приступайте, — скомандовал он.
Он наблюдал, как его люди, отбросив карты, принялись за дело. Как они принесли из фургона плотный брезентовый мешок, кряхтя, упаковывали в него холодное, обмякшее тело. Как тащили тяжелые, булькающие канистры с горючим.
Он не помогал. Его работа думать, планировать, предвидеть. А сейчас просто контролировать, чтобы эти двое снова что-нибудь не испортили.
Когда тело было погружено, и все было готово к выезду, он в последний раз окинул взглядом пустое помещение. Здесь ничего не напоминало о том, что еще несколько минут назад здесь лежал мертвый эльф.
Ничего, кроме едва уловимого, сладковатого запаха. Запаха смерти, который, казалось, въелся в сами стены этого проклятого места.
Он вышел на улицу. Дождь почти прекратился, и сквозь рваные облака пробивался бледный, призрачный свет луны. Город спал. Так же крепко, наверное, и сладко спал и Громов.
Гонец улыбнулся.
Посмотрим, что будет, когда он увидит их сюрприз.
* * *
— Его украли, — сказал я.
Мой тон был спокойным, почти безразличным. Как будто я констатировал, что за окном снова идет дождь. Но внутри себя я был зол.
Они смогли. Пробрались в мой морг, не оставив ни следа. Ни взломанного замка, ни царапины на двери. Чистая работа. Это не были просто поехавшие фанатики, размахивающие в лесу ножами. Нет. Среди них были специалисты, и от этого по спине пробегал холодок.
— Что значит «украли»? — в голосе эльфа было слышно удивление и доля раздражения. — Это что, какая-то дурная шутка, господин коронер?
Я медленно повернулся к нему, встречая его взгляд без тени страха.
— Это значит ровно то, что я и сказал, господин Альк Ш’атир. Те люди, которые его убили в том лесу, проникли в прозекторскую так осторожно, что никто среди здесь присутствующих даже не заметил следов взлома, и выкрали тело. Если считаете, что я ломаю комедию или пытаюсь вас одурачить то, пожалуйста, можете хоть сейчас меня заковать в кандалы и отправить на полиграф или залезть мне в голову. Я слышал, что эльфы на такое способны.
Нандор фыркнул.
— У вас же должна быть система охраны, видеокамеры, замки, — возразила Шая. — Как они могли так просто вынести тело, что никто даже не заметил? Это что, какое-то легкое приключение на десять минут? Вошли и вышли?
Я позволил себе усмешку. Кривую, лишенную всякого веселья.
— Должны, — сказал спокойно. Я обвел рукой стерильную, но безнадежно устаревшую прозекторскую. — Напоминаю, что вы не в столице, господа. Вы в самой, простите мой французский, заднице Империи. В том уютном уголке, куда финансирование доходит в час по чайной ложке, и то если по дороге не разворуют. Камеры? Они висели здесь лет десять назад, пока их не сняли, потому что контракт на обслуживание закончился, а на новый денег не выделили, — я понятия не имел, висели ли они тут, но такая байка казалась правдоподобной для периферии. — Охрана? Один сонный дед на первом этаже главного здания, который проснется, только если рядом начнет палить артиллерия. Да и то не факт.
Я закрыл морозильную камеру, после чего отошел в сторону и сел на стул.
— Вы приехали с проверкой, чтобы убедиться в том, что в нашем городе происходят нарушения относительно эльфийского народа. Я этого не скрываю. Но пока что вы следите за одним коронером, который мало того что не является убийцей, а еще и не дал замять ни одного связанного с вашим братом дела. Как по мне — вы не туда копаете, — сказал я строго. — Хотите разбираться — пожалуйста. Я и моя служба будем способствовать всеми доступными методами, но тогда начинайте работать.
Я замолчал, давая своим словам дойти до собеседников. Пусть ощутят на своей столичной шкуре, с чем мне приходится иметь дело каждый день, и заодно вытащил телефон из кармана.
Выдохнув, я добавил, чуть осадив разгорячившиеся эмоции:
— Так что да. Его украли. Добро пожаловать в Феодосию. Надеюсь, вам у нас понравится. А сейчас прошу простить. Я вынужден обратиться в полицию, чтобы зафиксировать факт кражи и поднять всех на уши еще больше.
Я откинулся на спинку стула и набрал знакомый номер. Десятисекундное ожидание. Наконец, после нескольких длинных гудков, в трубке раздался сонный женский голос.
— Полицейское управление, дежурная часть, слушаю вас.
— Доброе утро, — сказал я почти механическим тоном. — Коронер Громов. Мне нужно подать заявление о краже.
В трубке на мгновение повисла тишина. Я почти физически ощущал, как на том конце провода сонная диспетчерша пытается проснуться и уложить в голове это странное сочетание слов — «коронер» и «кража».
— О краже… чего, простите? — переспросила она, и в ее голосе послышалось недоумение.
— Тела, — ответил я, глядя на пустую и закрытую холодильную камеру. — Из прозекторской. Труп эльфа по делу о ритуальном убийстве в лесу. Важная улика.
— Минуту… — в трубке послышался шелест бумаг и торопливый стук по клавиатуре. — Диктуйте адрес.
Я продиктовал. Она записала, и ее голос стал деловым и собранным. Проснулась наконец-то.
— Оперативная группа будет у вас в течение двадцати минут. Ничего не трогайте.
— Уже все потрогано до меня, — буркнул я, но она этого не услышала, положив трубку.
Я убрал телефон. За моей спиной, у входа в прозекторскую, эльфы тихо, на своем певучем языке, о чем-то переговаривались. Я не понимал ни слова, но по интонациям было ясно — они спорили. Нандор говорил короткими, резкими фразами, Шая отвечала ему более мягко, но настойчиво.
Наконец спор закончился. Шая подошла ко мне. Она двигалась легко, почти невесомо, и в ее руках, словно из воздуха, появился тонкий прямоугольник черного картона. Визитка.
— Держите с нами связь, господин Громов, — сказала она, протягивая мне ее. Голос был тихим, а сама эльфийка смотрела мне прямо в глаза, словно действительно пыталась прочитать мысли. — Или, по крайней-мере, со мной, раз у вас с моим братом… не очень задается диалог уже не первый день.
Я принял визитку. Плотный, прохладный картон, на котором золотым тиснением было выведено ее имя и номер. Никаких должностей, никаких регалий. Просто имя.
Я не знал, что это было. Искреннее предложение о сотрудничестве или очередной хитрый ход в их столичной игре? Но я кивнул.
— Если что-то станет известно — сообщите, пожалуйста. Мы остаемся в вашем городе, пока не выясним все обстоятельства, и не будут пойманы причастные.
