Знаю, ты привык, что все тебе кланяются в ноги, но я не такая. – Она разозлилась, раскипятилась, а ее голос становился громче с каждым оскорблением в мой адрес. – Я встречала парней вроде тебя. Богатых говнюков, которые считают, что им все можно. Например, пробраться ко мне в комнату и потребовать, чтобы я рассказала, кто мне синяк на боку поставил! Потребовать, чтобы рассказала, почему меня запирают в комнате. Я тебе ничего не должна, Кристиан. Когда я только пришла в «Инглиш-Преп», я, может, еще и надеялась, что мы продолжим с того, на чем остановились, но я жестоко ошиблась. – Мое имя она произнесла так ядовито, будто я был каким-то злодеем. Впрочем, может, я им и был. – Ты манипулируешь людьми, заставляешь следовать за тобой по пятам по всей школе, а они и рады высунуть язык от усердия. Мной манипулировать нельзя. Я не похожа на людей, которыми ты себя окружаешь. И я больше не хочу угождать тебе.
Она тяжело вздохнула. Внутри у меня все сжалось. Я понял, что это еще не конец.
– Может, пару недель назад я и хотела, когда только вошла в «Инглиш-Преп», практически ослепленная, с полным сердцем надежды, но ты сам сказал, что ненавидишь меня, а твои действия это доказали. Мы уже не те дети, какими были пять лет назад. Так что нет. Я ничего тебе не скажу!
Хейли наконец закончила свою обличительную речь. В машине было нечем дышать. Все, что она сказала, в той или иной степени было правдой. Глядя на нее, я видел собственное прошлое, и мне отчаянно хотелось ее возненавидеть, но еще я видел в ней будущее, и от этого мне хотелось любить ее.
Хейли взялась за дверную ручку.
– Просто оставь меня в покое. – Она оглянулась и послала Пайпер грустную улыбку. – И отвезите Пайпер туда, откуда ее забрали. – С этими словами она выбралась из машины и захлопнула дверь.
Я барабанил пальцами по рулю, а мысли сменяли друг друга со скоростью света. И тут заговорила Пайпер.
– Кристиан, все, что она сказала, – правда. Ты считаешь, что тебе все можно. Ты богатенький козел, который думает, будто способен контролировать всех и вся в «Инглиш-Преп». Но тут? – Я взглянул в зеркало и встретил ее уверенный взгляд. – Тут реальная жизнь. Мы с Хейли знакомы всего две недели, и я уже сейчас могу тебе сказать, что она не из тех, кто просит о помощи или доверяется людям, даже если ей это нужно. А прямо сейчас ей это нужно. – Она беспокойно прикусила губу. – Ситуация скверная.
– Это был ее опекун? – спросил я, не сводя с нее глаз.
– Да.
Олли зашипел на меня.
– Братан, только без глупостей. Я могу спасти твою задницу на вечеринке, где нет никого, кроме слизняков из «Веллингтон-Преп», но тут не обещаю.
Проигнорировав его протесты, я выбрался из «Чарджера». Я старался сохранять спокойствие. Надо все продумать. Торопиться было нельзя.
Или можно?
Хейли как раз переходила улицу. Я обогнул припаркованный «Эскалейд» и направился к ней. Она обнимала себя обеими руками, ветер трепал волосы.
Как только я ступил на обочину, она поспешно повернулась.
– Господи Иисусе. – Она взмахнула руками, увидев меня. – Ты намеков не понимаешь? Мне не нужна помощь.
– Зато Питу сейчас понадобится.
Она ахнула, когда я пронесся мимо нее. Но не успел я добежать до лестницы, как Хейли оказалась прямо передо мной. Ее глаза в свете луны казались особенно огромными.
– Кристиан, стой! Нет!
Я зарычал и уже был готов оттолкнуть ее. Теплая ладонь легла мне на бицепс, кожа коснулась кожи. Поверить не могу, что опекун посмел ее тронуть. Когда я выбрался из машины и бросился вслед за Хейли, в мои планы не входило надирать задницу Питу. Я собирался сделать так, чтобы Хейли прекратила врать и рассказала мне правду. Но, когда я добрался до подножья лестницы и она воззрилась на меня с чистым ужасом, внутри у меня что-то щелкнуло. Меня охватило желание защитить ее – желание, о существовании которого я даже не подозревал. Он причинил Хейли боль. Моей Хейли.
– Кристиан. – Ее голос на мгновение рассеял марево злости, ее рука крепче сжала мою. – Не надо. Пожалуйста. Я тебя умоляю.
Я помедлил, на мгновение заколебавшись. Когда же я снова повернулся к дому, Хейли еще крепче сжала пальцы.
– Если я хоть когда-то вообще была тебе дорога, не делай этого, пожалуйста.
Я сжал зубы, склонил голову. Какая глупость. Конечно, она была мне дорога. Как раз поэтому я и вел себя теперь как ненормальный.
– Ты меня не убедила, Хей. Так что придумай, как еще меня отвлечь, потому что я в шаге от того, чтобы разбить его сраную морду. – Я так хотел увидеть его реакцию, когда он откроет дверь, а я ему врежу так, что с ног собью на хрен. Можно было бы пнуть его в бок, прямо как…
А в следующее мгновение я задохнулся. Меня будто молния поразила, во мне разгорелась искра жизни. Губы Хейли касались моих, двигались так легко, будто именно в этом состояло их предназначение. Руками она зарылась в мои волосы, теплое дыхание смешалось с моим. Сердце у меня в груди билось как сумасшедшее, и я притянул ее ближе. Никогда в жизни я не чувствовал ни к кому такой тяги, как в тот момент. Алые губы Хейли раскрылись для меня, и я готов был испить ее до последнего дыхания.
Когда она отстранилась, я был так ошеломлен, что не мог говорить. И двигаться не мог. Хейли схватила меня за предплечье и потащила по траве к дереву – ближайшему к ее окну. Я чувствовал себя щенком, которого волокут за ошейник. Едва мы оказались лицом к лицу, я уставился на ее распухшие губы, на мелькнувший между ними кончик языка. Я не сводил глаз с Хейли, а она – с меня. Я моргнул. Она тоже. Что, черт возьми, это было? Я хотел то придушить ее, то спасти.
– Ты все? Способен снова разумно мыслить? Готов меня выслушать?
Отличный ход, Хейли. Отличный ход, блин. Хейли точно знала, как меня отвлечь, и у нее получилось.
Пожалуй, даже слишком хорошо.
– Готов. – Голос у меня звучал хрипло. Было почти больно говорить с ней после того, что сейчас произошло. Я поцеловал ее. Господи Иисусе.
Хейли подняла голову к звездному небу.
– Да. Меня ударил Пит. И нет, я ничего не могу с этим сделать. Поверь мне. Я хочу взять самый тупой нож в ящике с приборами и
