как-то с ребятами мимо пруда. Было начало зимы, только-только образовался первый лед. Ну, и мы вроде поспорили — пройду я или нет через пруд. Пошел... и провалился. Ребята — Володя Семенов, Валера Бондаренко и Витя Садомов — прыгнули за мной в ледяную воду и помогли выбраться.
Вскоре произошла реорганизация Всесоюзного чемпионата, и мы оказались в числе счастливчиков — тех, кому выпало играть в первой лиге класса «А». Так у меня появилась возможность шагнуть еще на одну ступеньку по лестнице, ведущей в высшую лигу. Саратовцам было трудно конкурировать с такими клубами, как киевское и рижское «Динамо», но ниже середины таблицы мы не опускались.
Однажды мы играли в Москве на катке «Сокольники» с командой города Электросталь. А после нас там же должны были тренироваться хоккеисты московского «Локомотива», в то время выступавшего в высшей лиге. И игравший уже тогда за железнодорожников Женя Мишаков попросил своего тренера Анатолия Михайловича Кострюкова приехать пораньше, чтобы посмотреть мою игру в «Энергии». Но тут произошло непредвиденное. В нашей команде заболел защитник, и тренер Роберт Дмитриевич Черенков, не найдя замены, поставил меня в оборону. В этой-то необычной роли и увидел меня Кострюков. Правда, гол в той игре я все же забил.
И надо же так случиться — защитник Михайлов понравился Кострюкову. Я получил приглашение выступать за команду мастеров столичного «Локомотива». Это было счастье! Три года испытаний не прошли даром. Я вернулся домой с верой в свои силы. Но как же далеко еще было мне до настоящего мастерства!
...На первой тренировке железнодорожников Анатолий Михайлович поставил меня правым защитником. После занятий я подошел к нему и сказал, что никогда защитником не играл. И здесь у нас с ним произошел забавный диалог.
— А кто же ты? — спросил меня немало удивленный Кострюков.
— Нападающий.
— Какой?
— Центральный.
— Так что же ты играл сзади?
— Случайно... Заменял больного защитника.
— Ничего не понимаю... Что это у вас там, в Саратове, за универсалы такие?
И после минутного раздумья Кострюков сказал:
— Ну ладно, будем пробовать тебя в нападении.
Играть я стал в нападении вместо перешедшего в московский «Спартак» Евгения Зимина. В роли форварда, как определил Анатолий Михайлович, я выглядел все же получше.
Тренировались тогда почти все московские команды мастеров в лужниковском «Кристалле». Я, естественно, очень старался. Порой даже сверх меры. Никогда не забуду такой эпизод. Мы проводили двустороннюю игру. За ней наблюдал Борис Майоров, тогда уже чемпион мира и Олимпийских игр, заслуженный мастер спорта, капитан сборной СССР. И вдруг он сказал кому-то из наших, показывая на меня: «Откуда вы взяли такого безголового парня?»
Мне потом передали его слова. Но дело не в этом. Видно, я так носился по площадке и не понимал игры своих старших товарищей, что опытный мастер сразу это заметил. Конечно, меня задела эта вскользь брошенная фраза. Вроде стараешься-стараешься, а выходит все непутем.
И в самом деле, мне тогда было трудно. Но ребята помогали. Да и сам присматривался, как выполняли технические приемы известные мастера «Локомотива» Виктор Якушев, Виктор Цыплаков, Валентин Козин, учился у них. Я убедился, что разница в мастерстве у игроков высшей лиги и первой огромная. Однако, думаю, что стремлением сыграть хорошо, самоотдачей я покрывал в какой-то мере свои недостатки в технике.
Два года отыграл я в «Локомотиве». За это время произошли важные события в моей жизни. Одно из них спортивное — я стал мастером спорта СССР. Команда «Локомотив» заняла пятое место в чемпионате страны, и это являлось мастерской аттестацией всей команде. И мы, кто не имел еще этого высокого спортивного звания, с гордостью прикрепили к груди заветные значки.
Произошли и изменения в личной жизни. Я женился. Помню, отец Татьяны не хотел, чтобы она встречалась со спортсменом. Но после того как мы с Таней пригласили его на игру нашей команды, он вскоре стал ярым поклонником «Локомотива» и не пропускал ни одного матча. Его не мог перекричать ни один болельщик! В 1967 году у нас с Татьяной родился сын Андрей.
В том же году, в мае, я был призван в ряды Советской Армии и зачислен в команду ЦСКА. Опять большую роль в моей судьбе сыграл Женя Мишаков. Он уже в это время играл в ЦСКА и был кандидатом в сборную команду страны. Все уши прожужжал он армейским тренерам — Анатолию Владимировичу Тарасову и Борису Павловичу Кулагину: обратите внимание на Михайлова, обратите внимание на Михайлова...
И Тарасов со мной поговорил. До сих пор помню его слова:
— У вас, молодой человек, были хорошие тренеры. Они привили вам любовь к хоккею, дали немало полезного. И все же у вас еще много недостатков. В частности, плохо видите поле: обыгрывая опекуна, держите в поле зрения лишь шайбу и ближайшего соперника; не видите вариантов возможного развития атаки; не умеете скрытно дать пас; нет игровой хитрости, а решения, которые принимаете по ходу встречи, слишком откровенны...
Согласитесь, что после таких слов, будто холодный душ обрушившихся на мою голову, любой человек растеряется. Растерялся и я, подумав, что не бывать мне в ЦСКА.
После небольшой паузы Анатолий Владимирович неожиданно добавил:
— Но есть у вас одно, на мой взгляд, очень ценное качество — твердый, волевой характер. Думаю, что именно он поможет устранить все недостатки. Так что дерзайте!
Оказывается, Тарасов давно за мной наблюдал, особенно на играх «Локомотива» с ЦСКА. А во встречах с армейцами мы всегда стремились перепрыгнуть через голову, показать себя с лучшей стороны. Старался и я. Честно говоря, где-то в глубине души давно жила мечта попасть в эту великолепную команду, почти целиком состоящую из звезд советского хоккея.
Глава вторая
Трое — как один!
...Итак, я стал армейцем. На первом же собрании узнал, что тренироваться будем шесть раз в неделю, по два раза в день. А на сборах, куда вскоре поедем,—и три раза в день. Тарасов предупредил меня, что будет очень и очень тяжело. И он не ошибся. Таких нагрузок я в своей жизни еще не видел.
Мы приехали на спортивную базу в Кудепсту в июле. Стояла изнуряющая жара. Режим дня выглядел так: утром — 45-минутная зарядка, затем днем, в самое пекло, — полуторачасовая тренировка, а после обеда и небольшого отдыха — еще одна. Выполняли мы, к примеру, такие упражнения, как хождение на
