здесь. Поговорим вечером, когда приедешь ко мне ставить машину, – согласно киваю головой вместе с его рукой на подбородке. – Идем.
Мы спускаемся вниз, держась за руки. Мама смотрит в нашу сторону, но, по мере нашего приближения, улетает взглядом в небо. Макс не отпускает мою руку.
Освобождаю ее, чтобы ответить на звонок. Мне звонит Эми. Вот она удивится, что я здесь.
– Эми, дорогая, привет. Я перезвоню позже. Я в Красноярске…
– В смысле, в Красноярске? Почему мне не сказала? Что за дела, подруга? – Она в ярости. – Надеюсь, ты только что вышла из терминала, иначе я надеру твою божественную задницу. Выезжаю забрать тебя из аэропорта, да?
– Пожалуйста, не нужно надирать мне задницу, Эми, прости, – Макс закашливается на моих словах, а мама сдерживает смех. – Я вчера прилетела. Сейчас вот с Натальей Андреевной и Максимом на кладбище… Я сейчас заберу Оливку, прокатимся по делам в городе, надо в ресторан заехать, погуляем немного и вечером с тобой встретимся, идет? Ну, или завтра…
– Я сам отвезу Наталью Андреевну и в ресторан, и погулять. Оливку заберем. А ты развейся, неважно выглядишь. Советую встретиться с Эми сейчас. Вечером вернешь тачку. Я пришлю адрес, – он достает ключи из кармана своих джинсов и дает их мне, кивая на шоколадный кабриолет.
– Эми, я на машине, где встречаемся?
– Я знаю отличное кафе, где варят самое вкусное какао в мире. Тебе, как главной извращенке после меня с перцем, а мне с зефирками. Кидаю адрес и жду тебя у входа. А-а-а-а, как же я соскучилась! – Эми кладет трубку, я понимаю, что без споров соглашаюсь на предложение Макса.
Он решает за меня все проблемы. Как настоящий мужчина. То с микроавтобусом для мамы, то сейчас, со встречей с подругой, словно чувствует, что перед вечером мне нужно прийти в себя.
Я не сопротивляюсь. Доверяюсь ему. Вверяя себя тому, что суждено быть. К каким бы последствиям это не привело. Я смотрю на него и понимаю, как мало я о нем знаю. В моей голове он был монстром, который уничтожил Киру своей ревностью, недоверием. Мне было так просто его ненавидеть, потому что любить было страшнее. До ужаса боюсь, что он вышвырнет меня из своей жизни. Что у него она давно – своя и мне в ней нет места. Куда он денет Карину? Как быть с Кирюшкой. Я никогда не встану между ним и его ребенком. Усмехаюсь своим мыслям: с чего я взяла, что я буду ему нужна?!
– Не боишься, что поцарапаю красотку? – Отрываю взгляд от его черной рубашки с короткими рукавами, которые впиваются в его внушительные мышцы на руках.
– Все, чего я боялся в этой жизни, уже произошло. Так что, нет. Не боюсь. Что-то мне подсказывает, ты неплохо ездишь.
– У меня был лучший инструктор, зачем-то второй раз повторяю эту фразу.
– Я помню. Вот и проверим, – подмигивает, катит маму к автобусу, а я иду к его машине.
В ней пахнет Максом. Моим любимым парфюмом. А еще – скоростью. Молодостью. Свободой. Гоню от себя мысли, что за рулем его машины ездят другие женщины. Глажу руль, представляя, как его руки сжимают его. По телу проносится дрожь, а низ живота начинает тянуть в ожидании чуда. Это что, я возбуждаюсь от руля его тачки?! Свожу колени, закрываю глаза и представляю, как мы с ним…
– Ты тут медитируешь что ли? – Я не сразу понимаю, что Макс из моего воображения в реальности касается моего плеча.
Открываю глаза и сдерживаюсь, чтобы не нагрубить, ведь он лишил меня продолжения эротической фантазии. Смотрю на него и понимаю: не злюсь. В реальности он круче. И я готова собственноручно вышить крестиком на его матрасе “возьми меня”, лишь бы он подарил моему телу то, без чего оно превратилось в кусок безжизненной плоти.
– Не смотри на меня так, Аделина! – Он присаживается у дверцы машины, чтобы быть на уровне моих глаз.
– Как? – Шепчу, сдерживая предвкушающий вздох. Если мне нельзя предугадать его реакцию на правду, то я, пожалуй, сначала оседлаю его, отлюблю за все эти годы, и только потом все выложу.
– Обещающе. Соблазняюще. Одурманивающе, – говорит тихо. Обещающе. Соблазняюще. Одурманивающе.
– Мы просто поговорим вечером. И все, – дразню его, чувствуя, как он заводится одновременно с ревом двигателя его машины и жму на газ со всей силы, оставляя его в облаке пыли.
Я не даю маме никаких ценных указаний по поводу Оливки. Я знаю, что все будет хорошо. Этот день, вечер и, надеюсь, ночь, станут судьбоносными. Я запрещаю себе думать, что все может пойти по одному месту.
Глава 9
Аделина
– Вот это да! Я чего-то не поняла! Ты угнала тачку у Булатова? – Удивленная Эми приветствует меня вопросом, пока я выхожу из машины Макса и бросаюсь на нее с объятиями. Она пахнет мандаринами, новым годом, праздником. Смачно целую ее в обе щеки.
– Не угнала. Не в этот раз, – улыбаюсь своим воспоминаниям, как когда-то из-под носа увела у него аккорд. Слегка отстраняюсь от Эми, чтобы полюбоваться этой красоткой. На ней крышесносный белый комбинезон, открывающий вид на ее бесконечные ноги на огромной шпильке и подчеркивающий ее загорелую матовую кожу. Восхищаюсь красивыми девушками, которые всегда “при параде”. Мне же милее кроссовки, шорты и безразмерная футболка, в чем я и хожу с утра. – Ну, богиня, дай тебя рассмотрю. Демьян твой должен тебя на руках носить, такое сокровище отхватил.
– Ой, не хочу о нем. Бесит. Я детей хочу. Свадьбу. Жить и наслаждаться счастливой семейной историей. А не жарить ему с утра кабачковые оладьи под недовольное бухтение “где мой завтрак”, – она смешно изображает Дему и у нее это отлично получается. – Я вообще не создана для всей этой бытовухи. Оладьи, блин, ему жарить! В нашем доме я хочу, чтобы жарили только меня! И как можно чаще, а не раз в неделю по выходным!
Ее смех меня расслабляет и отвлекает от мыслей о Максе. Я даже хочу поддержать ее смехом в ответ, но тело не дает. Как говорит мой психолог, у меня блок на эмоции, особенно на радость. Я так и не научилась смеяться заново. Даже курсы такие в интернете искала, но, к сожалению, безрезультатно.
– Пошли уже, где твое кафе? – Еще раз обнимаю эту радостную зефирку, наслаждаясь возможностью просто быть рядом, закрываю на сигнализацию машину и кладу ключи в сумочку.
– Вот же оно, одно из моих любимых. Булатов умеет
