красавица жена, которая скоро о тебе забудет и разделит ложе с другим… Иногда, правда, вздохнут дети, вспоминая, как ты катал их на шее.
– Картину вы нарисовали, прямо скажем, невесёлую. Случаем, живописью не увлекаетесь?
– Малюю чуть-чуть, если честно. Но так, для души, не для продажи. Люблю акварель.
– А мне Бог не дал умения работать кистью… А вы, смотрю, один путешествуете?
– Пять лет назад моя жена погибла в железнодорожной катастрофе, сын вырос. Служит под Киевом, поручик. Письма пишет редко. Умру – и на похороны не приедет.
– А в Египет вас почему потянуло?
– Там тепло. Врачи посоветовали, говорят, у меня есть риск заболевания чахотки. А я ещё пожить хочу.
– Скажите, Юрий Савельевич, а покойный не называл фамилию того, с кем собирался встречаться?
– Только вас и упоминал. Вы уж не обессудьте, но я счёл своим долгом сообщить об этом капитану.
– И что он?
– Выслушал молча и поблагодарил за обращение.
– А Бубело не рассказывал вам, для чего он плывёт в Египет?
– Я поинтересовался у него на этот счёт, но он что-то пролепетал про фараонов и пирамиды. Послушайте, а что это вы меня так подробно расспрашиваете?
– Я подозреваю, что его могли убить.
– Убить?
– Да.
– Но кто?
– Любой из наших пассажиров. Скорее всего, его толкнули в грудь и он, упав на угольную кучу, пробил голову.
– И что же получается? Убийца сейчас среди нас?
– По всей видимости.
– Ага, значит, я первый подозреваемый, раз с ним жил?
– Вы абсолютно правы.
– Но у меня есть алиби. Я был в каюте и весь вечер читал книгу, пока он куролесил.
– Кто это может подтвердить?
– К сожалению, никто.
– Значит, у вас нет алиби.
– А моего честного слова разве не достаточно?
– Нет.
– Послушайте, а ведь и вы могли убить господина Бубело?
– Тогда бы мне не было смысла показывать его труп. Тело нашли бы не сразу. Подумали бы, что он, будучи пьяным, свалился за борт. Я первый его обнаружил, – спокойно парировал Клим.
– И что с того? Поиски ведь начались раньше. И вам, если представить, что вы убийца, как раз и было выгодно его отыскать и тем самым отвезти от себя подозрение. Кстати, а у вас алиби есть?
– Нет.
– А с капитаном вы общались?
– Подробнейшим образом. Я поведал ему, что в Ставрополе не так давно отравили скрипача, друга Бубело, который перед этим подменил набросок Леонардо да Винчи «Мученичество святого Себастьяна» плохо исполненной копией в частной коллекции.
– Рисунок нашли?
– Да, но хозяин эскиза сомневается в его подлинности. Это может быть и вторая копия, выполненная более мастерски. По просьбе владельца частного собрания я помогал судебному следователю расследовать убийство музыканта.
– И что же вы собираетесь делать?
– Попробую выяснить, где находился каждый пассажир вчера вечером.
– Это очень трудно. К тому же, согласитесь, злоумышленник не скажет правду.
– Другого способа подобраться к преступнику у меня нет.
– Если я что-то узнаю, обязательно с вами поделюсь.
– Буду вам очень признателен, – изрёк Ардашев, выбросив за борт папиросу. Его внимание привлекла парочка – египтолог Батищев и археологический рисовальщик, – намеревавшиеся отправиться в город.
Ход машины остановился. Пугая чаек, зашумела якорная цепь. «Рюрик» выдал длинный гудок, сообщая берегу, что он неподвижен. К пароходу понеслись наперегонки, как на регате, десятки лёгких лодок с варкарисами[80] в красных фесках и белых фустанеллах[81]. Пришвартовавшись к судну, они зазывали пассажиров криками, предлагая доставить их до набережной.
Клим забрался в небольшое судёнышко с двумя гребцами вместе с Батищевым и Сарновским.
– А вы, Клим Пантелеевич, с каких мест собираетесь начать осмотр Афин? – поинтересовался египтолог.
– Не знаю, я тут впервые.
– Что ж, тогда предлагаю присоединиться к нам. Я много раз здесь был проездом и с удовольствием покажу вам и Фаусту Иосифовичу достопримечательности древней столицы Греции.
– Буду очень вам признателен, Максимилиан Андреевич.
– Горестная картина на пароходе, – вымолвил Сарновский.
– Несчастный случай, – изрёк Батищев.
– Нет, убийство, – спокойно сообщил Клим.
– Не может быть?! – воскликнул учёный.
– Но как такое могло произойти? – спросил археологический рисовальщик.
– Как я выяснил, господин Бубело стоял спиной к приоткрытой двери угольного бункера и его толкнули вниз. Сорвавшись, он пробил затылок и скончался.
– А почему обязательно убийство? – задумчиво проронил Сарновский. – Пьяный человек, море, качка, открытая дверь, неосторожный шаг…
– Покойный из Ставрополя. А там за несколько дней до нашего отплытия из Одессы отравили скрипача, близкого друга Бубело. Так вот музыкант перед смертью ухитрился подменить эскиз Леонардо да Винчи «Мученичество святого Себастьяна» в одной частной коллекции.
– Надо же! – покачал головой Батищев. – Прямо как в русских уголовных романах.
– Леонардо да Винчи в уездном городе? – удивился Сарновский.
– Ставрополь-на-Кавказе – столица губернии. А уездный – Ставрополь-на-Волге, в Самарской губернии, – пояснил Ардашев.
Лодка тем временем причалила к берегу. Вояжёров встретил телонис[82] в феске и потёртой костюмной паре. Он обратился по-французски:
– Господа, как я вижу, вы без багажа, потому таможенный досмотр не требуется. Прошу пройти со мной для проставления отметок в паспортах о транзитном следовании.
Здание погранично-таможенного ведомства ничем не отличалось от предыдущего деревянного сарая в Смирне. Разве что вместо турок в мундирах стояли греки. Их фески разнились от османских только длинной кистью.
Закончив формальности, туристы зашагали вверх по набережной. Мачты парусных лодок лесом выстроились у причала, закрывая гавань. На рейде стояли пассажирские и торговые суда под разными флагами с уже спящими трубами.
С первых минут город произвёл на Ардашева вполне приятное впечатление. С голубых балконов двухэтажных домов, выстроенных из белого камня, свисали гирлянды ярких цветов. Первые этажи зданий занимали продуктовые лавки и магазины с греческими и французскими вывесками, а на вторых жили хозяева. Летом от жаркого солнца спасали маркизы, висевшие над входными дверьми. Несмотря на осень, их ещё не сняли. Между зданиями высились стройные кипарисы. Под могучими платанами расположились столики кофеен. Здесь пили кофе, курили и вели неспешные беседы. Из окна булочной продавали рожки. Солёный запах моря смешивался с ванилью, жареным миндалём и апельсинами. Разномастная, в цветных одеяниях толпа двигалась вверх и вниз по улице. Навьюченные тюками ослы и мулы теснили пешеходов на тротуарах. По мостовой, стуча железными колёсами, навстречу друг другу сновали экипажи.
Вскоре показалась станция, откуда отходил паровой трамвай. Паровик нетерпеливо пускал белый пар, собираясь в дорогу. В открытых летних вагонах пассажиры усаживались на деревянные лавки, и кондуктор, идя по проходу, принимал оплату за проезд.
Клим уже достал серебро, чтобы расплатиться, но его остановил Батищев:
– У этих паровозных кассиров никогда не бывает сдачи. Билет в один конец
