class="p1">Мне ещё никогда не приходилось скрывать в гостевой комнате обнажённую девушку. Никогда! А если учесть, что по коридору разгуливали её родственники, это просто уму непостижимо. Мятежный… Это пиздец!
– Вячеслав, – ахнула Нинель Вьюник, пробегаясь пальцами по шёлковым обоям столовой. Эта чокнутая семейка разбрелась по всему дому, как муравьи! Я будто продал им билеты на экскурсию, а сам забыл об этом. – Вы простите за столь раннее вторжение, но Денис нам так красочно описал всё великолепие вашего дома, что мы решили не тянуть с визитом.
Описыватель, мля… Ну, погоди, Раевский! Я о тебе тоже что-нибудь опишу!
– Ой, мам, брось эти реверансы интеллигенции. Она ж вымерла ещё в двадцатых. Так и скажи, что мы просто боялись, что весь мед съедят, а утренним гостям не достанется, – Вадим осматривал не интерьер, а выгодное расположение дома, из любой точки которого был просто шикарный вид. Бескрайние просторы моря, брутальные горы с севера и густой лес на западе. Вьюник довольно кивал, улыбался, гоняя в голове мысль. Вот только он был настолько воодушевлён, что я стал догадываться о причине этого визита. – Рай сказал, что ты этот дом на продажу готовишь. Давай, говори сумму и дату, когда освободишь помещение, нас всё устраивает. Да, пап?
– Конечно! – мужчина хлопнул в ладоши и крутанулся вокруг своей оси, оценивая высоту потолка.
– А я передумал, – мозг еле соображал, я стоял как истукан возле кофемашины, а сам взгляда не сводил с двери, за которой пряталась Вера.
Телефон в руке не унимался, эта гадюка то голые фотки слала, то проклятья, не понимая, что так она мне не помогает, а наоборот, очень сильно мешает! Член то дыбился, как парус морской яхты, то опадал, вспоминая её слова про девственность. Чёрт… Я что, превратился в тех самых папиков, что готовы платить малолеткам, лишь бы напитаться их молодостью? Мятежный, это пиздец…
«Спровадь их! Немедленно».
«Вера, выходи… Это не в моих принципах! Я не прячусь от проблем, а с удовольствием решаю их!»
«Только попробуй, Мятежный! Убегу! Потом сам будешь перед папой оправдываться по поводу своего чёрного юмора».
Черт… Там огромное окно, через которое она с лёгкостью выскользнет и улизёт в лес по проторенной тропе Добби Доббидовича! Зараза! Ну что за хрень! После нашего знакомства моя жизнь сошла с рельс и теперь несется по ухабам на велосипеде, то и дело отбивая яйца! И ощущения такие смешанные: то больно, то яйца гудят, как мотор рыбацкой лодки, то сердце замирает… Может, Груша права? К врачу надо. Точно!
– Как передумал? Почему передумал? – Вадим ошарашенно распахнул рот. – Я думал родителей сюда поселить.
– Вадь, ну твои ожидания – твои траблы. Я тут при чём? Завтра ты за почкой моей придёшь, потому что Рай скажет, что и с одной жить можно? Спроси у Кости, у него там в резерве есть дом, кажется, на центральной улице. Без выхода к морю, но с видом на горы. Что ты к моему дому прицепился?
– А мне этот нравится! – прищурился Вьюник и впился взглядом так знакомо, что аж смешно стало.
– Я рад, что наши вкусы сходятся, но этот дом МОЙ! И почка, кстати, тоже.
Разлил кофе по чашкам и распахнул дверь на террасу, впуская свежий воздух. И вроде шло всё ровно и спокойно. Вадя порычит, да перестанет. Сейчас нужно думать лишь о том, чтобы избавиться от этих любителей чужих домов и поговорить с Верой.
Что это за новости такие про девственность? Розыгрыш? Проверка реакции?
Вот только когда обернулся, я заметил странный взгляд Нинель. Матушка Вьюников внимательно смотрела под дверь той самой комнаты… Опустил глаза и замер. Уголок дубового полотна зажал кружево, и теперь оно так зазывно колыхалось на сквозняке. Женщина вздрогнула и метнула быстрый взгляд не на меня…нет! Она посмотрела на красную от сдерживаемого смеха Лесю, а вот уже та с меня взгляда не сводила.
– Вадюш, ну поехали, посмотрим другой дом, – Леся прошла мимо и острым носком туфельки подцепила кружево, извлекая из капкана. Женщины с напряжением наблюдали за тем, как бюстгальтер медленно, миллиметр за миллиметром исчезал под дверью, а ещё через мгновение от улики не осталось и следа. Лифчик юркнул в щель, поставив на мне крест в глазах этих милых, но сейчас очень удивленных дам…
– Очень жаль, Вячеслав. Признаться, дом мне тоже очень понравился. Просторный, светлый, большая часть окон выходит на море, – Нинель обернулась, посмотрела прямо в глаза, да так, что колени дрогнули. У меня! Взрослого сорокалетнего мужика! Стыд вдруг прорвался из недр забытых ощущений, потому что лет двадцать уже этого не испытывал. Она всё поняла, иначе и быть не могло. Отсюда этот вызов, осуждение во взгляде и отсроченное желание моей смерти, ну, или кастрации. Вставайте в очередь, дамочка… – Хороший дом, Вячеслав. А кто занимался декором?
– Домом занимался знакомый дизайнер, могу дать контакты, а двор реанимирует ваша дочь. Прошлые недоумки сотворили розарий и ромашковое поле, очевидно, рассчитывая, что я чокнусь, пока гадаю. – Женщина опешила от моего спокойствия. – Как вам?
– Ой, Верка любого в тиски зажмет, когда очень этого хочет, – Вьюник старший прошелся по террасе, осматривая уже более-менее приличный двор.
Вдали послышался рёв двигателя, и я выдохнул. Боже! Как вовремя приехал Добби Доббитович! Он высадил бригаду, а сам покатился в сторону гаража, чтобы спрятать машину в тень. Мужики вяло пошли мимо, всё время оборачиваясь, будто боялись, что в любой момент выскочит Верка.
И она выскочила…
И тут пришла моя очередь очумевать от происходящего. Я уже сбился со счёта, который раз! Она как сумка с сюрпризами, причем дна у этого сундучка не было. Удивление стало основой прошивки моего мозга, кровь уже просто не бурлит без этой занозы в заднице. Казалось, если она сейчас уедет, то дом потеряет своё очарование. Но теперь у меня есть козырь. Картина… Пусть приезжает хоть каждый день, любуется на здоровье. На глазах пусть будет.
Вера, в накинутой поверх платья рабочей куртке, шла вместе с Добби и отчаянно спорила. Ну как спорила… Она просто орала и то и дело тыкала ему в нос планшетом. Она так органично не замечала нас, так самозабвенно притворялась, что даже мне захотелось поприветствовать её, что уж говорить о шокированных родственничках.
– Вы обещали! Почему мне звонят из питомника и говорят, что траншея под живую изгородь не готова? Вы знаете, сколько стоит каждый этот клён? Ему дренаж нужен, а вместо этого они стоят в пластиковых колбах! Там корневая система гниёт,
