плащи, следуя за Эдмундом, который шагал с таким видом, словно знал каждый камень под ногами.
Театр "Глобус" показался из-за поворота внезапно, как будто снова возник ниоткуда. Его массивный круглый фасад из дерева и известняка выделялся на фоне серого неба. Лёгкий слой снега уже лежал на сцене и местах для стоячей публики, придавая всему виду почти мистическое очарование.
– Добро пожаловать в храм иллюзий, – торжественно объявил Эдмунд, распахивая ворота.
Мы вошли внутрь, и я почувствовала, как на меня опять накатила волна чего-то одновременно величественного и интимного. Сцена, поднятая над землёй, казалась сердцем этого места. В воздухе пахло сыростью дерева, льдом и дымом от свечей, зажжённых для света.
– Они здесь, – раздался голос из-за кулис.
К нам вышли несколько человек, одетых в тёплые накидки поверх театральных костюмов. Их лица выражали любопытство и радость. Среди них выделялся высокий мужчина с выразительными чертами лица и мощным голосом.
– Ричард Бербридж, – представился он, протягивая руку Джулиану. – Вы, должно быть, профессор Эшфорд?
– Джулиан, – поправил его Джулиан, пожимая руку.
Ричард осмотрел его, затем усмехнулся.
– Вы знаете, я всегда представлял себе Шекспира именно таким. Существуй он на самом деле.
Джулиан слегка покраснел, но улыбнулся.
– Надеюсь, я оправдаю ваши ожидания.
Эдмунд тем временем, как всегда, устроился в центре внимания, театрально обводя нас рукой.
– Друзья мои, перед вами те, кто привнесёт "Бурю" в этот мир. Поприветствуйте Джулиана, автора пьесы, и Анну, его неизменную музу.
Я улыбнулась, но реверанс делать не стала, стараясь скрыть лёгкую смущённость.
Репетиции начались на следующий день. Вся труппа погрузилась в работу, словно была охвачена общей мечтой. Актёры повторяли свои реплики, стоя под снежными хлопьями, которые иногда залетали на сцену. Звук их голосов разносился эхом, словно сам театр отвечал им.
Я сидела на скамье у кулис, наблюдая за Джулианом, который стоял на сцене, объясняя актёрам замысел одной из сцен. Его движения были уверенными, но не властными. Он умел вдохновлять, а не командовать.
– У нас проблема, – сказал Ричард однажды вечером, подойдя к нам после репетиции. – Мы всё ещё не нашли актёров на роли Просперо и Ариэля.
– Просперо – сердце пьесы, – заметил Джулиан, погружённый в свои мысли. – Без него не будет магии.
– И Ариэль, – добавил Ричард, – его голос.
Вдруг мне пришла идея, настолько очевидная, что я удивилась, почему не подумала об этом раньше.
– Джулиан, – начала я осторожно. – А почему бы тебе самому не сыграть Просперо?
Он поднял голову, его взгляд встретился с моим, и я заметила тень сомнения.
– Я?
– Ты понимаешь этого персонажа лучше всех, – сказала я с улыбкой. – Кто ещё сможет передать его суть так, как ты?
Джулиан посмотрел на сцену, затем снова на меня.
– А кто сыграет Ариэля?
Я почувствовала, как внутри меня вспыхнуло лёгкое волнение.
– Я могу попробовать.
Его глаза засветились тёплым светом, и он мягко улыбнулся.
– Ты?
– Почему нет? – сказала я, стараясь казаться увереннее, чем чувствовала себя на самом деле.
Ричард хлопнул в ладоши.
– Это будет прекрасно! Автор и его муза на одной сцене. Настоящее волшебство. – Я? – Я чуть не рассмеялась от собственного предложения, но слова уже были сказаны.
Джулиан удивлённо поднял бровь, а затем мягко улыбнулся.
– Ты уверена, Анна?
– Конечно, – ответила я, хотя внутри всё дрожало от сомнений.
Но пока я пыталась свыкнуться с мыслью, что действительно могу выйти на сцену, моё внимание привлёк Ричард. Он наблюдал за мной с хитрой улыбкой, словно видел что-то, что было скрыто даже от меня самой.
– Вы не находите это… странным? – наконец спросила я, глядя на него.
– Что именно? – Ричард скрестил руки на груди, наклоняя голову набок.
– Ну, – я сделала глубокий вдох, – в эпоху Тюдоров женщины не играют в театре. Это против всех традиций.
Ричард рассмеялся, его голос эхом разнёсся по пустому театру.
– Вы говорите о традициях, мадам, но забываете, что мы с вами не просто актёры.
– А кто же мы тогда? – спросила я, скрестив руки.
Он сделал шаг ближе, его голос стал ниже, почти шёпотом:
– Мы – хранители Кода.
– И что это значит?
Ричард улыбнулся, его лицо осветилось в тени с каким-то внутренним светом.
– Код Шекспира – это не просто шифр или тайна. Это способ сохранить искусство, идеи и души, которые могут быть потеряны во времени.
Он кивнул на сцену, где Джулиан стоял, слегка отстранённый, но всё ещё в центре этого разговора.
– Ваша пьеса, – он сделал паузу, – не просто восстановление "Бури". Это акт любви к истории, к словам, к жизни. Мы играем не для королей и знати, а для тех, кто будет слушать нас сквозь века.
– И что, – я подняла голову, чувствуя, как уверенность медленно возвращается, – это всё оправдывает то, что я нарушаю законы времени?
– Никаких законов вы не нарушаете, – сказал Ричард, его глаза блеснули. – Наоборот, вы их творите.
Джулиан, который до этого момента молчал, спрыгнул со сцены и подошел ко мне.
– Анна, – произнёс он, беря мои руки в свои, – ты не просто играешь Ариэля. Ты уже являешься частью этой пьесы.
Я смотрела на него, и его слова, его прикосновения, его уверенность начали растапливать мои сомнения.
– Хорошо, – наконец сказала я, чувствуя, как внутреннее напряжение уходит. – Я попробую.
Ричард улыбнулся, а затем театрально развёл руки.
– Вот так. И теперь, друзья мои, давайте творить магию.
Джулиан усмехнулся, но в его взгляде мелькнула нежность.
– Тогда попробуем.
Эдмунд казалось в этот момент находился одновременно здесь и где-то далеко. Он сидел на краю сцены, болтая ногами, словно мальчишка, и смотрел на нас с Джулианом с таким выражением, будто именно он пригласил нас в этот мир.
– Вы когда-нибудь задумывались, Анна, – вдруг спросил он, не глядя на меня, – почему всё это происходит именно с вами?
– Что именно? – Я постаралась скрыть свою настороженность, но голос всё равно дрогнул.
– О, всё, – ответил он небрежно, но в его тоне была тщательно скрытая серьёзность. – Эта эпоха, эти символы, этот… – он на мгновение замолчал, театрально взмахнув рукой, – драматический поворот сюжета, в котором вы и профессор играете главные роли.
– Иногда кажется, что ты знаешь больше, чем говоришь, – сказала
