой Игорь попасть на концерт не смог, поскольку, как выяснилось потом, буквально через минуту после моего «чудесного спасения» вернулись дружинники, меня уже, естественно, не нашли и тогда просто закрыли окно, чтобы, как говорится, остальным было неповадно. Я же, весь мятый, взъерошенный, в побелке и ржавчине, но при этом чрезвычайно счастливый, пошел слушать группу «Аракс»!
Однажды к нам на репетицию пришли Лешкины друзья. Они оказались фотографами и сделали нам, можно сказать, первую фотосессию. Так у нас появились хорошие, вполне профессиональные фотографии. Правда, куда они делись, я так и не припомню… И эти же его друзья нас спрашивают:
– А что у вас с концертами?
То есть они имели в виду, почему мы не проводим такие вот сейшена, тем более что у нас есть для этого помещение («Красный уголок» на нашей репетиционной базе). Мы ответили, что это вопрос к Юре, так как он здесь работает и вообще он наш менеджер. Юра подумал и отвечает:
– А как билеты распространять?
Они говорят:
– А мы напечатаем. Напишем на них: «Волшебные сумерки». Концерт там-то и там-то, укажем, как пройти, как доехать. Все это наштампуем на фотобумаге и распространим через своих знакомых. Ну, и вы, если возьмете какое-то количество билетов,
