ты теперь посвящена в грязные секреты Риота. А этот мальчик с красной ниткой тебе поможет, — без особого уважения кивнул император на Леона.
— Мальчик с красной ниткой? — переспросила, чувствуя, как ёкнуло в сердце.
— Родители Леона погибли слишком рано, чтобы он успел их запомнить, — шепнул мне на ухо Карсер, притягивая ближе. — Но были очень верующими и всегда перевязывали Леону запястье красной ниткой. Он носит её до сих пор, а Орельен каждый раз над этим смеётся.
В этот миг что-то перевернулось в моём сознании. И пусть я не имела ни малейшего повода считать, что как-то связана с Леоном Хардвиком, сердце твердило обратное.
И Карсер заметил перемену во мне.
— Что случилось, маленькая? — он потёрся носом о мою щёку.
И пусть волнительные мурашки сразу побежали по всему телу, не думать о Леоне я больше не могла.
— Н-ничего.
— И всё же? — настаивал Карсер.
Но что я ему скажу?
— Миранда?
И лучше бы никто меня не замечал. Потому что от вопросительного тона Леона я вздрогнула всем телом, словно от удара.
— Ничего, всё в порядке.
Вот только не мне притворяться в обществе высокородных лжецов.
— Тогда что у тебя в кулаке?
Непонимающе моргнула, а потом опустила глаза. Бесы! По старой привычке я действительно сжала узелок из красной нити в кулаке, стремясь успокоиться.
И первым это заметил именно Леон.
Подняв глаза, умоляюще посмотрела на Карсера. Я всем существом хотела, чтобы он меня спас, но видела в его глазах то же понимание, что уже озарило меня.
— Тебе нечего бояться, Мира, — улыбнулся Карсер.
А потом накрыл мою руку своей.
— А что происходит? — недовольно отозвался император.
Однако, на него никто не обратил внимания. Всё внимание Леона и Карсера было приковано ко мне.
— Миранда? — требовательно позвал Леон.
Почти так же, как он разговаривал с Беатой. И воспоминание об этом не успокаивало.
— Я… это просто оберег. Ничего такого. Правда.
— Тогда покажи нам, маленькая, — ласково отозвался Карсер.
И это подействовало лучше остального. Я сама не заметила, как, повинуясь ему, разжала кулак. В котором оказался простой узелок из красной нитки, прицепленный на самую дешёвую цепочку.
А потом подняла глаза, встречаясь взглядом с Леоном.
Глава 21
— Неплохие сиротки у вас учатся, — усмехнулся император, разрушая атмосферу.
Впрочем, на него мало кто обратил внимание.
— Позволишь, я кое-что сделаю? — осторожно спросил Леон Хардвик, в глаза которого я увидела какое-то новое чувство, от которого кольнуло в сердце.
Неосознанно обернулась на Карсера, ища поддержки. Принц кивнул, и я разжала ладонь, позволяя цепочке упасть на грудь.
Леон продолжал, не отрываясь, смотреть на завязанную красную нить. Потянувшись, он расцепил цепочку и снял её с моей шеи. Поёжилась от прикосновения холодных пальцев к коже.
Он всегда такой или и прославленному квадру непросто давалась вся эта ситуация?
Мне вот очень. Но горячая ладонь легла на спину, практически на метку, и сразу стало тепло и спокойно.
— Вы хотите сказать…
— Ты запросто можешь оказаться сестрой Леона и, в перспективе, одной из списка престолонаследия, — негромко произнёс Карсер и потянул меня на себя.
Отклонилась на удобную грудь, и почему-то даже не запротестовала, когда он положил руку мне на живот.
— А можно без этого? — скривилась, не отрывая взгляда от Леона.
Он с большой осторожностью держал мою цепочку. А потом прикрыл глаза и что-то зашептал.
— Сиротку в императрицы? Лучше сдохнуть, — фыркнул император.
— У тебя недавно был шанс, — не глядя на него, отозвался Карсер.
Уткнувшись носом в мои волосы, он медленно и глубоко вдыхал.
Кто бы знал, что это простое действие будет меня так волновать.
— Почему ты можешь её трогать?
Рука на моём животе напряглась.
— Орельен, шёл бы ты и правда… куда-нибудь. В империи наверняка скопилось полно императорских дел.
— И одно из них — защита барьера. Границы, которая единственная не даёт бесам знатно порезвиться в Риоте. Возьмёшь на себя и это? Я с радостью подарю тебе корону, — холодно заявил император.
Я думала, Карсер ответит что-нибудь не менее колкое, но он молчал. Только рука так и осталась напряжённой. Настолько, что я не выдержала, осторожно коснулась её, а потом и накрыла своей.
Что бы ни происходило между братьями, мне не стоило в это лезть.
— Так что между вами? — не успокаивался император.
— Метка Истинности, — услышала голос, с опозданием понимая, что он мой. — Хотите снять?
И подняла бровь. С претензией.
Да потому что император — это прекрасно, но стоило бы при этом ещё быть адекватным магом. А не зацикленным на себе непонятно кем.
— Сиротка… как вас там. Да будет вам известно, об Истинных парах не слышали уже лет пятьсот. И вряд ли то, что вы приняли за метку…
Я встала. Карсер то ли не ожидал, то ли отпустил, но я оказалась перед императором сильно злой и не испытывающей никакого страха.
Страшно представить, что сделала со мной л… внимание Карсера.
— Тогда что это? — улыбнулась холодно.
И собралась показать императору спину, раз уж здесь все свои, но Миа закрыла лапами глаза, а я вдруг оказалась в коконе из одеяла. Где Карсер его взял, так и осталось тайной. Хотя, может, просто наколдовал.
— Мир-ра!
Орельен тоже поднялся.
— Я должен знать, что она действительно та, за кого себя выдаёт, Карсер. А не очередная твоя…
От убийства всех удержал Леон. Он вдруг вышел из своего транса и улыбнулся. Тепло и искренне.
А потом открыл невозможно голубые, как ясное небо, глаза и посмотрел на меня.
— Мира. Я так давно тебя искал.
И столько чувства было в его голосе, что я судорожно вздохнула. А потом едва не задохнулась в объятиях Карсера.
— Да? — послышался его напряжённый голос.
Леон словно всё ещё пребывал не здесь. Он слегка заторможенно посмотрел на Карсера.
— Миранда — Хардвик. Клянусь жизнью.
А потом резко выдернул меня из рук Карсера и, обняв лицо ладонями, заставил посмотреть глаза в глаза.
То, что случилось после… Небеса, да никакими словами это не описать!
— Смотри, — послышался голос Леона издалека и размноженный эхом. — Смотри, Миранда Макклири, рождённая Анналисой Хардвик.
Память вдруг расступилась,
