становится.
– А куда хуже? – силы закончились… Растеклась в его руках, потому что сопротивляться самой себе просто невозможно. Этот мужчина был магнитом, отзывалась на звук его голоса, касания. – Вот бы поцеловать в той пробке не тебя, а какого-нибудь старенького Иллариона!
– Хер тебе, Грушенька, – он стиснул мои бедра и подкинул в воздух. Простыня заскользила по коже, обжигая её холодом. Видела, как эта предательница открывает меня для него… И ничего с этим не делала. Подняла глаза и дёрнулась… В его взгляде фейерверк разразился над мутной гладью моря. Эти эмоции было невозможно скрыть. Это было желание. Мятежный с таким вожделением осматривал меня, пока усаживал верхом. Рывком откинул простынь, чтобы ничего не мешало.
Его пальцы были горячее кипятка, они начали свой бег по ногам, замедлились на животе. Впивался в кожу, оставляя белесые полосы, оцарапывал, вил кружева, а я следила за этим танцем, как умалишенная. Кусала губы и ждала… Ждала момента, когда он накроет грудь, как тогда.
Удовольствие билось в крови, сжимало легкие, кружило голову… И мои бедра дернулись от знакомого спазма. Мышцы живота стянулись в канат, а когда Слава накрыл правую грудь, лишь слегка пройдясь по набухшему соску, я взвыла, вскидывая голову вверх. Хотелось, чтобы это не прекращалось никогда. Хотелось находиться в его руках вечно, впитывать эту грубую, но такую щедрую ласку, которой он был переполнен.
– Давай, девочка, убей меня, – внезапно рассмеялся Слава и со всей силы ущипнул за вершинку, а после накрыл горячим поцелуем. Это было нереально… Сказочно, убийственно прекрасно. Я снова взвыла и распахнула глаза…
Муть в мыслях стала такой густой, что я даже не сразу поняла, что произошло. Моргала… Моргала… Но видение всё никак не растворялось. На стене над кроватью висела МОЯ ПРЕЛЕСТЬ! Моя… В утренних лучах света картина просто светилась! Малиновые блики рассыпались, творя безумие любви. Глазам своим поверить не могла!
– Мятежный! – заорала я так, что самой дурно стало. Горло вспыхнуло, а потом – тьма…
Его пальцы проскользнула мне под бёдра, так стремительно раздвинули складочки, утопая в океане возбуждения. Горячие подушечки заскользили, обласкивая каменный клитор. Меня пробивало от разрядов. Тряслась, впивалась в его ноги, откинулась назад абсолютно инстинктивно, и тогда меня накрыло… Этот оргазм был сумасшедшим, ярким, оглушающим.
Я скулила, рыдала, ощущала, как слёзы омывают лицо, скользят по шее. Перед глазами растекались малиновые круги, как на полотне.
– Груша, – выдохнул он и рванул вперед. Его ладони сомкнулись на шее и рванули на себя, буквально смыкая наши губы.
Это был пожар, ураган… Бились зубами, сплетались языками… Я была раздавлена силой его эмоций. Расплющена, стерта. Его напор, грудное рычание и глубокие поцелуи обескураживали. Теряла не то что себя, да я Вселенную теряла! Металась в безвоздушном пространстве, как крошечная бусинка, потому что он заменял собой всё. И притяжение только рядом с ним, и воздух тоже в его власти.
Дурела! Готова была лезть на стенку, дышала сладостью его кожи с легкой ноткой табака и рыдала. В голос, заглушая звуки поцелуев! Искала любую возможность выплеснуть эмоции, чтобы не сдохнуть здесь и сейчас.
Ощущала его горячую каменную плоть, головку, что так убийственно скользила, размазывая сочащуюся влагу по складочкам. Я умирала… Умирала в его руках и готова была испытывать это снова и снова.
– Останови, Вера, – хрипел Мятежный, удерживая мои бедра, выписывающие отвязные толчки.
Потребность ощутить его внутри себя была невыносимой. Он рычал, прикусывал кожу. Видела муки в его глазах… Видела сомнение. Анализ, он вновь пытался врубить логику, контроль. Вот только рубильник сломан и ремонту не подлежит. Я уже ни за что не позволю ему этого сделать. Не уйдешь ты от меня, Мятежный! Моим будешь…
– Останови, Вьюша!
– Хер тебе, Мятежный…
Но договорить я не успела, в открытые двери на террасу послышался шорох колес, а после гул клаксона и громкий смех.
– Мятежный, ты что, нас не ждешь?! – этот голос был мне знаком… Причем с самого детства. Своего братика я узнаю даже в полуобморочном состоянии, подобном тому, до которого меня довёл Слава.
– Блядь, – Слава прижал меня к себе, вскочил, подходя к пышному тюлю, за которым нас не должны были заметить.
Я закрыла рот ладонями, не давая визгу вырваться. На выбранную мною брусчатку выходили все Вьюники, которых мне доводилось знать! Мама, папа, Вадюша и Леська. Они осматривались по сторонам, оценивали дом, саженцы, которые успели привезти во двор, и вели себя весьма подозрительно.
– Это что, проклятье вашей фамилии – вторгаться в мои угодья? Вера! Мой стояк не выдержит! – Мятежный шипел, как закипающий чайник. Впервые видела его таким: лицо красное, на лбу пульсировала венка, а зрачки напоминали тарелки НЛО, зависшие в небе.
– Это знак, Славочка! Знак… Чуть не согрешили! – я соскользнула по нему, как по канату, громко ойкнув, когда каменная плоть оказалась между ног. – Вот умеешь ты мозги пудрить, чуть не отдалась тебе, Мятежный!
– Я – пудрить? То есть когда ты приходишь и голяком прыгаешь в мою кровать, это что? Поощрение? Или предложение? – Слава распахнул гардеробную и стал быстро натягивать джинсы и футболку. – Нет уж, Вер, ты расскажи… Просто ещё одного подобного визита моё сердце не выдержит!
– Ой, не пыхти! – собирала свои вещи, как по команде «Атас». – Я ещё не спросила с тебя за мою прелесть! Гадкий, Слава! Картину мою забрал, а щас чуть девственности не лишил…
В последний раз посмотрела на картину, что так шикарно вписалась над мягким изголовьем его кровати, и бросилась вон из спальни, насквозь пропахшей грехом.
– Ты что… Что? – завопил он, когда мы выскочили на лестницу. – Ты…
– Что ты так распереживался? – я даже рассмеялась. Вся ситуация была просто сюром каким-то. Я, голая, на его лестнице, сжимаю свои манатки, и при всем при этом говорим мы о невинности, к которой он был явно не готов. – Ой, Слав… А стояк-то твой сломался всё-таки, – прошлась кончиками пальцев по его паху. – А я думала, ты рад будешь. Говорят, невинность сейчас в цене, на черном рынке можно продать за сумасшедшие деньги! Но не переживай, уже все решено.
– Какой, на хер, чёрный рынок? Ты что, гуглила? И вообще, что там решено? – Мятежный был просто в шоке. Смотрел на меня, как инопланетянку!
– Решено то, что именно ты станешь моим первым… Но позже. А пока… Пока нам полный звездец! – захныкала я, наблюдая, как у парадной топчется компания моих родственников. – Мне конец… Мне конец!
Глава 26
Мятежный
Я был убит. Выстрелом в лоб!
Эта девчонка точно меня доконает!
