class="p1">«Ужин в узком кругу», обещанный Фарвором, оказался сборищем по меньшей мере сотни людей. А возможно, их было и больше; Хелльвир вскоре потеряла счет каретам, которые подъезжали к воротам особняка. Большинство были рыцарями или офицерами армии королевы. Были здесь и богатые иностранные купцы в ярких одеждах, говорившие с резкими акцентами. Повсюду мелькали костюмы заграничных фасонов, алая с золотом военная форма. Аристократы были одеты в цвета своих Домов. Хелльвир никогда в жизни не видела такого множества богатых людей в одном месте.
Когда они вышли из кареты, она оглядела свое платье.
– Тебе не кажется, что оно слишком унылое? – Это впервые пришло ей в голову.
Фарвор оглядел ее. Сам он выглядел превосходно в голубой одежде цветов своего рыцаря. Он сорвал алую розу из тех, что росли в горшках вдоль дорожки, ведущей к крыльцу, оторвал листья, убрал шипы и вплел цветок в ее косу.
– Так лучше? – спросила Хелльвир.
– Лучше. Готова?
– Нет.
Их провели в столовую с высоким потолком, освещенную огромной люстрой со множеством свечей. Хелльвир спросила себя: интересно, что сказала бы Миландра при виде всей этой роскоши? И она с улыбкой подумала, что старуха сначала высокомерно оглядела бы обстановку и аристократов, потом отведала бы столько изысканных блюд, сколько смогла, а после этого просто сбежала бы. Хелльвир показалось, что это неплохая идея.
Фарвор, как оруженосец лорда, сидел в конце стола, и Хелльвир усадили рядом с ним. Во всем этом была какая-то система, но Хелльвир не могла себе представить, в чем она заключалась. По словам Фарвора, им повезло, что им вообще разрешили сесть за стол с хозяевами, учитывая их скромное общественное положение. Она-то надеялась поговорить с самим лордом Редейоном – просто для того, чтобы понять, правдивы ли рассказы Фарвора; но лорд сидел во главе стола, очень далеко от них, и беседовал с каким-то человеком с орлиным профилем. Фарвор сказал, что это его дядя, Оланд Редейон, один из богатейших людей города. Трудно было что-то сказать о лорде Редейоне-младшем с такого расстояния, но даже со своего места Хелльвир слышала его смех.
Фарвор болтал так непринужденно, словно родился во дворце и провел детство среди отпрысков благородных фамилий. Он вступал в беседы с разными людьми, говорил громко и уверенно, и Хелльвир даже немного завидовала ему, но, с другой стороны, была довольна тем, что ее никто не трогает, и сидела тихо, прислушиваясь к разговорам.
Фарвор был прав, когда говорил о том, что покушение на жизнь принцессы оставалось на уме у всех придворных и людей, облеченных властью. Хелльвир не пришлось долго ждать, чтобы услышать это слово, которое она мысленно сравнивала с блестящим крючком для ловли скользких угрей. Заговор.
Хелльвир постаралась как можно незаметнее прислушаться к беседе двух молодых женщин-оруженосцев, с которыми Фарвор познакомил ее до начала ужина. Он сказал, что девушка в желтом служит Дому Сенодинов; ее звали Кейн. Девушка в пурпурной с серебром форме состояла оруженосцем у дамы из Дома Ханнотиров и звалась Ивуар.
– Нет, – вполголоса произнесла оруженосец Дома Сенодинов, – я больше ничего об этом не слышала. Откровенно говоря, раздражает, когда никто вокруг ничего не знает о происходящем.
– А какое-нибудь расследование проводится? – спросила Ивуар.
– Естественно. Твоих хозяев не допрашивали? Опрашивают членов всех Домов, которые были на том ужине. – На лице Кейн отразился страх. – Лорд и леди Сенодины вышвырнули следователя вон.
Ивуар отбросила за спину прядь каштановых волос.
– Я уверена, что леди Ханнотир будет в полном восторге. – Она надулась, изображая могучую пожилую даму с двойным подбородком, и пробубнила: – «И вы осмеливаетесь допрашивать меня? В моем собственном доме? Как служанку, укравшую круг сыра? Как вы смеете, сэр!» – Потом Ивуар сделала вид, что подавилась слюной от негодования, и Кейн расхохоталась.
– Иви, – с улыбкой произнесла она, – нельзя так высмеивать свою госпожу. Ее шпионы могут донести на тебя.
Ивуар пожала плечами – она уже почти прикончила кубок вина.
– Как же, станет она нанимать шпионов, ей и дела нет до того, что о ней болтают, – возразила Ивуар и допила вино.
Справа от Хелльвир сидела компания молодых людей, чьих имен она не знала: два оруженосца в темно-зеленой одежде с вышитыми на лацканах мордами волка и еще один, в лиловом, с эмблемой в виде чаши.
– У них есть подозреваемые? – спросил оруженосец с волком.
– Я слышал, дворцовый повар до сих пор сидит в темнице, – заметил тот, что с чашей. – Они считают, что яд подсыпал он, но не знают, кто его подкупил.
Оруженосец с волком поморщился.
– Имеет смысл. Ее же отравили, а повару проще всего это сделать.
Напротив Хелльвир еще двое – юноша и девушка в черном с вышитыми на груди изображениями дуба – говорили о том же.
– Дело в том, – задумчиво произнесла девушка, отщипывая виноградину от грозди с таким видом, словно они обсуждают сравнительные преимущества пород охотничьих собак, а не смерть будущего монарха, – что за этим стоит кто-то еще, кто-то же нанял повара. Он не стал бы травить ее по собственной инициативе.
– Он служит королевской семье с тех пор, как принцесса была ребенком, – подхватил ее собеседник. – Должно быть, денег ему отвалили немало. – Он заметно вздрогнул. – Или пригрозили чем-то серьезным.
– Список подозреваемых просто бесконечен, – услышала Хелльвир чей-то громкий, хриплый, полупьяный голос. Голос принадлежал женщине в белой одежде с вышитой на плече розой. – Во всем Кроне не найдется второго человека, чья смерть была бы выгодна такому огромному количеству народа.
Испуганные соседи быстро заставили ее замолчать.
Хелльвир вспомнила циничную фразу, сказанную Салливейн о гражданской войне между аристократическими Домами, которая должна была неизбежно начаться после ее смерти: «Благородных людей мир не особенно интересует. Во времена смуты и войны проще захватить власть и умножить свои богатства».
– Скорее всего, это был какой-нибудь аристократ, – услышала она слева голос Кейн.
Девушка-оруженосец словно прочитала ее мысли.
– Если это был аристократ, то почему отравилась только принцесса? – возразила Ивуар. – Почему он не попытался избавиться заодно и от остальных соперников?
Кейн поразмыслила.
– Очевидно, человек, который организовал покушение, сам присутствовал на ужине.
– Возможно, ты и права… Разве не проще было приказать повару отравить всю пищу, а не одно только блюдо? Аристократы вечно грызутся друг с другом, никто не упустил бы такой возможности. Видимо, он побоялся случайно отравиться…
– Ивуар! – укоризненно произнесла Кейн. – Может быть, у леди Ханнотир и нет шпионов, зато у королевы наверняка есть. Не забывай, что ты служишь у одного из аристократов, которые сидели за столом с принцессой в тот вечер.
– Только не говори, что я преувеличиваю. Твой лорд Сенодин прикончил бы мою леди Ханнотир, не задумываясь, если бы в результате смог заполучить лишний корабль.
– Иви! – прошипела Кейн. – Ты напилась.
– Я не напилась, сама ты напилась.
Ивуар, заметив, что обидела подругу, попыталась взять себя в руки и поставила кубок на стол.
– Прости. Я сама не своя. Отец всю неделю взрывается по малейшему поводу, дома просто невозможно находиться.
– Он так и не нашел другую работу?
– Нет. Зато узнал, что на его место уже взяли человека, и это его взбесило. Королева наняла толпу новых слуг и даже, представь себе, пригласила какую-то травницу, деревенщину из провинции.
Кейн фыркнула.
– Травницу? Уже и до этого дошло?
– А мне кажется, это будет забавно. Если, конечно, принцесса не отдаст концы от этих народных снадобий. И яда не нужно. Заставят ее глотать всякую гадость, которой знахари потчуют крестьян. Крысиные когти, смешанные со слизью улиток.
– Сову, ощипанную и сваренную в медном котле на медленном огне.
– Кошачьи потроха, ежовый жир, буль-буль… И… пока-пока, принцесса!
– Ой, ну хватит, я, между прочим, ем!
Девицы захихикали, потом отвлеклись на что-то другое.
Хелльвир сидела, уставившись в свою тарелку.
Ужин закончился, но у Хелльвир не было времени обдумать то, что она услышала. Большинство гостей задержались в столовой за разговорами; Хелльвир заметила, что некоторые прощались с Оландом
