внучки. По глазам вижу, что у нее много вопросов. Но я не отвечаю на них. Потому что мне не до этого.
Мне нужно остудить внутри себя горячую кошку, что готова мяукать на весь дом и выгибаться дугой, лишь бы ее кот поскорее сделал свое мужское дело. Я забираюсь в душ, не снимая футболку с шортами и стою под ледяными струями воды, пока меня не начинает бить ледяная дрожь. Стягиваю с себя прилипшую холодную одежду. Настраиваю теплую воду и усиленно тру себя мочалкой с любимым гелем для душа со вкусом кофе. Мою волосы. Немного прихожу в себя. Закидываю вещи в стиральную машину. Протираю рукой запотевшее зеркало. На меня смотрит Аделина с горящими глазами, из которой всеми силами рвется наружу Кира. Я в таком шоке от всего происходящего, что не знаю, чего от себя ожидать.
Я ненормальная.
Чокнутая.
Безумная.
И меня трясет от ожидания предстоящей встречи с Максом.
Сушу волосы. В дверь начинают колотить. Слышу любимое “ма-а-а-ам”. Открываю дверь, впуская в ванну прохладный воздух. Обнимаю дочку. Мама – рядом. Зовет на кухню. Иду за ней с дочкой на руках. Тяжелая. Все происходит словно не со мной. Я как будто наблюдаю за собой со стороны, отлетая в другое измерение. Медсестра-няня отвлекает Оливку на игру с новым конструктором.
– Ты сегодня при Максе назвала меня мамой, – пытаюсь понять, о чем говорит моя любимая женщина. – Когда звонила Максу, ты сказала “мы с с мамой на кладбище”. Он не заметил. Или не придал этому значение.
– Ох, мама…
– Может пока ты не решишь сказать ему правду, лучше называть меня Натальей Андреевной? Я на всякий случай сказала, что периодически ты называешь меня мамой. Он стал расспрашивать о твоих родителях, я уклончиво ответила, что не расспрашиваю тебя о них.
– Прости, что и тебя заставляю врать.
– Ничего. Я уже привыкла, – мама вздыхает. – Завтра Темыч приезжает. Ты как, готова?
– Разве можно к этому подготовиться? Что же я натворила, мама?! – Роняю голову на руки и начинаю тихо выть, затыкая рот и рвущийся из него ор рукой.
***
Достаю из чемодана пакет с нижним бельем. Скукотище! Ни одного соблазнительного комплекта. Хлопковые скромные трусики базовых цветов. Белый. Серый. Черный. Спортивные топы без косточек. Белые. Серые. Черные. Невесомого кружева, которое захочется сорвать с меня, не обнаружено. Приличной женственной одежды тоже. Джинсы. Майки. Худи. Треники. Кеды. Кроссовки. Ни одного платья или юбки.
Какого ежика в моем гардеробе поселилась бесформенная антисексуальная одежда? Хочу почувствовать себя томной роковой красавицей, при виде которой у Макса начнется обильное слюноотделение и солнцестояние. Не могу подобрать поэтичный эпитет к слову “член”. Пусть будет солнцем, которое отогреет мое тело, а может и душу.
На часах семь вечера. Решаю по пути заехать в торговый центр и купить самый сногсшибающе-развратный наряд, включая трусы. Красные. Непременно красные и прозрачные. Стараюсь не думать о том, что надену непостиранное белье на голое тело. Плевать! Я должна сразить его наповал.
Мои наполеоновские планы рушатся о действительность. Все кружево в отделах нижнего белья напоминает залежавшееся приданое из бабушкиного сундука. Может, я ничего не понимаю в моде на неглиже? Расстроенная, решаю остаться в серых слипах и иду выбирать платье. Как назло, ничего не нравится. Ненавижу ходить по магазинам! Если это не касается детских вещей, игрушек и посуды, вот там я маньячу, а здесь чувствую себя бездарной девицей.
Собираюсь уже ехать соблазнять Макса в джинсах, как вижу его. Невесомое струящееся платье-комбинацию красного цвета длиной по лодыжку. Сидит на мне потрясающе. То, что нужно! Беру. Прошу срезать этикетку и напоследок еще раз захожу в примерочную и делаю это. Снимаю серые трусики и бросаю их в корзину для мусора. Они мне сегодня точно не понадобятся. Этот поступок добавляет моему образу дерзости, глаза сверкают непривычным блеском. Мысленно лукаво смеюсь, но не могу произвести этот импульс телом. Пожимаю плечами. Сейчас для меня важнее то, что внутри. И то, что ждет меня совсем скоро. Внутри пограничное какое-то состояние. Напряжение и расслабленность одновременно. Как будто две абсолютно разные стихии. Но они не спорят друг с другом, не воюют, каждая из них дает противоположности право просто быть.
Достаю из сумочки мини-версию любимых духов и делаю несколько пшиков на шею и волосы. От наслаждения парфюмом закрываю глаза. Обожаю этот сложный, необычный аромат, различая в нем нотки березы, бергамота, чабреца и красной смородины. Вдыхаю его глубоко. Готова. Теперь готова.
Смотрю на ноги. Черт! Про обувь я не подумала. Ее искать некогда. В роскошном платье и любимых старых кроссовках бегу к выходу. Ловлю на себе мужские взгляды. Приятно. Завожусь еще больше. Меня пропускают первой к эскалатору. На перекрестках уступают дорогу. Светофор горит только зеленым светом. И даже погода благоприятствует. Невыносимая жара сменяется легкой прохладой. Волосы от ветра щекочут лицо. Я еду не быстро, в аккурат шестьдесят километров в час. Шоколадная малышка явно не привыкла к такой скорости, но я тут главная. Я все решаю. Отказываюсь торопиться.
Смотрю в зеркало. Растрепанная. Красивущая. И, непривычно, счастливая. Улыбаюсь. Оказывается, чтобы мир заиграл новыми красками, достаточно просто надеть платье, снять трусы и лететь к любимому мужчине заниматься сексом. Пожалуй, запатентую эту метафизическую формулу.
Навигатор показывает, что я приехала. Но я узнаю об этом раньше, заприметив знакомый микроавтобус на парковке у высокого ограждения, за которым ничего не видно. Не успеваю позвонить Максу, как ворота сами раздвигаются. В стотысячный раз покрываюсь мурашками. Охранник приветствует меня и приглашает проехать на придомовую территорию.
– Где у вас тут гараж? – Спрашиваю неулыбчивого мужчину в черной форме, всем телом ощущая отсутствие нижнего белья. Мне это нравится, хоть я и дрожу от волнения.
– Оставьте машину здесь. Максим Ильдарович ждет вас в доме, я сейчас сообщу о вашем приезде, – он пытается открыть дверь машины, но я протестую.
– Я сама. Не говорите, что я уже здесь. Поставлю машину в гараж и сама его найду. Это сюрприз. Давайте не будем его портить и расстраивать меня и Максима Ильдаровича, – вижу, как нужные слова и то, как я пытаюсь уверенно держаться, действуют на охранника правильно. Он объясняет, как проехать.
Проезжаю одноэтажный дом-коробку в серых тонах. Нескольких секунд хватает понять, что он мне уже нравится своим минимализмом и простыми формам. Чуть дальше – просторный гараж с несколькими въездами. Заезжаю в единственные открытые ворота и паркую машину между большим черным внедорожником с тонированными стеклами и белым мерседесом-седаном. Никогда не разбиралась в
