злится на меня за то, что я посмела командовать им, но я решила, что именно это ему и нужно.
Пора было отплатить ему его же монетой.
Глава 17
Кристиан
Миниатюрная и целеустремленная, Хейли спустилась по забору так, будто карабкалась по скале, так, будто ей приходилось проделывать подобное уже миллион раз. Она спрыгнула на землю, под ногами у нее зашуршали осенние листья, и я последовал за ней.
Голова у меня шла кругом от вопросов, а член до сих пор стоял после того, как я увидел ее в одной футболке. Я ненавидел власть этой девушки надо мной. Ненавидел свою похоть, ненавидел, что я чуть слюнями не захлебнулся, когда прижал ее к своему телу. Ее реакция запустила эффект домино: голова у меня кружилась, руки так и чесались прикоснуться к ней, губы ломило от желания попробовать ее на вкус. Прошлое ускользало сквозь пальцы, и я сосредотачивался на одном, только на одном – на ней, здесь, сейчас, в настоящем.
Как только Хейли вырвалась из моей хватки, я наконец сконцентрировался на том, что изначально привело меня к ней в спальню, – на синяке. Кровь у меня так и кипела от гнева. Шея покраснела от злости. Если бы мои подозрения оказались верны, я бы убил ее сраного опекуна, не говоря уже о запертой двери. Я прекрасно знал, что Хейли живет не в лучших условиях, ведь она в приемной семье. Судя по ее делу, она успела хлебнуть дерьма, но то, что я увидел, переходило черту. Неужели она вот так жила все время после смерти папы? Хейли мало походила на девочку, которую я знал пять лет назад, и, кажется, я начинал понимать почему.
Приземлившись на мягкую землю, я схватил Хейли за руку и потащил ее к старому дубу. Слегка подтолкнул к стволу, стараясь, чтобы она не касалась грубой коры спиной, подошел к ней вплотную.
– Мне это не нравится.
Ее дыхание овевало мою кожу:
– Что тебе не нравится?
Я застыл как истукан. Хейли умудрялась отключать мне мозг, а тело начинало вести себя так, как не вело никогда. Меня тянуло к ней как магнитом.
– Не нравится, что у меня голова идет кругом от девчонки, которую я ненавижу. Не нравится, что я никак не могу разгадать тебя. Не нравится, что у тебя столько секретов. А особенно не нравится, что ты мне ничего не говоришь, черт возьми.
Казалось, горячая кровь пробудила мое давно застывшее сердце. Оно билось быстро и тяжело. Нас окутало похотью, я не мог оторвать глаз от пухлых губ Хейли. Даже в темноте я видел их изгиб. Мне так хотелось проследить их контур. Я хотел засунуть язык ей в рот и выпить каждый заточенный там секрет.
Хейли вскинула подбородок, и наши губы оказались на расстоянии вздоха. Мы долго не сводили друг с друга глаз, а потом она прошептала:
– Ты разве не знал, что нельзя открывать тайны врагу, Кристиан? – А потом она оттолкнула меня, обогнула дерево и двинулась прочь. Я таращился ей вслед, совершенно бездыханный.
Я был ошарашен, поражен. Никто и никогда не задевал меня так, как она в последние несколько недель. Два дня назад я ее ненавидел, а теперь следовал за ней как щепка, неумолимо всплывающая на поверхность. Почему я не мог остановиться, отказаться от нее? С чего вдруг внезапное желание защитить?
Она перешла улицу и тут же увидела мой «Чарджер», пристроившийся за огромным шикарным «Эскалейдом».
– Залезай, – велел я, кивая на правую дверь. Фонарный столб над головой Хейли моргнул, и она на мгновение повернулась к дому, где жила ее приемная семья. Я видел, как она с трудом сглотнула – видимо, нервничала, – а потом выдохнула и пошла к моей машине.
– Ты издеваешься, что ли? Ты похитил мою подругу?! – Она резко повернулась ко мне. Глаза метали молнии, темные волосы спутались и топорщились.
Я пожал плечами и забрался на место водителя. Она села рядом со мной. Повернувшись, посмотрела на Пайпер, которая сидела, скрестив руки на груди. Олли удобно расположился на заднем сиденье, как всегда, расслабленный, с самодовольной ухмылкой на лице. Я даже знать не хочу, что тут произошло.
– Он тебя похитил?
Пайпер фыркнула.
– Практически! Потребовал, чтобы я все ему рассказала, а когда я не стала, сказал, что поедет сюда, и все тут. Я заставила его забраться через окно, а не стучать в дверь, потому что…
Гримаса Хейли разгладилась, губы изогнулись в улыбке, и она опустила глаза.
– Спасибо.
– Ладно, говори уже, черт возьми, – встрял я, барабаня пальцами по рулю и пялясь на уродливое квадратное здание, которое она называла домом. Хотя близость Хейли на мгновение приглушила мою злость и чертовски меня отвлекла, теперь я сосредоточился на деле.
Мой вспыльчивый характер поднимал свою уродливую голову, и старине Питу предстояло стать сопутствующим ущербом.
– Если скажу, ты оставишь меня в покое? – Она раздраженно прислонилась к спинке кресла. – Я до сих пор не понимаю, какое тебе дело. За последние две недели ты ясно дал понять, что ненавидишь меня и явно винишь в смерти своей мамы.
Олли сунул голову между нашими сиденьями, пристроив локти на центральной приборной панели.
– Кстати, насчет этого. Кристиан тебя ни в чем не винит. Все его предлоги – полное говно.
– Заткнись, блин, – огрызнулся я. Сейчас не время. – Да, я оставлю тебя в покое. – Ни за что на свете.
Хейли искоса взглянула на меня. В машине повисла тишина. Олли вернулся на заднее сиденье, а Пайпер прекратила бросать на него хмурые взгляды. Все были на грани и ждали объяснения. Хейли сглотнула, правда готова была вот-вот сорваться с губ.
– Я упала с лестницы.
Я зарычал и хлопнул по рулю ладонью.
– Да хватит уже дурить нам голову, Хейли. Кто сделал тебе больно, черт побери? Почему ты мне не скажешь?
Она смерила меня взглядом, от которого пробирало насквозь.
– Потому что я тебе не доверяю. Никому не доверяю.
Она отвела взгляд, уязвленная. Я мельком глянул в зеркало заднего вида, и Пайпер в кои-то веки не злилась. Вид у нее был грустный. Вокруг глаз появились морщинки, а темные глаза умоляли меня продолжать. Должно быть, взобравшись через окно, я доказал, что чего-то стою.
– И что, на этом все? Ты ничего не расскажешь?
Хейли фыркнула.
– Разумеется, нет! С чего мне тебе что-то говорить? Все то время, что я успела провести в «Инглиш-Преп», ты только и доказывал, каким бываешь козлом!
