так, будто за ними скрывалось больше, чем он говорил. Но времени не было. Вдали уже слышались шаги.
– Они идут, – сказала я, оборачиваясь.
– Тогда бежим, – отозвался он, и мы рванули вперёд.
Кулон и кольцо продолжали светиться, их сияние отражалось от стен коридора, словно показывая нам путь. Я чувствовала, как мой пульс синхронизировался с этим странным свечением, словно они действительно были живыми.
Мы выбежали из здания в прохладную ночь. Воздух был свежим, но напоенным ароматом дыма от далёкого костра.
– Сюда, – Джулиан потянул меня за собой в узкий переулок, где стены домов, казалось, склонялись над нами, скрывая от посторонних глаз.
– Джулиан… Это всё… Я не понимаю.Я остановилась, пытаясь перевести дыхание.
Он тоже остановился, повернувшись ко мне. Свет кулона на моей шее всё ещё мерцал, как тихий огонёк. Джулиан коснулся его пальцами, и я почувствовала странное тепло.
– Анна, – его голос был мягким, но в нём звучала решимость. – Мы связаны. Ты чувствуешь это, правда?
Я кивнула, не находя слов.
– Они хотят разорвать эту связь, потому что боятся, – продолжил он. – Но они не понимают, что она сильнее, чем их магия.
Его слова звучали так, словно он пытался убедить не только меня, но и самого себя.
– Я не позволю им забрать тебя, – тихо добавил он.
Я подняла голову, и наши взгляды встретились. В этот момент, несмотря на холодную ночь, я почувствовала тепло, которое исходило от него.
– Тогда давай продолжим бежать, пока они не нашли нас снова, – сказала я, и в моей груди вспыхнула решимость.
Он улыбнулся, но в его улыбке была тень.
– Давай, – согласился он, вновь взяв меня за руку.
Мы снова побежали, и кулон на моей шее светился всё ярче.
То, что между нами
Лондон погрузился в тишину, укрытый плотным одеялом снега. Белые хлопья падали медленно, как будто хотели остаться в воздухе ещё немного. Каждый звук приглушался, становился почти невесомым. Даже в самых оживлённых уголках города, где обычно слышались гомон и смех, теперь царила непривычная тишина.
Мы жили в тайной гостинице с романтичным названием "Путь розы". Её название казалось отсылкой к чему-то древнему, почти мифическому, и в этом было что-то утешительное. Вход в гостиницу был спрятан за неприметной деревянной дверью, а внутри нас встречали мягкий свет свечей, запах лаванды и пряного эля.
Джулиан почти всё время проводил в маленькой комнате с деревянным столом и чернильницей, погружённый в работу. Его рука быстро выводила строчки, перо царапало бумагу, а на полу росли горы исписанных страниц.
– «Буря»… – произнесла я однажды вечером, сидя напротив него с чашкой горячего чая.
Он оторвался от бумаги и посмотрел на меня, словно услышал это слово впервые.
– Ты считаешь, что я справлюсь? – спросил он тихо.
– Ты уже справляешься, – ответила я, стараясь вложить в свои слова уверенность.
Джулиан улыбнулся, но его глаза оставались тревожными. Я знала, что он борется не только с пьесой, но и с самим собой.
Эдмунд пропал несколько дней назад. Никто из нас не знал, куда он делся. И хотя это не было чем-то необычным для него, его отсутствие оставляло странный вакуум.
Я не могла перестать думать о том, что узнала от друидов. О том, что Эдмунд… что он… Но я не могла рассказать Джулиану. Слова застревали где-то глубоко внутри, а страх испортить то хрупкое, что нас связывало, был слишком сильным.
Однажды вечером, когда снег за окном почти перестал, а воздух стал прозрачно-холодным, Джулиан вдруг отложил перо.
– Анна, – позвал он, его голос был мягким, но в нём слышалась настойчивость.
– Да? – я подняла на него взгляд, стараясь не выдать своего волнения.
– Ты избегаешь меня, – сказал он прямо, склонив голову набок.
– Нет, – быстро ответила я, но мои щеки вспыхнули от чувства вины.
– Анна, – он наклонился ближе, его глаза, такие проницательные, поймали мой взгляд. – Я вижу, что тебя что-то тревожит. Если ты мне не скажешь, я не смогу помочь.
Я молчала, чувствуя, как мой кулон слегка нагрелся, словно напоминая о себе.
– Это из-за Эдмунда, верно? – тихо спросил он, и его слова прозвучали как выстрел.
Мой взгляд метнулся к нему, и я поняла, что больше не могу скрывать правду.
– Они… друиды… они сказали мне кое-что о нём, – начала я, чувствуя, как дрожит мой голос.
Джулиан не перебивал, но его пальцы сжались в кулак.
– Они сказали, что он… это ты. Из другой реальности. Из времени, где всё пошло не так.
Тишина, повисшая между нами, казалась осязаемой. Джулиан отвернулся, его взгляд устремился в окно.
– И ты веришь им? – спросил он после долгой паузы, но его голос был странно спокойным.
– Я не знаю, – призналась я честно. – Но это объясняет многое.
Джулиан долго молчал, а затем встал.
– Мне нужно подумать, – сказал он, направляясь к двери.
– Джулиан… – позвала я, но он уже уходил, надев свой тёплый плащ.
Когда дверь закрылась за ним, я осталась одна в комнате. Огонь в камине потрескивал, а мои мысли метались, как запутавшиеся птицы.
Но, сидя так в одиночестве, я вдруг поняла: я не могу позволить ему уйти. Не сейчас.
Надев плащ, я вышла вслед за ним. Снег под ногами скрипел, а холод обжигал лицо. Но я знала, что должна найти его.
Пусть идет снег
Ночь была тихой и холодной. Снег продолжал падать густыми хлопьями, обволакивая всё вокруг в мягкую белую тишину. Я шла по заснеженным улицам Лондона, стараясь следить за следами Джулиана на тонком слое свежего снега. Они вели меня к южному берегу Темзы.
Воздух был пронизан запахом холода, чуть влажного дерева и далёких дымов. Лондон, укрытый снегом, выглядел как город из сказки, но каждая тень в этой сказке казалась опасно реальной.
Театр Глобус стоял величественный и тихий, как остров. Белые стены с деревянными балками, округлая форма, говорящая, что миром правят слова и сцены,
