что реально духи могут себе позволить, а где врут напропалую. Но всё это точно сможет подождать ещё день или два. Он обязательно даст себе возможность и пострадать, и позлиться – вероятно, даже выделит для этого конкретные день и время. Но пока что нужно ещё немного потерпеть.
– Вот теперь нужно идти, – он отстранился от Лиса и взглянул на таймер духовки: – Точнее, через десять минут.
– О, зазнобу догоним? Какой у нас план, хе-хе? – оживился магический зверь. – Предлагаю так: я кусаю тебя за булку, а ты колдуешь что-то, чтобы её остановить и чтобы все мы жили долго и счастливо. Или, чтобы ты не нудел потом, давай сразу её за булку укушу? Чего в сломанный телефон играть, хе-хе.
– Нет, Лис.
– Что, сам за булку её цапнешь? Понимаю и одобряю, хе-хе.
– Тебе лишь бы кого-то покусать, Лис, – хмыкнул глаза Александр и улыбнулся.
– А тебе что, нет? – искренне удивился зверь.
– Её никто кусать не будет. Пока что, по крайней мере, – он поиграл бровями, но вышло это как-то печально. – План такой: сначала дожидаемся конца таймера. Я достану печенье, потому что у тебя, знаешь ли, лапки, и сам ты не справишься, – он потрепал Лиса между ушей. – А потом чуть-чуть поколдуем. Самую малость.
Он подмигнул, и Лис начал в предвкушении бегать кругами вокруг обеденного стола. Он не знал, чего хочет больше: снова объединиться со своим человеком и творить волшебство, или наесться, наконец-то, печёночного печенья. Возможно, печенья чуть больше. В конце концов, колдовать лучше на полный желудок. Лис вновь развернулся мордой к духовке и замер, подобно каменному изваянию. Александр же, ещё раз погладив зверя по мягким бокам, поднялся на ноги и отправился в спальню. Там, среди сложенных вокруг ствола дерева, служившим центром его жилища, лежала приметная книга. Он не листал её уже несколько лет – в том не было нужды. Но сейчас ему до смерти захотелось найти одно нетривиальное заклинание. Настолько редкое и специфичное, что, насколько ему было известно, оно упоминалось только в одном гримуаре среди всего ведовского народа – в его семейном.
– Ну что ж, – бормотал он, перелистывая обветшалые страницы, – не ты одна умеешь играться с формулировками, милая Хытр.
Глава 13
До для рождения Арифметики 7 часов
Роман и Жанна терпеливо прокладывали свой путь через заросли орешника. Они, чертыхаясь в полголоса, следовали за призрачной фигурой, которая неспешно плыла сквозь хитросплетения веток. Сотни тонких прутов пронзали почву и тянулись к небу. Всё вокруг было подёрнуто зелёной пудрой свежей, едва родившейся листвы.
Других призраков Жанна вокруг не замечала – и это больше пугало её, чем успокаивало. Она испытывала те самые чувства, что бывают, когда босая ночью или ранним утром заходишь в ванную и встречаешь там огромного (как минимум в твоих глазах) паука. Или мышь. Или таракана, змею, кашалота – кого-то, кто наполняет душу животным, иррациональным страхом. Выбегаешь, чтобы найти тапочек понадёжней. Это заняло у тебя всего пару мгновений, но, когда возвращаешься на поле боя, паука уже не находишь. И вроде бы следует испытать облегчение – страшный монстр убежал, тебе не нужно с ним сражаться. Но вместо этого тревожность лишь усиливается – ведь где-то же он есть, монстр этот, и может показаться в любой момент.
Жанна с опаской вглядывалась в глубь тумана, но тот был пуст и глух. Время от времени она сообщала Роману, в каком направлении им следует двигаться, и на этом общение их заканчивалось. Он напряжённо сопел, прокладывая путь для себя и Жанны, а она была слишком занята своими страхами. Оттого оба они не сразу заметили, что уже побороли заросли и очутились на укромной полянке. Она формировала идеально ровный круг, сокрытая орешником от лишних взглядов.
– Прибыли? – спросил Роман, помогая девушке перешагнуть через корни и пеньки.
Жанна приняла его руку и оглянулась в поисках призрачной фигуры.
– Должно быть, – неуверенно проговорила она. – Дух твоей мамы исчез. Скорее всего, потому что она сделала, что хотела.
– Тогда давай осмотримся. Ого, ты только погляди… – Роман присвистнул. – Видела подобное раньше?
Жанна отрицательно помотала головой, глядя на ровный круг бледных поганок, тянувшейся по всему краю полянки. Те подставляли шляпки солнцу, будто пытаясь оспорить своё название. Каждый грибок был крепким и целым – никаких побитых или пожранных насекомыми экземпляров. Каждая поганка – как лучшая представительница своего рода, красивая в своей поганистости.
– А такое? – дрогнувшим голосом спросила Жанна, указывая в центр поляны.
Роман проследил за её пальцем и обомлел. Там на одинаковом расстоянии друг от друга возвышались пять одинаковых холмиков. Все они, подобно солнечным лучам, тянулись от центра к краям круга.
– Господь, – выдохнул Роман, медленно приближаясь к ним, – ты думаешь о том же, о чём и я?
– Ты Господа спрашиваешь или меня? – без тени шутки уточнила Жанна.
Она не решалась последовать за мужчиной, чувствуя какую-то необъяснимую угрозу от всего, что видела. По коже снова и снова пробегало, подобно слабым ударам тока, ощущение, что им обоим здесь не место. Когда они приехали на остров и мать Романа попросила их остановиться, Жанна нервничала, но не подумала, что они делают что-то не так. Все её переживания были связаны главным образом с толпой призраков, что гналась за ними от больницы. Однако на острове Русском она не увидела ни одного духа, кроме Алисы Бурнастовой. И потому с лёгкостью согласилась последовать за ней. Тем более что Роман со своей уже прославленной в узких кругах Чуйкой тоже ничего опасного не предвидел. Но теперь, стоя внутри круга из поганок и глядя на холмы, ужасно напоминающие могилы, Жанна усомнилась и в Чуйке Романа, и в своей собственной разумности.
«Призраки обманывают, – напомнила она себе. – Кто знает, что у них там на самом деле в голове».
– Ты, Жанночка, бесспорно богиня моего сердца, так что спрашиваю я исключительно тебя, – сказал Роман с коротким смешком.
– Я не знаю, что и думать, – честно призналась девушка. – Это… Могилы? Чёрт, Ромчик, они очень похожи на могилы!
– Ага. Но проверять не будем, ладно? Крестов тут нет, раскапывать не очень хочется.
– Фу, ты чего! – Жанна скривилась и замахала руками. – Ни за что! Кошмар какой.
– Скажу тебе больше, рахатлукумная госпожа, – пробормотал Роман, обойдя холмы по кругу. – Их тут шесть. Одна могила, если мы всё же считаем, что это могилы, пустая.
Жанна вмиг побледнела. Она рефлекторно коснулась подвески на шее, ощутила объёмную вышивку.
– Это нехорошо, Ром.
В ответ он улыбнулся, чем заставил Жанну вздрогнуть. У неё не укладывалось в голове, как можно чему-то обрадоваться в такой ситуации.
– Наоборот, – протянул он. – Всё совершенно наоборот, и потому моя достопочтенная матушка нас сюда и привела.
– Ромчик, объясни и не пугай меня, пожалуйста.
Он в ответ снял с шеи громовик – амулет, который прихватил из машины – и продемонстрировал его Жанне.
– Смотри, видишь общее? Шесть лучей тут, – он прочертил в воздухе их направление: из центра вовне. – Шесть холмов здесь. И там, и там заключены в круг. Это место какого-то чертовски долгого обряда, Жанн, – он задумчиво присел рядом с пустой ямой и почесал бороду. – Осталось понять, что нам нужно сделать: завершить обряд или, напротив, не дать ему свершиться.
– Меня всё это чертовски пугает, Ром.
– Не бойся, мы здесь в безопасности.
– Откуда тебе знать?
– Чувствую, – он пожал плечами, – нам ничего здесь не угрожает.
– Мне кажется, ты слишком сильно полагаешься на Чуйку, – Жанна нахмурилась, с тревогой вглядываясь в заросли вокруг.
Роман снисходительно улыбнулся и прислушался к себе. Спустя пару секунд проговорил:
– Сейчас там, – он указал налево, – пробежит белка. А сразу за этим в другой стороне, – указал направо, – стая ворон захотят высказать своё ценное мнение.
Жанна проследила за его пальцем и действительно тут же увидела маленькое пушистое создание, которое молниеносно пробежало по сосне и скрылось в хитросплетении веток. Сразу же после этого девушка подпрыгнула на месте от раздавшегося совсем рядом «Кар! Кар!».
– Как ты это…
– Смотри под ноги, – перебил он её, но опоздал.
Жанна споткнулась о кочку и кубарем полетела вниз, однако упасть ей не дали. Роман в мгновение ока оказался рядом и подхватил её за плечи. Он ободряюще улыбнулся:
– Возвращаясь к твоему вопросу: нет, я не слишком сильно на неё полагаюсь. Напротив, чересчур долго не давал ей ходу и старался принимать все решения разумом вместо того,
