новым слоем я ощущала, как время буквально обнимает меня. Юбки, одна за другой, складывались вокруг меня, создавая ощущение, будто я нахожусь в коконе. Верхняя юбка из шерсти была тяжёлой, но её насыщенный тёмно-синий цвет наполнял меня странной гордостью. Лиф с застёжкой из маленьких пуговиц сидел идеально, подчёркивая талию и грудь.
Когда я надела головной убор – простой чепец, покрывавший большую часть волос, – я взглянула на себя в старинное зеркало у стены. В отражении я увидела незнакомую женщину. Она выглядела старше, серьёзнее, как будто вся эта эпоха отпечаталась в её чертах.
Дверь скрипнула, и я обернулась.
Джулиан вошёл в комнату, его взгляд тут же упал на меня, и он замер.
– Ты… выглядишь… – Он на мгновение замолчал, подбирая слова, – поразительно.
Я отвела взгляд, чувствуя, как кровь приливает к щекам. Но затем я подняла глаза на него, и в этот раз замерла я.
Костюм Джулиана отдаленно напоминал одежду Эдмунда, тоже в стиле актера этой эпохи, но без излишней вычурности. Его рубашка с широкими рукавами из тонкого льна выглядела просто, но подчёркивала стройность фигуры. Длинный бархатный плащ глубокого зелёного цвета с золотистой оторочкой идеально сочетался с его кожей и волосами, а высокие кожаные сапоги придавали его облику законченный вид.
– Выходя из своей привычной эпохи, ты всё равно умудряешься выглядеть, как будто тебя выбрали для портрета, – сказала я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.
– Полагаю, это всё твид. Он приучил меня к строгой форме.
Он улыбнулся, но его взгляд остался внимательным, будто он искал в моих словах что-то большее.
Я хотела ответить что-то остроумное, но вместо этого поймала себя на том, что просто смотрю на него. Его лицо было освещено светом этого старинного утра, и в этот момент я забыла о тревогах, ревности и времени.
– Анна? – Его голос прозвучал мягко.
– Да?
– Всё в порядке? – спросил Джулиан, делая шаг ближе.
Я кивнула, но внутри всё ещё бушевала ревность. Мой взглдя упал на вышывку моего наряда. Розы. Роуз. Почему даже здесь её тень не исчезает?
– Роуз… – начал он, но я подняла руку.
Джулиан заметил это. Его взгляд стал серьёзным.
– Не нужно. Давай просто забудем.
– Нет, не забудем, – тихо сказал он. – Между мной и тобой есть только правда. И правда в том, что никто, ни в этой эпохе, ни в другой, не сможет занять твоё место.
Его слова звучали так искренне, что я почувствовала, как внутри что-то разрывается, уступая место теплу.
Джулиан протянул руку, но в этот момент в дверях снова появился Эдмунд.
– Ах, как вы оба драматичны! – воскликнул он. – Но, друзья мои, нам пора. Время, как вы знаете, не ждёт.
Джулиан усмехнулся и, бросив последний взгляд на меня, отвернулся.
Я сделала глубокий вдох, стараясь унять бурю эмоций. Оставалось только идти вперёд, в этот странный, таинственный мир, который ещё не раскрыл нам все свои секреты.
В тени трона
Лондон эпохи Тюдоров был шумным и беспокойным. Узкие улочки, утопающие в грязи, крики торговцев, плеск воды в Темзе и лай собак притягивали меня к себе. В воздухе витал запах дыма, свежего хлеба и речной воды – странная смесь, вызывающая одновременно и дискомфорт, и острое чувство реальности.
Мы шли за Эдмундом через лабиринт улочек, и я не могла отделаться от ощущения, что за нами наблюдают. Он уверенно вел нас вперёд, его плащ развевался за спиной, словно он был частью тени, которую сам отбрасывал.
– Почти пришли, – объявил он, оглянувшись через плечо. – И, пожалуйста, постарайтесь не испортить момент.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Джулиан с лёгким недоумением.
– Она не любит, когда её застенчиво разглядывают.
Эдмунд ухмыльнулся.
Я хотела задать вопрос, но замолчала, увидев перед собой массивную дверь из тёмного дерева. На ней были вырезаны символы, напоминающие знаки, которые мы уже видели на ферме Мэри Арден и в других местах, связанных с Кодом Шекспира.
Эдмунд постучал трижды, каждый удар звучал как приглушённое эхо.
Дверь открылась, и нас пригласили внутрь.
Комната была полутёмной, освещённой лишь свечами и камином, в котором горел яркий огонь. Стены обтянуты тёмными тканями, скрывающими пространство, и создавалось ощущение, что это не помещение, а театр.
В центре, на резном кресле с высокой спинкой, сидела женщина. Она выглядела величественно, её золотистое платье с богатой вышивкой переливалось в свете пламени, а корона изящной работы подчеркивала её высокий лоб. Рыжие волосы обвивала нить жемчуга. Джулиан сделал неровный шаг вперед и буквально застыл на месте.
Женщина подняла голову, и её взгляд задержался на нас. В её глазах были холод и сила, но и тень тепла, будто она знала нас гораздо дольше, чем мы её.
– Подойдите, – произнесла она. Её голос был мягким, но в нём звучала властность, которой невозможно было ослушаться.
– Роуз… – прошептал Джулиан, но его голос прозвучал так тихо, что только я услышала. И мое сердце оборвалось. Кажется, на несколько мгновений я просто оглохла.
Мы приблизились, и я заметила, как её взгляд остановился на моём кулоне. Я инстинктивно коснулась его рукой, не понимая, почему он на мне.
– Я… не помню, как надела его, – прошептала я, чувствуя, как странный холод пробегает по спине.
– Он всегда был твоим, Анна. Даже если ты этого не знала.
Роуз улыбнулась, и её улыбка была пронизана загадкой.
– И кольцо всегда принадлежало тебе.
Она перевела взгляд на Джулиана, задержав его на кольце, сверкающем на его пальце.
– Что это значит?
Джулиан нахмурился, опуская руку.
– Это значит, что вы связаны. Эти артефакты – ключи. Ключи к тому, чтобы завершить историю, которая началась много лет назад.
Роуз подошла ближе, её платье шелестело, как сухие листья.
– Почему ты здесь? Почему ты… королева?
Я посмотрела на неё, пытаясь осмыслить её слова.
– Потому что это было необходимо. Когда Елизавета исчезла на несколько месяцев, общество не могло допустить хаоса. Я стала её двойником
Роуз усмехнулась, её взгляд стал мягче.
– Но зачем? – спросил Джулиан.
– Чтобы защитить Код Шекспира. Чтобы сохранить то, что
