руках по лестнице, бег в гору с партнером на спине работа с тяжеленными блинами от штанги, имитирующая различные хоккейные приемы, бросание камней в море и из моря на берег. Камень обыкновенно брался такой, какой только мог поднять. Если возьмешь полегче, тут же следует «поощрение наказанием» — предлагалось сделать кульбит с разбега в воду. А там на дне камешки... А то запрягут тебя в резиновые постромки, как лошадку, и тянешь партнера по дороге в гору, куда и дизельный автобус еле вползает.
Трудней всех приходилось на том сборе нам с Володей Петровым. Он, как и я, был новичок в ЦСКА, призван тоже в мае, только из московских «Крылышек». Но, пожалуй, моему будущему партнеру по тройке приходилось даже потяжелее. Характером он горяч, самолюбив, вот ему для острастки и накидывали по полчасика тренировок сверх нормы.
Признаюсь, к концу сборов я дрогнул. Пошел «бить челом» к Борису Павловичу Кулагину (к Тарасову идти не решился). Стал просить, чтобы отпустили в какую-нибудь другую армейскую команду. Кулагин начал меня отговаривать. Часа полтора длилась наша беседа, а в конце ее тренер сказал, что если выдержу этот сбор, то из меня может получиться хороший игрок. А не выдержу — уйти будет никогда не поздно. И я остался.
С Володей Петровым мы на этих трудных сборах подружились. А когда вернулись в Москву и началась ледовая подготовка, нас поставили в одну тройку с гроссмейстером советского хоккея Вениамином Александровым, оставшимся в одиночестве после ухода из большого спорта его знаменитых партнеров — Константина Локтева и Александра Альметова. Но получилось так, что с ним же одновременно наигрывалась и другая связка — Александр Смолин и Виктор Еремин.
С началом первенства СССР пошла у нас небольшая чехарда. Вступаем, например, в игру мы с Володей, а завершают ее наши «конкуренты». Или же наоборот— мы выходим на лед после Смолина и Еремина. Конечно же, толковой игры в подобной ситуации ни у нас, ни у наших товарищей не получалось.
На ближайшем комсомольском собрании комсорг команды Анатолий Фирсов высказал нам ряд серьезных претензий по игре, что, мол, команда возлагала на нас с Петровым большие надежды, а мы их не оправдываем. Я выступил и сказал: «А как мы можем показать, на что способны, если появляемся на площадке эпизодически? Мы с Петровым выступали в командах мастеров, там нам доверяли постоянное место, а здесь выходим на лед и не знаем, дадут нам до конца играть или нет». И попросил, чтобы нам доверили сыграть хотя бы два матча целиком. А потом пусть столько же сыграют Смолин и Еремин. И после этого принять решение, кому постоянно выступать с Александровым.
В следующем матче мы с Володей играли в тройке с Александровым все три периода. Больше замен не было. Звено в таком составе выступало до конца сезона. Своих микроматчей во встречах с соперниками мы почти не проигрывали. Много забивали голов, нас хвалили и специалисты, и журналисты. Вениамина Александрова включили в сборную СССР, и он в ее составе завоевал золотую медаль на зимней Олимпиаде в Гренобле в 1968 году. Мы же с Володей впервые в жизни стали чемпионами СССР.
Словом, первый сезон в ЦСКА для нас с Петровым сложился удачно. Казалось бы, чего еще нужно новичкам, получившим твердое место в основном составе команды. Радуйся, да и только. Но радости почему-то не было. Хоть наша тройка и играла успешно, однако настоящей тройкой в строгом смысле этого слова мы не были. Не были потому, что между нами не существовало равенства: двое молодых хоккеистов должны были подыгрывать опытнейшему, зрелому мастеру. По классу игры мы не могли равняться с Александровым и поэтому психологически настраивались на подыгрывание.
К тому же и характер у Александрова оказался не из легких. Когда игра «шла», когда все получалось, все недоразумения исчезали, отходили на второй план. Но стоило нам с Володей где-то ошибиться, как Вениамин тут же во всеуслышание высказывал свое недовольство. Конечно, замечания такого прославленного хоккеиста по сути своей были верны, однако форму их выражения он выбирал для нас обидную. Разумеется, тренеры ЦСКА не могли не видеть этого психологического конфликта. Они испробовали все средства, чтобы погасить «пожар», но ничего из этого не получалось. И тогда они решили провести на нашей тройке хирургическую операцию. Однажды вместо Вениамина Александрова на лед вместе с нами вышел девятнадцатилетний Валерий Харламов.
Харламов играл в ЦСКА с юных лет. Прошел через все клубные команды — детские, юношеские, молодежную. Но когда настала пора выпуска, места молодому, талантливому хоккеисту в основном составе ЦСКА не нашлось. И в ноябре 1967 года его отправили на стажировку в одну из армейских команд — «Звезду», выступавшую во второй лиге чемпионата страны. Там Харламов проявил себя с самой лучшей стороны, без гола с поля не уходил. И весной 1968 года его вернули в ЦСКА.
Нас часто спрашивали — и порознь, и всех троих вместе — о том, как была создана тройка, которая прожила в хоккее долгую и счастливую жизнь. Причем одни ссылаются на авторитет Анатолия Владимировича Тарасов, много раз говорившего и писавшего о том, что создание нашего звена было хорошо продумано. Другие, наоборот, в качестве аргумента приводят слова Бориса Александровича Майорова из его книги «Я смотрю хоккей», где он писал, что Тарасов и не планировал создания ударного звена в составе Михайлова, Петрова, Харламова, что, дескать, последний попал в тройку случайно и что она вдруг заиграла... к удивлению самого Тарасова. Где же истина? Думаю, что прав все же Тарасов. И чтобы покончить со всеми этими разговорами, расскажу по порядку, как же создавалась наша тройка.
...Итак, весной 1968 года Харламов возвращается в ЦСКА. И сразу же попадает в основной состав. Но постоянного места в каком-либо звене у него нет. То он играет с Викуловым и Полупановым, подменяя самого Фирсова, то заменяет Моисеева, потом Ионова, снова Фирсова. Наконец, тренеры создают молодежное звено: Харламов — Смолин — Блинов. В таком составе оно заканчивает сезон, в таком же начинает и следующий.
Но вот 30 октября 1968 года в Горьком, где ЦСКА встречался с местным «Торпедо», на лед впервые вышли вместе Михайлов, Петров, Харламов. Дебют оказался обескураживающим: армейцы, выступавшие сильнейшим составом, проиграли — 0:1. Не знаю, что в тот момент подумали о нас тренеры, но на следующую игру, со «Спартаком» тройка вышла в своем прежнем составе — вместе с Александровым. И опять поражение — 4:5.
Но все
