представительство европейского населения Туркестана. Всего через пятьдесят лет после свержения ханов суверенитет Центральной Азии был объявлен волеизъявлением народа, поддержанным всенародным выборным собранием. Несмотря на заявления об автономности территориального правительства в рамках либеральной России, в риторике его провозглашения явно просматривалось национальное правительство народа Туркестана. Поэт Чулпан (Абдулхамид Сулейман) написал по этому случаю стихотворение, где восторженно отзывался о новой эре:Откройте глаза, оглянитесь вокруг!Братья, посмотрите, какая эпоха наступила!Мир наполнен счастьем,Принесем же в жертву жизнь ради таких дней.Рефрен:Туркестанство – наша гордость, туранцы – наше звание.Родина – наша жизнь, принесем же в жертву свою кровь!{118}

Туркистон мухторияти (Туркестанская автономия), как называло себя правительство, стала явной попыткой создания национальной государственности, хоть она и рассматривала себя в российской политической орбите.

Трудно представить менее благоприятное время для такого политического эксперимента. Политический порядок по всей Российской империи рухнул, и назревала гражданская война. У правительства не было ни денег, ни вооружения, а у его сторонников не было опыта управления. Как только Ташкентский совет смог выделить оружие и людей, он взял Коканд штурмом и разрушил бóльшую часть города – а заодно и попытку создания государственности. Туркестанская автономия просуществовала всего 78 дней, однако в воображении советской власти она пробудет злодеем еще несколько десятков лет. Это была первая из многих неудачных попыток создания национальной государственности в Центральной Азии в период между войнами. В следующих главах мы рассмотрим подобные эксперименты в Бухаре и Восточном Туркестане. Однако в феврале 1918 года русские поселенцы Туркестана, похоже, завоевали для себя этот регион от имени пролетариата.

На казахских землях события развивались совершенно иначе. Казахская интеллигенция уже мобилизовалась для решения вопроса о воинской повинности в 1916 году и удвоила свои усилия по мобилизации казахского населения на выборы в Учредительное собрание. Они тоже уделяли основное внимание казахам как нации в надежде использовать возможности, открытые революцией, для достижения единства и обретения национальных прав. В июле серия местных конференций завершилась Первым Всеказахским съездом в Оренбурге, в котором приняли участие делегаты из всех общин, в том числе из Туркестана. Большие расстояния и преобладающее число сельского населения усложняли политическую организацию, однако улемы не оспаривали ее лидерство. Класс образованных мусульман у казахов был гораздо малочисленнее, и его культурный капитал не шел ни в какое сравнение с аристократической элитой, составлявшей интеллигенцию. Съезд проголосовал за национально-территориальную автономию казахов в демократическом федеративном российском государстве. Однако в октябре, когда большевики захватили власть в Петрограде, такое устройство стало вызывать сомнения. В декабре Второй Всеказахский съезд спешно провозгласил автономное национальное правительство под названием Алаш-Орда на территории Степного края и Уральской и Тургайской областей с целью объединить казахов, проживающих в Туркестане, с республикой. Исполнительный орган этого правительства должен был обеспечить представительство жителям республики, не являвшимся казахами. Однако сама Алаш-Орда должна была стать национальным государством казахов. Кроме того, съезд уделил внимание необходимости создания народного ополчения, так как «[российское] государство переживает чрезвычайно трудное время, когда повсеместные убийства и грабежи свидетельствуют о распаде и анархии, от которых не застрахованы и казахи», а также комиссии для издания учебников на казахском языке, без которых невозможно создать национальные школы{119}. В условиях назревающей гражданской войны руководство Алаш-Орды учредило столицу в Семипалатинске и попыталось добиться национальной автономии. Как и Туркестанская автономия, провозглашенная месяцем ранее в Коканде, Алаш-Орда стремилась к территориальной автономии в рамках обещаний Февральской революции. Как и правительство Коканда, ее возглавили интеллектуалы, сторонники модернизации, и она тоже столкнулась с непреодолимыми препятствиями в воплощении своих заявлений в политическую реальность. Алаш-Орда всеми силами собирала средства и учреждала институты и в сложившихся обстоятельствах просуществовала гораздо дольше туркестанского правительства, как мы увидим далее. Ее распустили лишь в 1920 году.

Таким образом, уже к весне 1918 года эйфория революции ушла в прошлое. Государство прекратило свое существование в Центральной Азии. В ряде городов Туркестана и Степного края от имени советов захватила власть Красная гвардия – ополчение солдат, вернувшихся в свои деревни с оружием после демобилизации Российской императорской армии осенью 1917 года. В Семиречье продолжались убийства и выселение кочевников с их земель. Весной 1918 года Семиречье кишело вернувшимися с фронта солдатами из поселенцев, зачастую движимых местью. А еще они были самопровозглашенными революционерами. В результате в Семиречье революцию вершили поселенцы, настроенные как против российской элиты, так и против коренного населения. Однако власти советов пришлось воевать сразу на нескольких фронтах. На севере казачий атаман Александр Дутов объявил большевистские законы недействительными на территории оренбургского казачества и учредил собственное правительство в Оренбурге, ставшем центром казахского политического движения в 1917 году. Режим Дутова перерезал единственное прямое железнодорожное сообщение между внутренней Россией и Туркестаном. Алаш-Орда продолжала существовать, хотя едва ли контролировала свою территорию. В 1918–1919 годах автономия собрала ополчение и встала на сторону белых. Кроме того, она приняла множество законодательных актов в рамках правовой базы Временного правительства и выразила надежду на созыв Учредительного собрания. В Закаспийском регионе российские меньшевики и правые эсеры свергли большевиков и создали параллельное правительство в Ашхабаде. В Бухаре эмир воспользовался революцией, чтобы попытаться вернуть независимость, которой Россия лишила его предков в XIX веке. Он старался охранять свои владения от войны и осторожно обращался за помощью к Афганистану и британцам.

Весь этот драматичный конфликт разыгрался на фоне опустошительного голода. Во время войны произошел бум хлопковой промышленности, и в результате Туркестан стал зависеть от импортного продовольствия. Зима 1916/17 года выдалась суровой, а в 1917 году, когда из-за политической нестабильности пострадали транспортные сети и нарушились поставки зерна из России, не оправдались надежды на дожди. «В Джизакском уезде люди мрут как мухи, – читаем мы в отчете. – Некому было собирать трупы, лежавшие на каждом шагу, обглоданные собаками и шакалами. Останки этих несчастных удалось собрать лишь в 1919 году… Всюду царила голодная смерть»{120}. Зимой 1917/18 года в поисках пропитания беженцы стали прибывать в Ташкент, где они толпились перед фабриками и другими предприятиями и умоляли дать им работу, лишь бы прокормиться. Многие падали в голодный обморок и умирали прямо на улицах. Другие так и не добирались до Ташкента и гибли в пути. Мор усугубляли сопутствующие эпидемии холеры, тифа и брюшного тифа. Буттино проанализировал статистические данные, чтобы определить полный масштаб катастрофы, вызванной войной и голодом. В период с 1915 по 1920 год площадь обрабатываемых земель сократилась вдвое, поголовье скота уменьшилось на 75 %, а производство хлопка практически прекратилось. Разные социальные группы страдали от потерь разного рода: у русских крестьян площадь обрабатываемых земель сократилась на 28 %, поголовье скота – на 6,5 %, а у коренного населения дела обстояли гораздо хуже. Оседлое мусульманское население сократилось на 39 %, а кочевое – на 46 %{121}.

Пока российское государство разрушалось, различные группы населения стремились обрести безопасность и получить доступ к продовольствию, и среди них возникали новые формы солидарности. В туркменской пустыне разные группы кочевников пытались контролировать сельскую местность. В Семиречье кровопролитие не прекращалось с 1916 года. Русские поселенцы по-прежнему убивали кочевников и захватывали их земли. Фергана погрязла в хаосе, когда русские поселенцы, не столь многочисленные, но вооруженные, начали конфисковывать земли своих мусульманских соседей и реквизировать их запасы зерна. Главной проблемой был голод, а захват земель осуществлялся во имя идеальной цели – революции. Сельское население организовалось в целях самообороны. У них появилось несколько военачальников (курбаши), объединивших людей, – правда, и они вскоре начали действовать по собственной логике. Эти военачальники часто использовали военные звания Кокандского ханства, хотя претендентов на звание хана Коканда среди них не находилось (от старых элит к тому времени избавились основательно).

Советы называли повстанцев басмачами. Этим словом, означавшим бандита или разбойника с большой дороги, долгое время называли мужчин, нападавших на проезжавших по сельской местности близ Ферганы, до революции. Другие авторы видели в басмачестве национально-освободительное движение или сопротивление большевикам. Ни одно из этих описаний нельзя считать полностью точным. Басмачи обеспечивали вооруженную самооборону против поселенцев, а кроме того, боролись со всеми формами государственной власти в городах. Своей риторикой, способами мобилизации и формами руководства басмачи представляли совершенно иную форму политики, чем та, что преобладала среди городского населения в 1917 году. Одним из первых курбаши

1 ... 32 33 34 35 36 37 38 39 40 ... 119

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Центральная Азия: От века империй до наших дней - Адиб Халид бесплатно.

Похожие на Центральная Азия: От века империй до наших дней - Адиб Халид книги

Оставить комментарий