достаточно было просто подойти ко мне в офисе. Или назначить встречу, а не устраивать этот цирк с преследованием через весь город.
Он взял бумажник, и на его безупречном лице промелькнула тень усмешки. Он не извинялся. Он констатировал факт.
— Так все-таки вы Громов.
— Да, я Громов.
— Позвольте, — вмешалась эльфийка, делая шаг вперед из тени. Она двигалась плавно, почти бесшумно, и в ее голосе не было ни извинения, ни агрессии, а самая обычная рациональность, словно ничего только что не случилось. — Раз уж наше знакомство началось столь… нетрадиционно, предлагаю переместиться в более спокойную обстановку. Думаю, вон то заведение вполне подойдет.
Она кивнула в сторону тускло освещенной вывески «Кофе-Хаузъ» на другой стороне улицы.
Я проследил за ее взглядом. Обычная придорожная забегаловка из тех, что работают круглосуточно для дальнобойщиков и заблудших душ. Идеальное место. Никого лишнего, никакой светской мишуры. Просто стол, стулья и, надеюсь, крепкий кофе.
— Идет, — кивнул я.
Не говоря больше ни слова, я развернулся и пошел обратно к своей машине. Я шел и чувствовал на спине их взгляды. В голове билась одна-единственная мысль: «Зачем? Зачем были нужны все эти сложности?» Чтобы проверить меня? Чтобы вывести из равновесия? Или они просто не умеют иначе?
Я сел в машину. Дверь захлопнулась, отсекая шум дождя, и на меня тут же обрушился шквал испуганных, сбивчивых вопросов.
— Кто это⁈
— Громов, это были эльфы? Я же видела! Уши!
— Что им было нужно⁈ Почему ты направил на них пистолет?
Я поднял руку, призывая их к тишине.
— Спокойно. Это проверка из столицы. Та самая, о которой говорил Докучаев.
В салоне повисла тишина, нарушаемая лишь звуком потихоньку остывающего двигателя. Я видел в зеркале заднего вида, как округлились глаза Алисы и как Лидия, сидевшая рядом, напряглась, словно струна.
— Мы договорились все обсудить вон в том кафе, — я кивнул в сторону вывески. — Сейчас мы подъедем, припаркуемся. Вы выйдете со мной. И, пожалуйста, — я обернулся и посмотрел им прямо в глаза, — поменьше эмоций, побольше выдержки. Не знаю, о чем пойдет разговор, но держитесь спокойно в любом случае.
Они молча кивнули.
Мы припарковались у самого входа в кафе. Черный седан эльфов встал рядом. Мы вышли одновременно и под звон колокольчика над дверью мы вошли внутрь.
Помещение было небольшим и почти пустым. Воздух был пропитан тремя основными запахами, которые смешивались в один странный, но по-своему уютный коктейль: крепкий, свежесваренный кофе; что-то сладкое, с нотками ванили и корицы — кажется, вафли; и резкий, химический запах чистящего средства, которым только что протерли столы.
Пол, покрытый старым, потрескавшимся в нескольких местах линолеумом в черно-белую шашечку был чист настолько, насколько ему позволяло время, проведенное в этом заведении.
У стен стояло несколько простых деревянных столиков и стульев с обивкой из красного дерматина. За длинной стойкой, на которой одиноко блестела старая, но начищенная до блеска кофемашина, стоял сонный официант в белом фартуке и протирал стакан. Он поднял на нас безразличный взгляд и снова уткнулся в свою работу.
Мы выбрали самый дальний столик в углу, у окна, за которым стекали струи дождя. Сели. Эльфы устроились напротив. Тишина затягивалась, становясь напряженно-неловкой. Ее нарушал лишь тихий гул холодильника и скрип тряпки по стакану в руках официанта.
Мы сидели впятером за шатким столиком. Пять фигур, застывших в желтоватом свете ночного кафе. Пять пар глаз, изучающих друг друга.
Я смотрел на этих двух эльфов, и мой врачебный мозг, привыкший к классификации и анализу, холодно фиксировал детали. Да, брат и сестра. Близнецы. Слишком много идентичных черт, чтобы быть просто родственниками. Одинаковый изгиб бровей, одна и та же линия подбородка, идентичная почти сверхъестественная симметрия лиц.
Я не был экспертом с точки зрения эльфийской морфологии, но тут и не нужно быть экспертом, чтоб абсолютно четко понимать следующее — всему виной генетика. Чистая линия крови.
Иронично. Последних двух эльфов, которых видел, я препарировал на секционном столе. А теперь сидел напротив живых, дышащих, которые, в свою очередь, препарировали меня своими немигающими взглядами.
— Итак, — разорвал я вязкую тишину. — Вы приехали с проверкой.
— Да, — спокойно, без тени удивления отозвался эльф.
Его голос, мелодичный и глубокий, был лишен всякого напряжения. Словно погоня по ночным переулкам и ствол у виска — это стандартная процедура знакомства для сотрудников Министерства Внутренних Дел.
— С вами, Нандориан, и так все ясно.
— Можно просто Нандор, — он едва заметно склонил голову. Это не был поклон, скорее жест вежливого уточнения, как у шахматиста, поправляющего фигуру на доске.
К нашему столику подошел официант. Его лицо выражало всю скорбь еврейского народа и смертельную усталость человека, чей сон был вероломно прерван. Он обвел нас взглядом, в котором читалось одно-единственное желание: чтобы мы все как можно скорее заказали, съели и проваливали к чертям.
— Что будете заказывать? — его голос был скрипучим, как несмазанная телега.
Я заказал кофе и яичницу с беконом — простую, понятную еду, которая не требовала размышлений. Девушки, видимо, решив подсластить стресс, выбрали вафли с сиропом. Эльфы, к моему удивлению, заказали по отбивной. Солидно. Видимо, у них метаболизм работал иначе, раз они могли себе позволить жареное мясо посреди ночи.
— Продолжим знакомство, — сказал я, когда официант, записав заказ, удалился с видом мученика, идущего на Голгофу. Я повернулся к эльфийке. Ее темные глаза, смотрели на меня спокойно, выжидающе.
— Шая, — произнесла она.
Одно слово. Ни фамилии, ни титула. Просто имя.
Я кивнул.
— Виктор Громов. Коронер. Это Лидия Морозова и Алиса Бенуа, мои ассистентки.
Эльфы одновременно кивнули в ответ. Такая синхронность вызывала у меня странную мысль, что они еще немного, и начнут говорить через слово, как единое сознание, дополняя друг друга. И если так и будет, то, честное слово, я точно сойду с ума.
К моему счастью, их не интересовало, почему мои ассистентки разъезжают со мной по ночному городу. Их интересовал только я, и это было хорошо. Меньше вопросов — меньше лжи.
Официант принес заказ. Мы молча приступили к еде. Стук вилок о тарелки, тихое шипение остывающего бекона. Я ел и думал. Думал о том, как вести этот разговор. Прямой напор? Хитрость? Откровенность?
— Вы так и не ответили, — начал Нандор, отрезая кусок отбивной. Его движения были такими же аккуратными, как у Лидии. Выдержано аристократичными. — Почему вы решили,
