город. Вызвал на дуэль одного из лучших фехтовальщиков Империи за оскорбление своих спутниц. Так что да, возможно, он и шатается. Но, думаю, у него на это есть веские причины.
Шая промолчала, но ее брови слегка нахмурились. Она снова посмотрела на машину Громова, но теперь в ее взгляде было не пренебрежение, а профессиональный интерес. Она подумала, что в словах брата есть неоспоримая логика. Нельзя недооценивать людей. За это их предки поплатились кровью и потерянными землями.
Они ехали по вечернему городу. Нандор вел машину легко, почти лениво, но его внимание было полностью сосредоточено на объекте. Он предугадывал маневры автомобиля Громова, заранее перестраивался, оставаясь незамеченным в плотном потоке.
Но вдруг «Имперор» повел себя странно. Он проехал мимо съезда, который вел в жилой квартал, за которым, по их данным, на отшибе находился особняк Громова, и свернул в противоположную сторону, в лабиринт узких, плохо освещенных улочек старого города.
— Что за?.. — Нандор нахмурился, его пальцы крепче сжали руль. — Он нас заметил?
— Невозможно, — уверенно ответила Шая. — Мы держались идеально. Ни одной ошибки.
— Тогда что это? — пробормотал Нандор, сворачивая следом.
Улочки становились все уже, дома все старше. Фонари здесь горели через один, и их тусклый свет тонул в густых тенях. «Имперор» впереди ускорялся, его задние огни мелькали между обшарпанными стенами как два красных глаза.
Началась погоня. Не та которая с визгом шин и стрельбой. А тихая, нервная, как игра в кошки-мышки в темном подвале. Нандор, забыв о своей аристократической выдержке, вцепился в руль. Его лицо стало сосредоточенным, а взгляд немигающим. Он пытался не отстать, предугадать, куда свернет Громов в следующий момент.
— Он петляет, — процедила Шая, ее взгляд был прикован к удаляющейся машине. — Он точно нас заметил. Уходит.
Внезапно, на одном из поворотов из переулка «Имперор» резко вильнул вправо и исчез. Просто растворился в непроглядной черноте. Нандор на мгновение опешил. Инстинкт гнал вперед, заставляя проскочить то место, где скрылась машина, и вылететь на небольшой, тускло освещенный перекресток, где, как ему казалось, Громов свернул и несся дальше.
Он резко затормозил, шины тихо взвизгнули на мокром асфальте.
Пусто.
Он остановил машину у обочины, заглушил двигатель. В наступившей тишине слышно было только как редкие капли дождя лениво барабанят по крыше, и как его собственная кровь гулко стучит в ушах.
Нандор снова и снова прокручивал в голове последние секунды. Вот «Имперор» мчится впереди. Вот он начинает поворот. А вот его нет. Как? Не было ни боковых проездов, ни арок, которые он мог бы пропустить. Просто глухая стена. Иллюзия? Магия?
Нандор ударил ладонью по рулю. Не со злости, а от бессилия. Его отточенная логика, его опыт, его эльфийское зрение — все это подвело. Его переиграли, как и его предков. В этот момент Нандор подумал, что именно так и происходили поражения в войне эльфов и людей. Маленькие ошибка за ошибкой, приведшие к тотальной трагедии.
Он повернулся к Шае. Она не выглядела испуганной. Ее лицо было сосредоточенным, анализирующим. Она тоже пыталась понять, что случилось. Их взгляды встретились. «Сквозной двор?» — беззвучно спросили ее губы. Нандор едва заметно покачал головой. «Я бы увидел».
Он снова ударил по рулю. Проиграл? Он, один из лучших агентов Особого Отдела, проиграл какому-то провинциальному коронеру, который, по всем отчетам, должен был быть спившимся аристократом? Это было не просто досадно. Это было унизительно.
Где-то вдали, в лабиринте старых кварталов, тоскливо и протяжно прокричала ночная птица.
И в этот момент в боковое стекло водительской двери постучали.
Тихо, настойчиво. Два коротких, отчетливых стука.
Нандор вздрогнул. Его рука метнулась к кобуре под пиджаком. Шая замерла, ее тело напряглось как натянутая струна.
Они оба медленно повернули головы.
За окном, в тусклом свете уличного фонаря первым, что увидели эльфы, было дуло револьвера, а затем силуэт мужчины, что стоял в упор к машине. Высокий. Худой. Сосредоточенный.
— Выходи. И чтоб руки на виду, — донесся приглушенный голос.
* * *
Я резко вывернул руль. «Имперор», послушный малейшему движению, нырнул в узкий темный проулок, оставив за собой шумный проспект. Лидия рядом тихо ахнула, вцепившись в подлокотник. Алиса с заднего сиденья издала сдавленный писк.
— Держитесь, — бросил я, не отрывая взгляда от дороги, которая петляла между обшарпанными стенами старых домов.
Началась игра. Город, еще недавно бывший просто фоном, превратился в трехмерную шахматную доску. А играть в шахматы в голове я не любил со времен института. Это занятие для тех, у кого полно времени и нечем заняться. Мне же всегда приходилось крутиться как белке в колесе.
Я не знал, кто сидит в том черном седане. Полиция? Бандиты? Или, может быть, оккультисты? Но я знал одно — просто так они не отстанут. А значит, нужно было не просто уйти. Необходимо перехватить инициативу.
Мозг работал на пределе. Чужая память Громова, смешиваясь с моими собственными, почти инстинктивными знаниями о городской навигации, выдавала оптимальные маршруты. Я вел машину не по карте, а по наитию. Сворачивал в непроходные, на первый взгляд, арки, срезал углы через заброшенные стройплощадки, проносился по пустым ночным площадям.
Они держались на хвосте. Уверенно, профессионально. Это не были дилетанты. Это были люди, которые знают свое дело. Значит, нужно было действовать нестандартно.
Я выхватил едва заметный силуэт практически неразличимого поворота в темноте спереди.
— Впереди, справа, темная арка, — сказал я скорее себе, чем девушкам. — Сейчас будет весело.
Я дождался момента, когда мы проезжали мимо очередного слабо освещенного участка, и резко, с визгом шин, свернул в узкий проезд между домами. Это была даже не арка, а скорее глубокая ниша, въезд во внутренний двор, скрытый в тени. Я проехал вглубь на несколько метров, заглушил двигатель и выключил фары.
Мы погрузились в почти абсолютную темноту и тишину. Было слышно лишь наше сбитое дыхание и стук капель дождя по крыше.
— А теперь сидите тихо, — прошептал я.
Мы ждали. Секунды тянулись, как часы. И вот мимо нашего укрытия, не сбавляя скорости, пронесся черный седан. Они не заметили. Проскочили. Я видел, как их задние огни мелькнули и исчезли за поворотом, который находился от нашего укрытия в метрах пяти, не более.
Они выедут из переулка и подумают, что потеряли нас, и остановятся. Это был мой шанс.
Я потянулся к бардачку. Пальцы нащупали холодный, тяжелый металл револьвера Алисы, который я перестал таскать с собой за пазухой, но
